Яра Горина - Последняя из рода Теней [СИ]

— Нет, — ответила Ивари, подивившись, как хрипло прозвучал ее голос. — Ничего не помню. Голова болит…

У целительницы знакомое лицо. Графиня уже видела ее раньше — после первой тренировки по боевым искусствам. Настойчивые руки влили в рот какое-то омерзительное на вкус зелье. От горечи Ивари закашлялась и в который раз прокляла академию с ее безумными экспериментами над людьми.

Но стоило признать, лечили тут хорошо. Уже спустя несколько минут боль начала потихоньку отступать.

— Так вот, вам следует знать, — продолжала Олли, которой, видимо, было совсем невдомек, что сейчас не самое лучшее время для разговоров. — Это не наша вина. На вас воздействовали. По всей видимости, это было давно. И сегодня мы снимали вовсе не врожденный ментальный блок, а нечто, созданное искусственно и намеренно.

Ивари не совсем понимала, что бы это могло значить, но по тону магистра становилось ясно: такой поворот ее сильно возмущает. Взгляд старухи смягчился и стал каким-то… сочувственным. Совсем немного.

— Вам нужно поберечь себя. Головные боли, обмороки… Придется какое-то время потерпеть. Такие вещи не проходят бесследно. Думаю, даже с лекарствами вы будете иногда улавливать сильные эмоции окружающих. Постарайтесь их хотя бы не вызывать.

— Это надолго? — в ужасе спросила Ивари, представляя, как бесконечно глотает вонючие зелья, чтобы ненароком не свалиться без чувств.

— Полагаю, недели три-четыре, не меньше, — утешила Олли и поднялась с кресла. — И, пожалуйста, попытайтесь вспомнить, не контактировали ли вы с менталистами. Может быть, в детстве?

Перед глазами возник образ Ревала. Но он же не маг разума!

— Не знаю, магистр. Ничего такого не могу вспомнить.

Фитоль и Арлезот явились к вечеру. Головная боль стихла, лишь слегка мутило от резких движений. Ивари успела поспать, отдохнуть и заскучать. Однако целительница не позволила вернуться в свою комнату. Придется заночевать в лазарете.

Запыхавшаяся Маретти ураганом влетела в больничные покои. За ней, путаясь в длинных юбках, вбежала Арлезот. Дверь громко хлопнула, отрезав возмущенные выкрики дежурной лекарши.

— Нам сказали, что ты умираешь! — с негодованием закричала Фитоль. — Смотри, Арлезот, лежит тут, прохлаждается. Жива-живехонька!

Ивари на миг оторопела от таких претензий, и хотела было возразить, что не совсем прилично заявлять о том, как ты жаждешь видеть своих друзей на смертном одре… Но, вспомнив о манере Фитоль прикрывать глупыми шутками реальное беспокойство, пожала плечами и улыбнулась.

И тут ее взгляд привлекла Арлезот. Султанша замерла за спиной Маретти, словно опасалась показаться графине на глаза.

Казалось, ее смущение повисло в воздухе. Длинное шелковое платье подчеркивало тонкую талию, которую в обычных нарядах сложно было разглядеть. Под толстым слоем накрученных тряпок и браслетов, которые султанша по какому-то недоразумению считала одеждой, обнаружились женственные формы и изгибы. В этом наряде принцесса выглядела ладно отлитой фарфоровой статуэткой.

Судя по всему, Фитоль основательно поработала над обликом Арлезот. И наверняка тут пришлась кстати и помощь мастеров.

«Скорее, даже целого салона», — не без горечи подумала Ивари.

Не стало нависающих бровей, сросшихся на переносице так, что лоб принцессы казался вымазанным черными чернилами. Два изящных полумесяца обрамляли глаза Арлезот, которые теперь казались необычайно выразительными. Стало заметно, какие у султанши длинные ресницы и красиво приподнятые веки. Нос больше не выглядел огромным. Стоило убрать завивающуюся невнятную челку, и лицо невероятным образом преобразилось. Экзотичная, чужая… красота.

Султанша перестала быть уродиной, более того, она стала привлекательной. И это открытие неприятно поразило Ивари.

«Надо же, сколько может сделать простой уход и легкий макияж!»

Губы Фитоль дрогнули, словно она еле сдерживает смех, когда графиня, поднявшись на подушках, бросила ей недоуменно-вопросительный взгляд.

«Как ты могла?» — беззвучно спрашивала Ивари.

Словно в насмешку над ее истинными чувствами, Арлезот с неуверенной улыбкой вышла вперед, точно хотела, чтобы графиня в полной мере оценила новый образ. И Ивари понадеялась, что ее кислую улыбку сочтут признаком болезненной слабости.

— Прекрасно выглядишь, просто замечательно, — вежливо сказала она, опуская голову на подушку.

Арлезот просияла, и у графини возникло желание ударить ее чем-нибудь тяжелым.

«А если принц влюбится в Арлезот? Что останется ей, Ивари? Варимонд с его безумными идеями? Или, быть может, муженек из какой-нибудь далекой провинции, где она увянет от скуки?»

— Это все Фитоль, я так ей благодарна, — начала объяснять султанша, но тут ее речь оборвалась. Арлезот приблизилась к креслу, стоявшему рядом с больничной кроватью, и осторожно присела.

— Прости, прости, Ивари, я такая эгоистка! Думаю лишь о себе, — затараторила султанша. — Мы только-только вернулись из города, как прибежала Мейт. Вся академия гудит. Говорили, что с тобой случилось страшное. Герцог Варимонд очень перепугался. Он как раз ждал занятия у Олли, когда все случилось. Все видели, как он нес тебя, совсем бездыханную, через всю академию.

— Так, что произошло? — перебила Фитоль. — Мы тут с ног сбились, пытаясь к тебе добраться.

— Ничего страшного, — нехотя ответила графиня. — Олли снимала врожденный ментальный щит. А он оказался каким-то не таким, — не станет же она рассказывать подругам о своих подозрениях. — Эта Олли — вообще ненормальная! Без предупреждения полезла в мою голову, от этого мне и стало плохо!

Запоздалое возмущение рвалось наружу.

— Вот же мерзкая, старая хрычовка! — выплюнула Фитоль, собираясь разразиться очередной тирадой против зловредной преподши, но Арлезот, кинув выразительный взгляд на дверь, перебила ее.

— Мы так волновались, — сказала она. — Но нас не пускали в лазарет, пока не вмешался ректор. Говорят, твоей тетушке тоже сообщили…

Тетушка… Если старая графиня заявится сюда и застанет Ивари в полном здравии — ей придется несладко. Она уже больше месяца игнорировала письма опекунши. А дата благотворительного бала так и не назначена! Ивари даже не начинала к нему готовиться. Слишком уж много было собственных дел, помимо глупых поручений графини Мерсье. А сейчас эту старую перечницу пустят в академию, и тут уже не отвертишься.

Фитоль неопределенно хмыкнула, словно догадывалась о беспорядочных мыслях в голове Ивари. Просить о помощи, особенно у Арлезот, которая теперь выглядит так хорошо, — было выше ее сил. Но делать нечего: организовать большой бал, который удовлетворит алчность тетушки, в одиночку никак не удастся.