Алеф Элдер - Глазами Странника [СИ]

Маг перешел на точечные заклинания и в ближайшее время свалил еще двух троллей попаданиями призрачных копий в шеи.

Проявил себя и Граниш: одному троллю он выколол глаз, другому попал в пасть. Оба вскорости были добиты стаей.

Один за другим тролли опрокидывались в снег, и победа борутов должна была приближаться с каждым новым поверженным троллем. Но на поверку большинство убитых троллей были молодыми и менее сильными, в то время как матерые гиганты почти беспрепятственно истребляли волкодлаков. Многие из борутов при этом умирали мгновенно, и дыхание анияра уже не могло их спасти. Но, даже умирая, тролли забирали с собой столько жизней, что в победе над ними не могло быть ни гордости, ни облегчения.

Когда в воротах образовался затор, тролли не стали дожидаться очереди. Многие из них атаковали частокол. Под сокрушительными ударами могучих кулаков дерево лопнуло и впустило захватчиков в город. Тролли пробили вторую брешь, затем третью, и вскоре частокол усеял город щепками, став походить на решето.

А из лесов тянулись цепочкой новые тролли. Казавшаяся близкой победа робко перебежала на другую сторону частокола. Натиск врага усилился, шаг за шагом боруты вынужденно отступали. Им некуда было идти, ведь здесь они жили, здесь в простых каменных домах их ждали жены и дети, которые сейчас припадали к дверям ушами и смертельно переживали за близких сердцу людей, сражавшихся прямо за стенами.

Один мальчик внезапно выскочил из дома. Ему еще не присвоили имя, а до тех пор звали Третьим. Слишком маленький, чтобы владеть оружием, еще не способный превращаться в волка в руках он держал глиняный туесок. В сажени от него на тролля набросился бурый волк, в котором Третий узнал отца. Тролль отшвырнул борута, тот с силой врезался в стену дома и неуклюже свалился. Тролль одним шагом подскочил к жертве и поднял руку для решающего удара. В тот момент в его лицо врезался глиняный туесок и наполнил глаза, нос и рот гиганта едким перцем. Тролль замер, чихнул и обернулся. Мальчик попятился, взялся за дверное кольцо, но тут ноги его потеряли опору. Огромная белая рука сдавила детское тельце. Бросив взгляд через плечо, он увидел, как поднимается на лапы отец. А впереди него в это время открылась дверь и в проеме оказалась мать. Она вскрикнула полным ужаса и горя криком, не грубо назвав ребенка Третьим, но ласково сыночком. Мальчик не ответил, из его рта хлынула кровь, и мертвое тело упало к материнским ногам. Отец вновь накинулся на тролля и в этот раз ему помог соплеменник. Вдвоем они повалили врага и вскоре загрызли. Отец принял человеческий облик, опустил голову и подошел к жене и сыну. Мать заливалась слезами и прижимала бездыханного ребенка к груди. Мужчина обнял жену, нежно провел рукой по волосам сына и проводил безутешную мать назад в дом. Через минуту бурый волк вернулся в стаю. Смерть родного человека страшна, но она не больше и не меньше смерти любого другого человека.

Тролли продолжали наступать. Битва углубилась в центр города и теперь уже Миридис оказалась в опасной близости перед нападающими. Волкодлаки защищали ее как собственную мать, но один за другим умирали, и тролли подбирались к ней все ближе. Бессильная пошевелиться, немигающим взором против воли наблюдала она кровавое побоище, и слезы из ее глаз катились не из-за усталости.

Дъёрхтард разрывался в сомнениях. Миридис необходимо увести, но резкое прекращение столь сильного колдовства может вызвать страшные, даже смертельные для целительницы последствия. От троллей альву отделяло всего несколько саженей. Один из них прорвался через ряды волкодлаков. Маг бросил в него призрачное копье, но заклинание лишь по касательной оцарапало троллю плечо. Граниш выстрелил, но и его миновала удача. Гигант поднял обе руки, сжатые в кулак. Прежде чем они опустились и раздробили хрупкие косточки альвы, Дъёрхтард, сам не понимая, что делает, ухватил ее за плечи.

Тролль нанес удар. Огромные кулаки взметнули тучу снега, но не было в ней свежей крови.

Миридис очутилась на подпорной стене у частокола вдали от битвы. Секунду она стояла неподвижно, а потом стала оседать. Дъёрхтард подхватил ее и осторожно опустил на дерево.

— Мы выигрываем? — спросила она с надеждой.

— Не вижу, — признался маг. Это было правдой, ему не пришлось лгать. Он щурился, но вдруг взгляд его остановился.

— Что там?

— Как будто дерутся два тролля, — неуверенно предположил он. — Нет, это белый медведь.

— Я должна им помочь, — Миридис попыталась встать, но ее остановила непреклонность глаз мага. Они говорили: «Мне нравится твоя целеустремленность, но если попробуешь встать, я готов держать тебя насильно».

Огромный медведь вклинился в ряды троллей с тыла. Раскидывая тварей поменьше и сцепляясь в смертельных объятьях с гигантами, он расчищал себе путь, пока не достиг центра битвы. Следом за медведем в город ворвался Люперо, за ним Снежная Грива и еще восемнадцать волкодлаков. Они хлынули в образовавшуюся брешь и теперь полные сил рвали, кусали, грызли троллей.

Люперо выбирал самых крупных троллей. Быстрый как стрела он легко уклонялся от ударов, кружил и, выбрав удачный момент, впивался в горла, разрывая толстую шкуру острыми клыками.

— Выигрываем, — переменил мнение Дъёрхтард. И не только не остановил Миридис, но теперь помог ей подняться.

Подкрепление перераспределило соотношение сил, тролли умирали быстрее прежнего. Скоро на каждого из них снова приходилось трое волкодлаков, затем четверо, пятеро. Слаборазвитые интеллектуально, тролли все же осознали, что продолжение боя принесет им только смерть. Из Волчьей Пасти они бежали врассыпную. Некоторые волки их преследовали, но большинство слишком измотанные для того остались зализывать раны. Люперо также не присоединился к погоне. Он защитил борутов, но не считал троллей врагами, которых следует истреблять при любой возможности. Вместо этого он нашел Миридис, альва уже спустилась со стены и теперь стояла среди домов в дальнем конце города, и положил голову ей на плечо. Миридис обняла адоранта, и теплота заботы вернула ей силы. Одним глазом Люперо посмотрел на Дъёрхтарда. Маг коротко кивнул.

Остыли разгоряченные тела, утихли свирепость и гнев, отзвучали рычание и стоны. Отгремела битва, только разруху и скорбную память оставила после себя. Крепились боруты, не предавались горю — пустое это, не воротит мертвых. Началась долгая работа по уборке тел. Дети Волка — в равной степени люди и звери сохраняли последний прижизненный облик. Их грузили рядами на грубые пошевни [24] Пошевни — широкие низкие сани без сиденья. , чтобы отвезти под гору Молчания. Огромные туши троллей пока решено было не трогать. Когда поднялось солнце, его лучи осветили залитые кровью улицы. Громоздящиеся сугробами трупы троллей лежали у ворот, у частокола, перекрывали дороги, подпирали двери. Горячая кровь растопила снег, расписала город узорами, растеклась ручейками и собралась лужами, но, уступив холоду, покрылась коркой красного льда.