Алеф Элдер - Глазами Странника [СИ]

— В лодку поместятся трое, — предупредил он. — Мы с Дъёрхтардом пойдем по воде и потащим вас за собой. Весел нет, — добавил он, упреждая возможный вопрос. — Не стоит привлекать внимание озера лишним плеском.

— Но я, — начал было маг, но альв уже вытащил из-под плаща пергамент, укрытый слоем воска. — ад-ов-оп-ан-ад-из-ок, — прочитал Дъёрхтард, затем вытащил одну ногу из воды, а когда попытался поставить обратно, она остановилась у поверхности.

Устроившись в крытом челне, троица быстро уснула. Дъёрхтард позавидовал им, он легко провел одну ночь без сна, но теперь тело требовало двойного отдыха, которого никто не собирался предоставлять. Так он и шел всю ночь в полусонном состоянии, стараясь не упасть и не отставать от подлунного альва, который в свою очередь тащил за собой лодку. На лице Шадоира не было и тени усталости.

Они миновали один плавучий островок за другим, вокруг по-прежнему была вода, из которой торчали влаголюбивые травы, и маг недоумевал, почему до сих пор не видит Вопрошающей горы.

— Пришли, — заявил проводник, причалив к очередному, неотличимому от прочих островку. Он разбудил спящих, после чего подтащил лодку к островку и привязал за одинокое деревце. Затем скомандовал: — за мной, — ступил на воздух и скрылся в небе.

Поначалу Дъёрхтард подумал, что дело опять в чудесных сапогах альва, либо сыграла с ним шутку бессонница. Но когда шагнул следом, нога уперлась в землю.

Он стоял на подошве Вопрошающей горы, которую до сих пор не мог увидеть. Здесь не было дождя, вода ударялась о незримую преграду и отскакивала в сторону. Однако снаружи поведение дождя не выглядело необычным и сам островок, на котором пряталась гора, как и весь лес, заливала вода. Усталости как не бывало, теперь маг не думал о сне, но хотел лишь быстрее достигнуть вершины. Поднимаясь, Дъёрхтард не опускал взгляда. В какой-то момент Миридис воскликнула:

— Я вижу его! — и указала в небо.

Проследив за рукой, маг не увидел ничего кроме облаков, и без того неясные очертания которых скрадывала темнота ночи. Они продолжали взбираться по мягкому зеленому ковру и вскоре Граниш и Белый Охотник подтвердили слова Миридис. Их лица выражали восторг. Сосредоточенность цверга уступила место открытой радости, а суровость борута расправилась в умиротворении. Но даже когда они взобрались на венчающую гору плато Откровений, Дъёрхтард все еще не видел занавъяра. Он посмотрел на Миридис — живущей в соседстве с богами для нее, очевидно, эта встреча не являлась чем-то удивительным — но лицо альвы все же светилось восторженным нетерпением.

— Видящий заяра Дремлющего неба, — почтительно обратился к облакам Шадоир. — Я привел к вам паломников. Одарите их своей мудростью и поделитесь знаниями.

Олинаур пошевелился, и Дъерхтард застыл в почтенном изумлении. На облаке пред ними покоилась огромная сова. Она была столь велика, что занимала собой все облако. Олинаур лежал на спине, его глаза были закрыты, а длинные крылья укрывали тело подобно пуховому одеялу. Он вырастал из облака, сливался с ним и был им. И даже больше, Олинаур был в каждом облаке, в каждой частичке неба, он и был облаками и небом. Дитя Аларьят, Олинаур являлся ипостасью анияра, половиной и бесконечно малой частью, что низошла в смертный мир на заре его рождения. Глядя на него, маг подумал, что вопросы, приведшие их сюда мелки и бессмысленны. Пусть Ераиль разыщет рог Вологама, пусть Яраил обрушится к ногам Мурса. Разве это повод тревожить бессмертного духа, что будет существовать и после гибели мира?

— Не ты, Шадоир, привел их сюда, но сами анияра, — Олинаур говорил густым величественным голосом, глаза его оставались закрыты, а клюв не размыкался. — Я ждал вас предвозвестники. И ждал тебя Белый Охотник.

— Предвозвестники? — удивился Шадоир. Улетучилась его неизменная полуулыбка, глаза опустились, взгляд затуманился.

Граниш выступил вперед, Дъёрхтард достал дорожный журнал, который взял еще в своей башне.

— Мы приветствуем вас, Видящий заяра, — цверг слегка поклонился, и остальные последовали примеру. — Но вы ждали нас, а значит, знаете, зачем мы здесь.

— Третий раз вы приходите в Яраил, но никогда прежде он не нуждался в вас так сильно. Яраил на гране гибели.

— Как такое возможно? — поразилась Миридис. — И разве нам не положено пройти некое испытание, прежде чем вы поделитесь с нами знаниями?

— Найти меня и есть испытание. До недавних событий и я бы усомнился в самой возможности катаклизма. Пространство раскалывается, в трещины проникают ядъяра, и Яраил раскачивается все сильней.

— Почему это происходит? — спросил Граниш.

— Начал пробуждаться артефакт огромной разрушительной силы.

— Рог Вологама?

— Нет, — ко всеобщему удивлению ответил заяра. — Не думайте сейчас о нем, — вещь эта сокрыта от взора моего и в Яраиле нет ей места. И не тревожьтесь, ибо даже разыщись рог Вологама, ни человеку, ни тальинду его не поднять, не овладеть им. — Оружие о котором я говорю не должно быть использовано. Цели неважны. Оружие столь могущественное, что само его существование повергает в трепет даже нас — занавъяра. Его называют Несуществующим или Аштагором.

Лица присутствующих смешались в страхе и изумлении. Даже Шадоир помрачнел, и только Белый Охотник сохранил невозмутимость — название меча ему не было известно.

— Но что произошло, почему именно сейчас клинок стал опасен? — продолжал Граниш.

— Ответ от меня сокрыт.

— Что мы должны делать?

— Ни я, никто другой не вправе обязать вас поступить так или иначе. Но если вы разыщите и обезопасите Аштагор, мир будет признателен.

— Мы должны уничтожить меч? — переспросил Белый Охотник.

— Напротив, сохранить.

— Тогда я не понимаю. Для чего нужно беречь некое ужасное оружие, которое никто не должен использовать?

— Аштагор нельзя уничтожить, — пояснил Олинаур. — Аштагор не должен быть уничтожен. Так заведено анияра. Несуществующий, незримый он пронизывает мироздание, но история его под девятью замками сокрыта от взора моего.

— Где нам его искать? — спросила Миридис.

— В храме серого скитальца Нигдарабо.

— Да, — согласился Дъёрхтард, отрываясь от журнала, имея в виду, что знал об этом. — Но ведь Аштагор хранился в древнем храме еще до рождения Рогдевера, почему же даже тогда никто не разыскал его?

— Клинок дремал, а ныне пробуждается. Теперь к нему потянутся и смертные, и бессмертные. Но никто не должен обладать им. И знайте же: взять клинок способна лишь бессмертная сущность.

— Мы можем как-то доставить его вам? Или вы могли бы отправиться с нами, — неуверенно предложила Миридис.

— Все что происходит, происходит по воле анияра. Я больше не вмешиваюсь в судьбы миров. Если Яраилу или даже всему Яргулварду суждено погибнуть — да будет так. Я помогаю вам словом, но если ко мне явится Ераиль, и от нее я не утаю слов.