Алеф Элдер - Глазами Странника [СИ]

— Потому что испытания занавъяра мало кому удается пройти, — напомнил Граниш. — Мы не смели рисковать своими жизнями, пока не определили их ценности.

— А теперь определили? — спросил Белый Охотник.

— Не так уж они и ценны, — признал Дъёрхтард и подумал о том, что все же стоило применить к хримтурсу дыхание анияра. — Предлагаю сообщить академии об аномалиях. Сначала хримтурс, а теперь загадка, уничтожившая запечатанный магией дом альва. — Он посмотрел Миридис в глаза, но больше не видел в них грусти — только решительность.

Его идею поддержали. Но когда они по уже принятому обычаю устроились на ночлег в снежной норе, мастерски сооруженной Гранишем, Дъерхтард долго постукивал пером о уже свернутый трубочкой исписанный пергамент.

— Не знаешь, кому писать? — догадалась Миридис и весело улыбнулась. — В академии значит, ты не обучался. Я так и думала. Напиши: «магистру Прайхорсу».

Маг был благодарен за эту улыбку, и в первую очередь потому, что беспокоился о самочувствии альвы. Однако с каждой минутой убеждался все больше, что Миридис перенесла потерю с гораздо большей стойкостью, чем он от нее ожидал, но в чем не признавался себе самому. Дъёрхтард робко улыбнулся в ответ, словно его уличили в чем-то постыдном, и ничего не сказал.

— Кто такой Прайхорс?

— Старый знакомый.

По голосу Миридис Дъёрхтард догадался, что этим знакомством она отнюдь не гордится. «Магистрам Кзар-Кханара, магистру Прайхорсу», — написал он на обороте, а затем принялся повторять содержимое в новом письме. Он весьма смутно представлял географическое положение города магов и надеялся, что хотя бы одна из отправленных птиц достигнет цели. Но письма он отослал лишь спустя три дня, когда Снежные горы, метели и ветра остались позади.

Поутру единогласно решили разыскать Олинаура. Видящий занавъяра Дремлющего неба славился открытостью просителям, но самое главное его обитель располагалась гораздо ближе к Снежным горам иных мест пребывания его братьев.

Никто из них не знал дороги к Вопрошающей горе, над вершиной которой обитал Олинаур, так что для начала путешественники отправились на постоялый двор «Красный кров», с целью запастись провизией, уютно отдохнуть и найти, если не проводника, но хотя бы карту местности.

— Дъёрхтард, в академии Кзар-Кханара ты, значит, не учился, — неожиданно сказала Миридис, уводя его в сторону от костра, перед которым они только что отужинали.

— Да.

— Поделись же со мной своим прошлым. Я многое говорила о себе, знаю историю Граниша и даже о Белом Охотнике мне известно больше, чем о тебе.

— Я Дъёрхтард, — ответил он, затем добавил: — не хочу вспоминать, кем был и чем занимался. Не важно, что было, важно, что есть. Суди меня по поступкам сегодняшним.

Миридис выглядела разочарованной. Больше к тому вопросу она не возвращалась.

— А ты помнишь заклинание, которое читал в Намару?

Маг задумался. Он сконцентрировался на случайном камне.

— Ет-ер-иф-шах, — ничего не произошло. — Значит, не помню, — заключил он. — Имурья не сохранил мне этого знания.

— А вот я совершенно не помню его звучания. Ты называл три заклинания, это которое из них?

— Совсем не помнишь? — переспросил он. — Странно. Это распыление, снятие цепей я знал и ранее, а вот внепространственная дверь, — маг призадумался. — Жа-за-ка-ад-да-за-ва-ба-да-жа-ва-бо-жо-ва-даз, — перед ним возникла большая призрачная дверь, совсем как тогда в Намару. — Как странно…

— Войдешь?

— В этом нет необходимости, я окажусь в десяти саженях дальше в направлении двери.

— Откуда ты об этом знаешь, ведь в Намару заклинание работало иначе?

— Я знал об этом в мире имен, и знание почему-то все еще со мной. Но это не важно, — добавил он уже через секунду. — Это заклинание подобно дыханию анияра, но в бою такое не выговорить. Имурья сохранил мне знание, потому что для меня оно бесполезно.

— Имурья сохранил тебе и другое знание.

— Верно, — Дъёрхтард снова задумался. — Но в таком случае это значит, для прочтения распыления я слишком слаб.

— Это ненадолго, — заверила Миридис.

— Почему ты так считаешь? Ведь ты не видишь су́дьбы предвозвестников.

— Называй это интуицией.

Ни Граниш, ни Белый Охотник не помнили ни единого звука заклинаний, прочтенных Дъёрхтардом в Намару, и никто не придумал хоть сколь-нибудь правдоподобного объяснения. В сундук загадок отправилась еще одна. Но ее разрешение могло подождать.

Они шли вдоль Снежных гор, останавливаясь только на сон и короткие привалы. Утопая в снегах, они делали не более двадцати верст за день. Дорогу торил Люперо, Белый Охотник в медвежьем облике ширил борозду, а Граниш и Дъёрхтард следовали позади. Миридис не боролась с сугробами. Неумышленно удлиняя шаг, она часто оказывалась далеко впереди процессии и тогда останавливаясь, оборачивалась на юг, пытаясь увидеть сказочное лесное царство Альвар, существующее один день от восхода и до заката. Увы, их путь лежал дальше.

Отстал назойливый ветер, упали горы за горизонт. Пустынные необжитые края остались далеко позади, сменившись полями и деревнями. Когда вышли на узенькую хоженую тропинку, Миридис вернула адоранта в мир духов. Через два дня путеводная нить расширилась, облагородилась плоскими камнями и пригласила остановиться на постоялом дворе. «Красный кров» располагался на развилке, ведущей на северо-запад в легендарный Таур и юго-запад в лес Нескончаемого Дождя, куда путники и намеривались отправиться. Конюшни постоялого двора в былые времена полнились лошадьми паломников, страждущих воочию узреть град Тавелиана, однако сейчас их занимали только две старые клячи.

— На дорогах нынче неспокойно, — оправдывался владелец постоялого двора — невзрачный полный лысоватый мужчина по имени Хомел. На вопрос о названии двора он выпятил грудь. — Для управления столь крупным местом нужна особая купеческая жилка, а это, знаете ли, не всем дано. Раньше заведение называлось «Уютным уютом», но я решил соригинальничать. Видите, — он указал на потолок. — Уже и перекрашивать начал. — Судя по мазкам засохшей красной краски, делать это Хомел начал не вчера.

— А довезут ли твои кобылы до Таура? — усомнился Граниш. — Здесь и верхами половину недели добираться.

— И за три дня можно, — возразил Хомел. — И это без подставных и заводных. Тут дорога прямоезжая. А кобылки мои пусть и немолоды, но выносливы, как те старики, что не сиднем на крыльцах сидят, а землю вспахивают и здоровьем своим молодых пристыжают.

— Может и так. Мы ищем дорогу к Вопрошающей горе, — перешел Граниш к делу.

— А-а, — понимающе протянул Хомел. — Мало кто отваживается на это путешествие. Признаться, и сам я все никак не соберусь, да ведь я человек занятой, сами понимаете. К Олинауру нелегко добраться, но у меня к счастью для вас имеется превосходный проводник. Вон тот мужчина в черном, обратитесь к нему.