Алеф Элдер - Глазами Странника [СИ]

Покачиваясь вместе со шхуной на волнах мысли смешивались, сон безжалостно разрывал нити рассуждений, выбрасывая на берег сознания бессвязные абсурдные образы.

Ее окликнул Балард.

— Капитан?

— Светает.

С Орун-Хадом, как и было оговорено, они расстались у свиристящего древа. Но когда грифон, несший Белого Охотника, повернул на северо-восток к Медвежьему Реву, борут направил его вслед провозвестникам. О причинах, побудивших воина к такому решению, нельзя было спросить сквозь оглушающий во время полета шум ветра, но и без того не сложно было догадаться о них. Столкновение с вендиго принесло его семье большое горе, оправиться от которого лучше всего он мог, находясь среди тех, кто пытается предотвратить подобные картины. Если вестники и он с ними сумеют хотя бы немного обезопасить этот мир, борут будет чувствовать, что его долг перед домом исполнен.

Они пролетали заснеженные леса, нетронутые стопой человека белые равнины и холмы, пока наконец не оказались по другую сторону горбатых стражей сурового края. Здесь властвовала метель. Чем ближе они подбирались к стоянке «Одинокого лебедя», тем сильнее становился ветер. Он задувал в уши и слепил глаза, сильные птицы могучими взмахами продолжали приближаться к сердцу бури, но вскоре и они вслед за укрывшимися от непогоды пташками вынуждены были сложить крылья.

— Спасибо вам, — обратилась к ним Миридис — Вы нам очень сильно помогли. Теперь возвращайтесь домой. — Грифоны кивнули в ответ, издали низкий клекот и, шумно расправив крылья, взвились ввысь.

Когда буря утихла, четверка оказалась в замешательстве. Альва не опускала взгляда, отказываясь понимать наблюдаемую картину. В небе, там, где, по ее стойкому убеждению, должен находиться «Одинокий лебедь» медленно плыли разорванные облака. Она перевела взгляд вниз и среди сугробов стала выискивать то, что больше всего боялась увидеть.

Ее зоркий глаз различил зеленый блеск. Опустившись, она подняла берилловый черепок. Повсюду лежали и другие осколки, принадлежавших ей более двух десятилетий красоты, величия и покоя. Осколки ее дома. Хрустальные и аквамариновые, изумрудные и топазовые куски камней и лоскутки платьев, лепестки хризантем и стебельки плюща. Миридис снова посмотрела на небо, и одинокая слеза скатилась по белоснежной коже — не рваные облака, но обрывки опустевшего дома покачивались в небесном океане.

— Ох, — вздохнул Граниш, поняв причину ее грусти.

Дъёрхтард хотел обнять альву и сказать, что все будет хорошо. Затем ему хотелось пообещать Миридис, что если ее пророчество сбудется, и он станет великим магом, то первое что он сделает, — восстановит «Одинокого лебедя», каждую его капельку, каждую травинку. Но потом он отринул и эту идею, посчитав, что, используя сослагательное наклонение, подвергнет сомнению пророческие способности альвы и тем только ее обидит. Но одновременно он не мог утверждать, что станет великим магом и возродит ее дом, тогда он бы выглядел бахвалом, обещающим то, в чем не может быть уверен. «Не обещай — сделай», — отсчитал он себя и так и остался в стороне.

— Что произошло? — негромко спросил у него Белый Охотник. Дъёрхтард развел руками, показывая обломки «Одинокого лебедя».

— Миридис лишилась дома.

Ни секунды не раздумывая, борут быстро подошел и молча ее обнял. Маленькая альва утонула в белых шкурах.

«Так и следовало поступить», — запоздало сообразил маг, а затем внезапно понял, что остался единственным из четверки, чья прошлая жизнь сохранялась нетронутой, и чей дом в Плакучем лесу ждал, чтобы треском камина обогреть в холодную стужу, приютить и даровать уверенность в завтрашнем солнце.

— Пора думать, как действовать дальше, — прервал всеобщее молчание Граниш. — Что мы узнали, прочитав имя Рогдевера? Чего добились?

— Ничего существенного, — мрачно отозвался Дъёрхтард.

— Ты не прав, маг, — поспорил Белый Охотник. — Пусть книга и не дала вам ответов, которых вы искали, но кое-чего вы все же добились. Вы помогли детям снегов в битве с троллями. Вы спасли множество жизней. Вы спасли мою жизнь. Этого не так уж и мало.

— Да, — Граниш кивнул и собрал ладони в замок. Мысли его витали в других облаках. — В книге неоднократно упоминалось о равновесии в Яраиле. Рождаясь, предвозвестники в первую очередь должны позаботиться о равновесии между старыми и новыми богами.

— Как могло нарушиться равновесие? — спросил борут.

— Во времена Рогдевера анияристов истребили воинственные племена. Это перевесило чашу новых богов, и тогда появился Рогдевер. В свою очередь он уничтожил многих приверженцев новой веры, а также разъединил Аланара и Ирилиарда, что ослабило общую силу рошъяра. Со временем города оправились от потерь, и в мире возникли новые анияристы, таким образом, баланс сил восстановился.

— А что происходит сейчас?

— Не знаю. Никто из бессмертных не умирал. Но, может, родилось что-то новое.

— Тальинды, — вернулся в разговор Дъёрхтард. — Молодая раса, с которой наши предки не сталкивались. Они уничтожают последователей рошъяра. Они перевешивают чашу в пользу старых богов.

— Если так, — рассудил Граниш. — Ераиль не на той стороне.

— Она самая старшая из нас. Возможно, в дни ее молодости расклад был иным, и она занимала проигрывающую сторону, — предположил маг. — Известно, какими гонениями храма и академии подвергались анияристы в прошлом веке и продолжают подвергаться и сейчас. Сама того не зная, Ераиль прошла путем Рогдевера, изменив соотношение сил.

— Нам нужно ее остановить, — подвел итог Белый Охотник.

— Кто такие тальинды? — вступила в диалог Миридис. Она отрешилась от горя и вновь была готова впитывать информацию и принимать сложные решения.

— Все мы знаем о них, — заметил Граниш.

— Откуда они взялись? Кто их сотворил? Что у них на уме? — ответа не последовало, и альва подытожила: — ничего мы о них не знаем.

— Вероятней всего они неразумны: одеваются как дикари, не стоят домов, не выращивают скот. У них и языка-то нет, — говорил цверг.

— Но как же они общаются?

— Мыслями и образами, — предположил Дъёрхтард.

— Как давно они появились?

— Около тысяч лет назад, — ответил Граниш.

— В период вторых вестников.

— Очень может быть. Упоминаний о них мне не удалось найти.

— Холодает, — вернул всех в мир физический Белый Охотник.

Приближалась ночь, и до ее наступления было бы хорошо обеспечить себя ночлегом. Но прежде чем заняться этим вопросом, всем хотелось определиться в дальнейшем пути.

— Мы должны идти к Улерону или Олинауру, в крайнем случае, Хьердхано. Занавъяра расскажут нам о нарушении равновесия между ними и рошъяра, — уверенно заявила Миридис. — Не понимаю, почему мы не обратились к ним раньше.