Алеф Элдер - Глазами Странника [СИ]

— Предпочитаю другое оружие, — признался Пасур. — Но могу взять и меч.

— Нет, это будет нечестно. Возьмите оружие, с которым обращаетесь лучше всего, и сразимся в полную силу.

Пасур взял широкий и короткий кинжал, немногим длиннее его ладони. Вместо обычной рукоятки у него имелась стальная рамка, кулак обхватывал две перекладины, а боковые стенки рамки, спускаясь ниже, обеспечивали защиту рук.

— Кинжал? — усомнился Вараил.

Пасур сжал перемычки рамы, и внезапно подобно цветку оружие распустилось, и вместо одного лепестка-лезвия теперь у кинжала их было сразу четыре.

— Катар, — поправил он. Такое оружие он взял и во вторую руку. Вараил вооружился мечом, но вдруг замешкался.

— У вас найдется щит? — Пасур фыркнул.

— Оружие трусов. Если хочешь избежать удара, откажись от боя, если идешь на бой — иди и убей. Для убийства щит не нужен.

Вараилу пришлось посетить оружейника. Узнав, что чужестранец желает сразиться с живой легендой, мужчина одолжил старый, но крепкий стальной щит.

Состоялся бой. Пасур снова применил свой дикий стиль, двигался всем телом, подпрыгивал, перекатывался, не упускал возможностей использовать ноги, локти, плечи. Катары стали естественными частями его рук. Вараил сражался яро, с истовым желанием победить. Дважды Пасур достал его ногами, несколько раз оцарапал доспех. Вараил стерпел тяжеловесные удары, которые ощущались даже через чешую морского змея. Он отказывался падать и продолжал сопротивляться так, словно противником ему был Яг-Ра-Тах, а поражение означало смерть. Но в какой-то момент оказалось, что он обезоружен, и когти человека-тигра застыли над добычей. Вараил проиграл бой, а затем проиграл все последующие поединки. Они сражались дотемна, кожевник показал себя непревзойденным мастером и очередной раз подтвердил звание легенды. А затем он продемонстрировал гостю нечто особенное.

— Я назвал его Зерансот, «Падающая звезда» на языке альвов. Сделал из игнива.

Это был лук. Точнее, живая молния, чьи очертания напоминали лук. Вараил протянул руку, но, даже не касаясь, отдернул в сторону.

— Здесь надобна сила иного рода, — сила воли.

— Игнив — это же дерево альвов. Где вы его взяли?

— Там и взял.

— Как, по-вашему, — робко начал Вараил. — С этим луком можно победить Яг-Ра-Таха.

— Нет, — не раздумывая, ответил Пасур.

К ночи противники почти стали друзьями. Они сидели на скамейке, на вершине холма, и ноги им омывали морские брызги. Пасу-Киран-Сах рассказывал байки о своих похождениях, а Вараил слушал и восхищение его этим человеком только росло. Вспоминая о недавних поединках, он теперь стыдился своей дерзости, самой мысли выйти из них победителем.

— Далеко ли до другого берега? — спросил он вдруг.

— Пять дней.

— На корабле?

— Вплавь. На корабле… не знаю, — и помолчав. — Хочешь домой повернуть?

— Нет.

Пасур перевел взгляд на чешуйчатый доспех.

— Хорошо слажен, — похвалил он работу тритонов.

— Крепче стали, — согласился Вараил.

— А все одно, — охотник махнул и отвернулся к созерцанию моря.

— Тогда смерть.

— Мечом ты владеешь лучше копья, — признал Пасур. — Но у Яг-Ра-Таха длинные руки и я понимаю твой выбор. Уже решил, какое оружие вручишь ему?

— Я думал о честном поединке…

— Мой брат, — перебил охотник, — превосходно владел мечом. У него был магический меч, такой острый, что им можно было вырезать тончайшие узоры на камнях. Альманду он дал рудис [38] Рудис — деревянный меч, дающий гладиатору свободу. , коим когда-то был награжден в Мубаразе. Символичный жест, брат желал освободить альманда, полагая его рабом, каким был сам. Когда купол поднялся, от символа свободы остались только щепки, брошенный меч брата раскололся надвое, а сам он втоптанный в землю лежал с проломленной грудью. На нем был отличный доспех, но удар, судя по вмятине сделанный ногой, прижал грудную пластину к позвонку. — Пасур раздумчиво помолчал. — Прежде Хасур был красив. А я вспоминаю брата грудой мяса. Вот какова сила альманда. Но я говорю тебе это не дабы запугать. Ты просил моего совета: дай Яг-Ра-Таху оружие покрепче и молись, чтобы оно не сломалось раньше тебя. Он не сможет отказаться от преподнесенного дара, но его тело опасней любого оружия, и он постарается им воспользоваться. И еще одно, никогда не забывай, — Яг-Ра-Таха нельзя победить.

Вараил прислушался к словам Пасура и на следующий день обменял сохранившееся костяное копье на ивовое и на такой же посох. Завезенные из Сиридея и мореные особым образом, они словами оружейника становились гибкими, как и лозы этого дерева, и выдерживали, не ломаясь, сильнейшие удары. Другим обязательным приобретением стал верблюд. Вараил выбрал самого старого, которой шел за полцены только потому, что доживал свой век, и по чести торговца храпел ночами так, что изрядно мешал спать прежнему хозяину. Такой выбор Вараил сделал потому как в любом случае должен будет спешиться пред огненными водами Горящего моря, кроме того в дополнение к верблюду он надеялся сторговать себе еще и меч, поскольку без такового чувствовал себя совершенно беззащитным. Увы, кольцо, которое оставалось единственной торговой единицей Вараила, после обмена волшебного ларца на чахлого верблюда, на поверку оказалось лишь посеребренным, а драгоценный камень — стеклом. И все же торговец, довольный совершенной сделкой, уплатил оружейнику за меч из собственной мошны, оставив Вараилу бесценное кольцо. Пасур не стал желать удачи, или как-то напутствовать, но рассказал о неписаном обычае всех смертников: Вараилу, прежде чем начать бой, нужно похоронить того, кого он найдет на острове и вырыть собственную могилу, чтобы следующий претендент, пришедший за ним, похоронил его самого.

В Кзар-Кханаре искусству магии обучались триста человек, число незначительное, для поселения, громко именующего себя городом. Большинство из них — ученики, еще не способные самостоятельно плыть по течению магии. Седьмая их часть, отобранная ареопагом и возглавляемая магистром солнца Соласом и магистром зари Вирдео ожидала грифонов, на могучих крыльях которых смогла бы покрыть разделяющую их с Тронгаросом тысячу верст всего за день. Однако маги не повелевали этими гордыми птицами, их нельзя приручить, но можно просить, королевской службе они предпочитают небесные просторы, где обретают друзей среди птиц и альвов, потому почти невозможно встретить их в человеческих сражениях, и потому они не спешили являться на зов людей. Разделять ожидания Азара не стала, и пока Вирдео раздумывал для нее над способом скорейшей переправы на Канмаар, шагнула с края реки Прозрения, вдруг поняв, что знает заклинание полета. Покинув город, ей сразу вспомнилось, что с прошедшего дня она ничего не съела и припасов в дорогу не взяла. Но не было чувства голода, и она не решалась утверждать, когда его лишилась. Удивительное открытие, но в странствиях она разучилась и удивлению.