Алеф Элдер - Глазами Странника [СИ]

Использовать полет в лесу Азара не могла, а подняться в небо не решалась — здесь нет милосердной воды, готовой великодушно прощать неудачи. Осознав страх, маг рассмеялась, ей даже стало интересно — умрет ли она, сверзившись с небес.

Возвысившись над макушками деревьев, она сразу почувствовала жар полуденного солнца, сюда, на полуостров, зима доберется нескоро. Чувство это ей было неприятно, потому вскорости она вернулась под защиту леса. И все же полет значительно сократил ее путь. Видя направления тропы, она не петляла без надобности, не тратила сил на косогоры да овраги, и взамен четырем дням пешего пути селян, отдала дороге лишь два.

За очередным увалом тропа круто пошла вниз. Там, в раздоле, она оборвалась в камнях. Серый Легион хранил долину от океана. Над островерхими скалами кружили пестрые олуши, они не боялись дракона, как не боятся слонов волоклюи, а губаны-чистильщики — акул. Они очищали долину от падали и отлично знали, что не являются предметом добычи дракона. Пустынная каменистая земля походила на нерадиво перекопанное поле, только копья земли в ней заменяли огромные каменные глыбы. Это рассыпались скалы, не выдержавшие точащего подошвы могущества. Развороченная земля расползалась трещинами во всех направлениях. Поднявшись над землей выше, Азара увидела их порождающую огромную расселину. Нора уводила почти отвесно, ступеней не было, пробираться дальше люди не осмеливались.

Высоко еще стояло солнце, но опустившись с головой, Азара вдруг перестала различать его свет.

— Глумвиндинатрис! — позвала она в темноту.

Голос прокатился по камням, а когда смолк, ей почудился ответ: «Я-я-я». Или это лишь ветер завыл. Она услышала, как зашумел океан, и волна с треском разбилась о скалы. Азара зажгла волшебный огонек и начала углубляться во тьму. Она опустилась на дно и направилась единственным ходом, столь широким, что им легко мог пройти и великан. У развилки она остановилась. Магия, как воздух во время грозы пропитала это место, но было тяжело понять, с какой стороны бьет молния.

— Налево, — протяжный низкий голос звучал совсем близко.

И вновь спуск. Азара совершила еще сотню шагов, прежде чем достигла плоского участка расселины. Глаза привыкли к темноте, но дракона не видели, однако явственно ощущалась близость чего-то живого. Шар магического света полетел дальше. Он выхватил блеск огромных кошачьих глаз, они приблизились, и тень облачилась черной чешуей.

— Глумвиндинатрис, — заговорила Азара. — Я пришла за вашей мудростью.

— И кто же говорит со мной? Назовись.

— Азара, придворный маг Тронгароса. — Она совсем не боялась дракона. В темноте лишь смутно угадывались контуры, а морда освещалась по мере приближения к свету, но теперь она понимала, перед ней существо из плоти и крови, очень большое, сильное, но смертное и, хотя пережило многие сотни лет, существо это, возможно, гораздо ближе к смерти, чем она сама.

— Ты не человек, Азара. Кто ты?

— Не знаю, — призналась она.

— Не познавши себя, не познаешь мир вокруг.

— Поэтому я и пришла к тебе, — дракон молчал. — Я ищу существо по имени Кетэльдон.

— Это имя мне незнакомо, — Глумвиндинатрис помедлил, но теперь Азара ждала продолжения. — Ты вошла в логово дракона, и ответы тебе дороги, но на что ты готова ради них?

— Я выслушаю твое предложение.

— Ты забываешься, маг! — взревел Глумвиндинатрис. Он расправил крылья, и осыпались камни за его спиной, от порыва ветра на миг погас шар света. — Ты получишь от меня одно из двух: мудрость или смерть. — Но и теперь Азара не испугалась, драконы многое знают, и то, что Глумвиндинатрис не мог понять, с кем говорит, страшило его. — Принеси мне сон любого человека, — продолжил он. — И я помогу тебе.

— Какая польза дракону от человеческого сна?

— Я не спрашиваю о твоих причинах, умерь же и ты любопытство.

— Что будет с человеком, лишенным сна?

— Он потеряет сновидения, а значит, закрывая глаза, не сможет попадать в царство Сомурьи. Нидрару — младший из внутренних миров, его воздействие на Яраил так мало, что многие люди даже не видят снов. Это все. Жить человек продолжит, как и прежде.

— Почему бы тебе не взять мой сон?

— Мне нужен сон человека. Принимаешь мои условия или нет? — начал терять терпение дракон.

— Как мне это сделать?

— Возьми мешок справа от себя. — Азара послушалась. В холщовом мешке лежал маленький кинжал из темного дерева, больше похожий на вьющийся корень, чем на оружие — таким даже на кролика не пойти. Вторым предметом была крошечная коробочка, похожая на гроб. Она вплеталась в цепочку из сухих, но не крошащихся стеблей.

— Знаешь, что это? — поинтересовался Глумвиндинатрис. Азара знала.

В забытую пору, когда и альвы и цверги еще бродили по одной земле с людьми, в Яраиле росло великое древо Вальториль. Крона его цепляла облака, а питалось древо водами небесного океана. В его ветвях обретались первые альвы, а в корнях — первые цверги. Их вековая вражда закончилась тем, что цверги срубили Вальториль, а их братья так и остались среди облаков. Кровь древа разлилась озером Двух Миров и его мертвые воды, пропитав землю, изгнали цвергов из домов. Фавн Элоир пытался спасти ростки Вальториля и вырастить новое великое древо, но встретил предательство и умер, пронзенный его корнем от рук сомура Инварта, — маг увидел в нем силу, которой возжелал. Инварт забрал оскверненный корень, а тело Элоира оставил гнить. Ростки Вальториля, за которыми фавн так бережно ухаживал, проникли в его тело и разрослись мрачным лесом Шаэльзиром, а из сердца Элоира поднялось самое большое и темное из них — Нойториль. Мечта Элоира была первой, которую испил Варафхарн, но его кровавая трапеза только начиналась. Сам Инварт вскоре погиб от удушья во время сна, когда дом его внезапно загорелся. Тогда Варафхарн пропал, а много позже маг Кайвинь обнаружила его в груде мусора. Она обменяла Варафхарн на секреты магии снов. С тех пор сомуры хранили Варафхарн, и этот кинжал стал реликвией их ордена. Ему в подражание создавалось многочисленное подобное оружие, но достичь силы первоисточника так и не удалось. Сила же Варафхарна состоит в том, что, проникнув в чужое сновидение можно убить этот сон а тем и обладателя сна. Но другой маг, Зар-Раан, не столь жестокий, но не менее безумный, нежели Инварт, никого не желал убивать, а мечтал собирать чужие сны. Он отправился в Шаэльзир, где из ветви Нойториля вырезал Дарнхайю. Коробочка сохраняла людям и зверям жизни, а их сны Зар-Раан хранил в Нидрару. Маг выкрал кинжал из своего же ордена, подменив ложным, но, когда его нашли мертвым, артефакта с ним не было. Дальше история Пьющего Мечты оборвалась, — навсегда, как полагалось.