Екатерина Корнюхина - Феникс поневоле

— Я пришел. Что же поделывают остальные, Инда? Очень громко кричат и мешают тебе смотреть удивительные цветные сны?

— Кричат, — согласилась Индарса. — Ты пойдешь туда, Райви? Они вьют тюрьму из крика вокруг маленьких мальчиков. Мальчики опять подерутся… Они всегда дрались…

— Разве? Я никогда их не видел.

Индарса рассмеялась так, как могла бы смеяться любая женщина — нервно, осознавая свою беспомощность. Затем смех резко прервался и Индарса сообщила:

— Один маленький мальчик когда–то только начинал ходить. Другой едва ползал. И он случайно толкнул старшего. Тот упал с лестницы, бедное дитя! Родители совершенно за ними не смотрели. Теперь они все время дерутся. Мальчики маленькие, и их уже поглотил кошмар этих стен. Они думают, что их драка — настоящая…

И тут Шазаль, повинуясь какому–то порыву, шагнула к Индарсе и произнесла:

— Тетя Инда… Можно, я буду тебя так называть?

— Конечно, мой котенок, — живо отозвалась сумасшедшая. — Я очень люблю, когда меня ласково называют, когда я кому–то нравлюсь…

— Тетя Инда, помнишь, ты хотела когда–то показать мне свои сны? Ты не видела в них Юана — того мальчика, который упал с лестницы?

— Видела. Я вижу всех.

Райван покосился на дочь с некоторым удивлением, но ничего не сказал. А Шазаль продолжала, глядя прямо в белые, казавшиеся ей когда–то невыносимо пугающими, глаза Индарсы:

— Тетя Инда, в твоем сне Юан ведь не предавал меня, да? Он не бросал меня?

— Нет, котенок, — Индарса покачала головой. — Мои сны — добрые, и в них Юан никогда тебя не предавал. Ему сказали, что это ты его бросила. Юан — послушный мальчик, и он поверил. Он еще маленький и неразумный… В этом доме всегда рождаются хорошие мальчики, которые потом превращаются в ужасных мужчин. Да, Райви?

— Кое в чем ты права. Значит, Инда, они все еще там, в круглом зале? И продолжают ругаться? Ну, сейчас мы их удивим. Ты не хочешь пойти с нами?

— Нет, братик. Громкие голоса меня давно не интересуют. Я люблю свои добрые, цветные сны. В них меня все любят.

Шазаль только собралась сказать тетке, что тоже ее любит, но сумасшедшая уже исчезла, открыв для себя проход в одной из стен.

Райван испытующе посмотрел на дочь:

— Шазаль, нам предстоит немало неприятных минут. Ты действительно хочешь пойти со мной? Ты выдержишь?

— Да, конечно! С тобой я ничего не боюсь! Вообще–то мне все равно, — она пожала плечами. — Я ведь не могу быть преемницей.

— Тебе это сказал Тибор? И почему ты приняла его слова на веру?

Девушка смутилась. Когда–то и Валли говорил ей нечто подобное.

Тем временем Райван поправил ножны и затянул волосы ремешком потуже.

— Готова? Ох, они удивятся! — и, не закончив фразы, первым шагнул вперед, прямо в тот зал, из которого Шазаль в ужасе бежала не так давно. Она последовала за отцом и сразу же уловила изменившуюся, тревожную атмосферу.

Воздух в зале потемнел, и под потолком возник целый рой напряженно застывших синеватых искорок.

Укрывшись за широкой и такой надежной спиной Райвана, Шазаль видела всех присутствующих. Они замерли с открытыми ртами, повернувшись к вошедшим.

Юан, бледный и, похоже, уже доведенный до отчаяния, недоуменно поморщился, Валли с любопытством прищурился. Маленький Сакеш, который, к изумлению Шазаль, все еще находился тут, вытаращил глазенки.

У Тибора сузились глаза, он первым стряхнул изумление, но сказать ничего не успел. Его опередила Хэргал.

Испустив приглушенный крик, женщина метнулась вперед, через весь зал, в своем черном траурном одеянии похожая на неведомую птицу:

— Райван! — в следующий миг она уже обнимала брата, лихорадочно целуя, заглядывая в глаза и даже не пытаясь скрыть изумления.

Шазаль вздохнула. Вот она и дождалась того, чтобы в стенах этого замка кто–то проявлял настоящие, родственные чувства. Во всяком случае, в ее понимании.

— Брат? — Айкен поднял руку и почесал в затылке. — Какой–то у нас сегодня выдающийся день! Столько находок… Откуда же ты взялся? У нас, кстати, возникла щекотливая ситуация.

— Райван, — эхом повторил Валли, который, как Юан или Сакеш, никогда не видел широкоплечего воина, но быстрее других сообразил, кто это может быть.

— Общий привет! — через голову Хэргал произнес Райван. — Да, милая сестренка, — он поцеловал ее и немного отстранил, чтобы рассмотреть, — я тоже рад тебя видеть. Откуда я взялся, пока не имеет значения. О щекотливой ситуации я уже наслышан.

Айкен кивнул, косясь на Шазаль, выглядывающую из–за плеча отца:

— Я представляю, что тебе наговорила дочь. Но все несколько не так, как она себе представляет…

— Да что ты? — Райвен усмехнулся. — Что именно она себе плохо представляет? Что кто–то еще очень давно замыслил поменять преемника Китарлиса? После того, как отец объявил свою, несколько неординарную волю? Кому–то уже тогда показалось это несправедливым. И что? Мою жену попросту убили. Лода была человеком, простой, слабой женщиной и конечно же не могла сопротивляться, — голос его изменился. — Не надо иметь много ума и чести, чтобы убить обыкновенную женщину. Вот с остальными вышла небольшая промашка. Хотя Шазаль, поскольку она была несмышленым младенцем, убить не составляло труда. Но кто–то, видимо, струсил. Или же намеренно бросил ее в Северное Захолустье, обрекая на беспросветную жизнь в нищей деревушке… Еще оставался я. Некто очень хорошо понимал, что, узнай о гибели жены и пропаже дочери, я сотру в порошок всех и вся. Меня поймали. Надо сказать, это было сделано хитро и очень аккуратно. Я ничего не заметил, моя сестра тоже. Понимаешь теперь, Хэргал, почему все это происходило?

— Превосходно, Райван. Но, кстати, я пропала даже раньше, чем ты женился. Ты был, как всегда, в походе и ни о чем не подозревал. Остальные, даже отец, сделали вид, что ничего особенного не происходит. — Хэргал повыше вздернула подбородок. — Меня изолировали заранее, потому что знали, как мы с тобой близки и что мы не дадим друг друга в обиду. Я все понимаю, брат. Я только пока не знаю, кто эта гадина.

— Узнаем… — взгляд Райвана обежал присутствующих и остановился на Валли. — Судя по всему, ты — старший сын Кины, так?

— Так.

— Тебя тоже изолировали от семьи, но позже, почему?

— Я не знаю.

Шазаль впервые увидела, что рыжеволосый брат выглядел растерянным.

Тут Бьерек выступил вперед и скрестил взгляд со взглядом Райвана:

— Помнишь меня?

— Помню, значит, ты женился на Кине. И этот парнишка — твой сын?

— Верно, — горькая усмешка искривила губы бывшего воина. — Я здесь — никто, просто зять, прихоть младшей дочери. Но своего сына я знаю. Валли очень любил и, думаю, любит до сих пор подглядывать и подслушивать. Я искал его все эти годы и ломал голову над тем, что могло с ним произойти. Теперь, после твоего появления, я понял. А ты, сынок?