Екатерина Корнюхина - Феникс поневоле

— Его жену зовут Толэсса. Я видела ее всего два раза, но она показалась мне странной.

— Именно! — мужчина хлопнул себя по колену. — Именно она! Похоже, девочка оказалась не только тихой, но и упорной. Насколько я помню, дед не особо желал видеть ее среди членов семьи. Но, значит, Айкен все–таки женился. И кто же у них? Мальчик? Девочка?

— И мальчик, и девочка. Старшего зовут Юан, он очень красив, немного младше меня. Девочку зовут Ломея, она, мне кажется, ровесница Сакеша.

— Хм. А это еще кто?

— Младший сын Бьерека… Кины, я хотела сказать. Но сама Кина давно погибла, отец. Мне сказали, она попала между стенами… Еще у них есть старший сын, Валли. Ему, по–моему, тринадцать лет, и он…

— Подожди! О твоих братьях и сестрах мы еще успеем поговорить. Знаешь, Шазаль, Бьерека я тоже помню, значит, и он вошел в семью! Продолжай. Что там с этим званым обедом?

— О; ничего. Я всех боялась. Потом пришел Раксат, а я понятия не имела, кто он и как мне с ним разговаривать. Он посоветовал мне покинуть замок на некоторое время. Теперь я понимаю, что он, наверное, понял, как мне было не по себе. Потом Тибор привел Исанга… Впрочем, я очень быстро сбежала, поскольку боялась этих странных людей, умевших проходить сквозь стены!

А на следующее же утро ко мне явился Юан. Он сказал, что устал от материнской опеки и хочет найти себе товарища по путешествию. И мы с ним сбежали из замка. В тот момент, отец, я еще не до конца поверила в то, что принадлежу к этой семье… повелителей жизни, — девушка горько усмехнулась, вспомнив, как совсем недавно Бьерек использовал это словосочетание. В устах бывшего воина оно прозвучало как оскорбление. — И я предложила Юану отправиться в Северное Захолустье, туда, где прошло мое детство, чтобы отыскать женщину, которая была близкой подругой Наосы. Мы нашли ее, и я узнала историю о том, как Наоса выдала меня за своего ребенка. По дороге я рассказала Юану про Нурдаила Веселого, и Юану захотелось развлечься. Он предложил отправиться в замок князя, выдал там себя за какого–то заезжего принца. Представляешь, отец, они поверили всему, что говорил Юан! А я сидела и тряслась, боясь, что князь узнает меня. Наутро предстояла очередная охота, замок был полон гостей, но Юан заставил их охотиться на самого князя. Это было ужасно, отец!

Райван нахмурился:

— Заставил, говоришь? Не очень–то много чести для члена нашей семьи — пусть молодого и неразумного — пользоваться выдуманным титулом для того, чтобы заставить кого–то выполнить его прихоть. Пусть даже моему племяннику, которого я никогда и не видел, казалось, что это — справедливая месть. Н-да, интересный старший сын у Айкена… В кого же он пошел? Продолжай.

— После этого мне стало так жутко, что мы ускакали очень далеко. Когда мы остановились на ночлег, Юан создал милый домик. Я легла спать, а когда проснулась, все вокруг обратилось в камень. Выйти было невозможно, и я не слышала голоса Юана! Я подумала, что со мной сделали то же самое, что и с Хэргал, и едва не сошла с ума от ужаса. Но потом я вдруг вспомнила про каменных змей. Понимаешь, отец, такие водились в Северных Горах. Конечно, они сами не каменные, просто так называются. На самом деле это черви, толстые и длинные, покрытые пластинами, умеющие прогрызать ходы в скалах… Я о них просто вспомнила, но змеи появились и прогрызли для меня дырку. Ну, выход наружу.

— Драконья кровь, — ничуть не удивленный, кивнул Райван. — Они чувствуют в тебе… как бы сказать? — могущественного родича, такого, к которому не могут не прийти на помощь, даже если их и не зовут. Твое купание в драконьей крови не прошло даром. Хотя мне жаль драконов. Их осталось слишком мало…

Он замолчал, и Шазаль продолжила свой рассказ:

— Я выбралась, осмотрелась и поняла, что нахожусь совсем не там, где мы с Юаном остановились на ночлег. Самого его не было, и я испугалась, что он тоже где–то замурован. Понимаешь, отец, я была тогда совершенно растеряна, говорила вслух сама с собой, ну, о том, что надо найти брата… И вдруг появилась большая ящерица и повела меня куда–то прочь. Неужели и она послушалась меня из–за крови?

— Естественно.

Девушка горько усмехнулась:

— А я тогда еще решила, что ящерица не может знать человеческого имени. Но сказала ей, что ищу человека, попавшего в ловушку. Через несколько дней она привела меня к берегу моря. Там появилась другая ящерица, морская, водоплавающая, и она показала, что надо нырять…

— А ты, Шазаль, до этого никогда не видела моря? — уточнил мужчина.

— Верно, отец. Мне было страшно, но я думала, что Юану некому помочь, кроме меня. Я долго пробовала погружаться, а ящерица все время крутилась рядом. Потом я нырнула почти к самому дну и случайно оцарапала ладонь о скалу, — она хотела было показать отцу шрам, но вовремя вспомнила, что Райван пока не может видеть. — Там, на дне, что–то было. Кровь разъела какую–то твердую поверхность под песком. Там был человек, а мне уже не хватало воздуха, чтобы рассмотреть хорошенько…

Райван издал странный, булькающий звук. Шазаль удивленно взглянула на него и не сразу поняла, что отец изо всех сил пытается не рассмеяться.

— Прости, дочка. Я не удержался, услышав, что тебе «не хватало воздуха»! Ты, верно, забыла о том, что мы можем опускаться на любые глубины и оставаться там сколь угодно долго. Стоит только пожелать.

— Я действительно об этом не подумала. Я шестнадцать лет была обычным человеком и потому всегда испытываю трудности… с желаниями. Мне казалось, что я забыла что–то важное, но не смогла понять, что именно.

— Понимаю. Детство в Северном Захолустье тоже не прошло просто так.

Шазаль закашлялась. Горло пересохло от непривычно долгого повествования. И тут же, мысленно одернув себя, она пожелала не испытывать неприятных ощущений.

Сухость в горле мигом исчезла, и девушка снова заговорила:

— И знаешь, только на берегу я увидела, что вытащила вовсе не Юана. Это был Валли, старший сын Кины и Бьерека, который, как мне говорили, тоже пропал несколько лет назад. Но он провел в заточении не так долго, как ты или Хэргал, поэтому с его глазами ничего не случилось. Именно Валли сообщил мне о том, что, по завещанию Китарлиса, я являюсь его наследницей, СТАРШЕЙ ВНУЧКОЙ. И мы с ним отправились домой. Пешком, как обычные люди. Он не хотел, чтобы кто–то из семьи узнал о том, что мы возвращаемся, и просил НИЧЕГО НЕ ЖЕЛАТЬ.

— Судя по всему, с этим у тебя проблем не было, — улыбнулся отец.

— Да, — согласилась девушка. — Мы сами зарабатывали на еду, ночевали в стогах или прямо под открытым небом. Валли рассказал мне кое–что об Индарсе и о Хэргал. И еще он все время боялся, что мы… опоздаем. Но я ничего не понимала, отец. Ничего! Когда мы вернулись в замок, то встретились с Бьереком и Хэргал. Сакеш сказал, что Китарлис тоже погиб, как и Кина, попав между стенами. И что никто не предполагал, что я жива, потому что…