Вадим Нестеров - В бой идут 2

Господи, да когда же он сдохнет-то? Ковыряем его, ковыряем, и еще только-только к пятидесяти процентам подбираемся. Так, умение откатилось — получи, морда! Ага, кривишь рожу-то! Ох, блин, чуть прямо ему под пасть не упала, что-то колено совсем сдает. Интересно, как рыжая все это терпит, он же ее минут десять без нас реально грыз. Может, она тайная мазохистка? Последовательница, как его там? Захер-Мазохер [96] Татьяна путает. Австрийского писателя, одного из самых известных уроженцев города Львова, которому мы и обязаны существованием термина «мазохизм», звали Леопольд фон Захер-Мазох. ? Что там ушастый орет?

— Все, полтинник! Отбегаем от него, сейчас какую-нибудь способность врубит!

Тарас угадал, способность действительно врубилась. Гигантская крыса завизжала, метнулась по диагонали зала, и с середины выпрыгнула вверх, сделав сальто в воздухе. Когда эта туша рухнула на пол, казалось, произошло небольшое землетрясение. Вот только поднялась с пола уже не крыса. На ноги встал человек — настоящий великан, больше трех метров высотой, над головой которого рдела красная надпись:

ГАДЖАМУКХА 5 УРОВЕНЬ

Выглядел он более чем внушительно, несмотря на то, что никаких лат на нем не было. Великан был одет в темно-синюю власяницу и шелковый халат. Поверх халата была накидка из черного, как воронье крыло, шелка. Голову украшала повязка из мягкой материи, завязанная впереди в виде треугольника, а черные сапоги были сшиты из мягкой, хорошо выделанной кожи. В руке у него была гигантская пика.

— Долго же я спал! — прорычал великан с непроизносимым именем. — И что-то мне нехорошо, надо бы подлечиться.

Великан встал на четвереньки и двинулся вперед, урча как шахтерский комбайн. Гаджамукха подбирал с пола здоровенные камни и закидывал себе в рот. Полоска HP быстро начала наполняться.

— Эй, букашки, вы не разбегайтесь. — Великан на секунду оторвался от своего занятия. — Я сейчас здоровье поправлю и вами закушу. Давно не ел горячего. Подвинься, мелкий.

Оказавшегося на его пути Петьку великан просто смахнул рукой в сторону. Лекарь в полете врезался в стену и упал на пол, разом потеряв 73 % жизни. Побледневший Тарасик, стоявший на пути следующим, скастовал свое самое сильное умение — серию из трех файерболлов. Шкала здоровья великана едва дрогнула, потеряв чуть более процента.

— Капец! — резюмировала побледневшая Татьяна. — Это на плюхинский урон у него такой резист? Тогда мы у него вообще ничего не снимем.

— Конечно, не снимете, — хохотнул великан. — Я «каменную кожу» двадцать лет прокачивал. Говорю же, вы, главное, не разбегайтесь. Я быстро отлечусь, не волнуйтесь. А вы, я смотрю, молоденькие все… Это хорошо, мясо у вас, небось, нежное, наверняка само во рту тает. Я сейчас, пять минут.

Действительно, великан двигался вперед с неумолимой целеустремленностью. Камни в пасть он загребал уже горстями, не глядя.

— Так что? — Ольга вертела головой, переводя взгляд с одного одноклассника на другого. — Вы вот так вот просто сольемся? В самом конце, в шаге от победы?

— Ты Петьку лучше отлечить помоги, овца! — взъярилась Татьяна. — У тебя что — какие-то идеи есть?

Великан коротко хохотнул и повернул голову:

— Кто это у нас тут овца? Ты, губастая? Я, кстати, баранину очень уважаю. Я свинину не люблю — жирная слишком.

За ту секунду, что великан повернул голову, произошло несколько событий. Глаза Татьяны, и без того немалые, открылись так широко, что заняли буквально пол-лица. У Ольги открылся рот, а Аглая по-дурацки захихикала. И даже Петька, стараниями Татьяны только-только вылезший из красной зоны, слабо улыбнулся.

И все потому, что едва Гаджамукха отвернулся, Тарас принялся быстро уменьшаться — как в каком-нибудь фантастическом фильме. Буквально через секунду он был не выше спичечного коробка. А в следующую секунду великан, не глядя, сгреб его своей здоровенной лапой и забросил в рот вместе с горстью камней.

— Похоже, сейчас мы проверим, прокачена ли у него «каменная кожа» изнутри, — улыбнулась Светлана.

В ту же секунду лицо великана приняло предельно глупое выражение.

— Не понял, — громко заявил он. — Это как так?

И он двумя руками схватился за живот. Потом его лицо трижды дернулось.

— Твою же мать! — даже не прокричал, а скорее проревел Гаджамукха.

А потом все заговорили одновременно.

— Похоже, не прокачена, — авторитетным докторским тоном заявила Семеновна. — И несварение желудка я ему гарантирую.

— Серией зарядил! — заржал Митрич.

— Тарас, жги! — орал Петька.

— У-и-и-и-и-и-и!!! — счастливо визжали все три девушки практически в ультразвуковом диапазоне.

— Сколько там у него срок уменьшения? Минута? — поинтересовался я. — Кого-то скоро разорвет изнутри. Сейчас здесь будет очень грязно. До невозможности грязно [97] «Сейчас здесь будет очень грязно. До невозможности грязно» — цитата из повести братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу». Слова Романа Ойры-Ойры перед тем, как выбегайловского кадавра разорвало. .

Увы, но мое предсказание не сбылось — на сцене появилось новое действующее лицо. Это было странное создание — человек со слоновьей головой, насвистывающий хоботом «Только мы с конем по полю идем, только мы с конем по полю идем [98] Песня «Конь» Игоря Матвиенко и Александра Шаганова. ».

— Замри — повелел Ганеша, и все замерло.

Бог внимательнейшим образом осмотрел всех действующих лиц, потом потыкал пальцем в живот великана. Дунул в пупок, щелкнул пальцами, раскрыл ладонь. На ладони стоял маленький Тарасик с вытянутой вперед рукой. Из ладони явно вот-вот должны были вырваться файерболлы.

Слоник поцокал языком, аккуратно поставил командира на землю и развернул его в сторону от всех остальных.

— Отомри! — велел он. Три миниатюрных файерболла ушли в белый свет, как в копеечку.

— Извините, — голос бога с легкостью перекрыл общий гомон. — Извините, что не дал вам насладиться победой, но хорошее отношение к лошадям — моя слабость. Как говорится, все мы немножко лошади, каждый из нас по-своему лошадь [99] «Деточка, все мы немножко лошади, каждый из нас по-своему лошадь» — цитата из стихотворения Владимира Маяковского «Хорошее отношение к лошадям». . Надеюсь, этот небольшой подарок извинит мою бесцеремонность.

И он вручил Тарасику, принявшему свой обычный размер, странный предмет. Это был длинный шест, с одной стороны которого было узкое лезвие в виде полумесяца, а с другой — широкое толстое лезвие в виде… Колокола, пожалуй. Это наиболее близкое из того, что пришло мне в голову [100] В принципе, можно просто посмотреть на обложке книги. Его Татьяна держит. .

— Я искренне прошу вас простить мне мое самоуправство, я просто очень привязан к этому глупому созданию, — и он, взлетев в воздух, дал подзатыльник великану. — Вот и не удержался, влез не в свою сказку.