Екатерина Флат - Возвращение домой

Я ведь сегодня так и не спала почти. Все думала и думала о нашем ночном разговоре. На волне зашкаливающих чувств хотелось просто махнуть рукой на все произошедшее. Ну и пусть Реф меня обманул, но он ведь поступил так в благих целях. И я бы с радостью выкинула из головы все сомнения и обиды, если бы не одно «но». Тот факт, что Реф воспользовался властью, которую даровало клеймо, стал для меня решающим. В свое время я ведь вдоволь начиталась про клеймо собственности. Так что знала, какое именно воздействие он чуть не применил. Раз «обожгло», то дальше бы меня парализовало на месте, полностью лишив возможности управлять своим телом. Зато Реф мог бы распоряжаться мной как послушной куклой. Да, он действовал на эмоциях. И сразу же погасил собственный порыв. Видимо, опомнившись. Ну а если бы нет? Он мог бы сделать со мной что угодно, и я была бы просто не в состоянии ему помешать. И как после этого порыва Рефа я могла доверять ему? Любовь, конечно, неимоверно сильное чувство. Но без доверия и понимания она походила лишь на собственную тень.

Стараясь отвлечься от гнетущих мыслей, я переключилась на происходящее.

Гран все не унимался. От легких намеков перешел к прямым и чуть ли не однозначным.

— Аниль, а ты ведь умеешь исцелять головную боль? — смотрел на нее с ангельским видом примерного парня, который всю ночь переводил старушек через дорогу, снимал котят с деревьев и вообще чуть ли не в храмовом хоре пел главную партию. И уж точно не зажигал до утра с какими-то там левыми девицами на проводах холостяцкой жизни.

— Умею, — Аниль была само спокойствие. — Но вот знаешь, какое интересное совпадение, сейчас внезапно разучилась. И кстати, Гран, ты представляешь, если головой сначала подумать, то впоследствии мучиться ее болью не придется. Это тебе мой добрый совет на будущее. Пригодится еще. К примеру, когда проводы холостяцкой жизни Тавера будете устраивать.

— Мне сейчас если и устраивать какие-либо проводы, то, скорее, в последний путь, — вяло отозвался по-прежнему зеленоватый Тавер. — И вообще, если перед свадьбой надо обязательно устраивать проводы подобно вчерашним, то я лучше и не женюсь никогда.

То ли Гран не понял обиженных слов Аниль, то ли все же голова настолько болела, но он повторил попытку. На этот раз попросил напрямик:

— Аниль, ну ты же целительница, помоги, а, чего ты сегодня такая бессердечная? Между прочим, священный долг каждого целителя помогать страждущим.

Вот зря он это сказал… Аниль аж побагровела.

— А я что-то не вижу здесь страждущих, Гран. Только перепившего артефактора и бессовестного оборотня. Вот правильно про тебя Дарла вчера сказала!

— Чего ты про меня сказала? — Гран перевел озадаченный взгляд на некромантку.

— А я что, помню? — она пожала плечами.

— Зато я помню! — разбушевалась на эмоциях Аниль. — Так что не заикайся даже, Гран, что ты больной и несчастный! Страдай теперь до посинения! Может, хоть тогда до тебя дойдет, наконец!

— Что дойдет? — он запутался еще больше.

— Что ты — бессердечный остолоп, который дальше своих склянок с зельями не видит! Вот пусть тебя теперь эти склянки и лечат! Или вообще девицы из дома увеселений! А я потом даже на твои похороны не приду! — выпалила Аниль и гордо ушла из кухни.

Гран несколько раз растерянно моргнул и ошалело выдал:

— Это что вообще такое сейчас было?

— Женская логика, Гран, — сидящий рядом Реф с искренним сочувствием похлопал его по плечу, — бессмысленная и беспощадная.

— Да ладно, не расстраивайся, — даже Дарла решила оборотня утешить. — Ну не хочет Аниль идти на твои похороны, что уж тут поделаешь. Но мы-то все обязательно придем. Хочешь, я тебе какую-нибудь симпатичную могилу на местном кладбище подберу? У меня там есть парочка на примете.

— Спасибо, но пока обойдусь. У меня хоть и болит голова, но не настолько, чтобы о собственных похоронах думать.

— Так неужели ты не можешь приготовить какое-нибудь противопохмельное зелье? — я только сейчас вмешалась в разговор.

— Ты что, я сейчас даже чай приготовить не в состоянии, — уныло отозвался Гран. — Еще и Аниль тут с нелепыми наездами… Нет, никогда мне девушек не понять.

— Боюсь, и самим девушкам никогда себя не понять, — хоть и отвечал Реф Грану, но брошенный на меня красноречивый взгляд я засекла.

— Главное, что вы всегда себя понимаете и в собственной правоте не сомневаетесь, — парировала я с милой улыбкой, старательно скрывая, что в душе вновь всколыхнулись обида и злость.

— А еще мы не придумываем себе проблемы на пустом месте и не раздуваем трагедии из-за каждого пустяка, — хотя Реф тоже выглядел невозмутимым, но я догадывалась, что это лишь видимость.

Пустяка?.. Я едва сохранила маску спокойствия.

— Как хорошо, что вы все такие идеальные и непогрешимые, — подытожила я в демонстративном восхищении.

Переводящий с него на меня ошалелый взгляд Гран чуть не взвыл:

— Слушайте, у меня теперь еще больше голова разболелась! Уже на лекции давно пора идти, между прочим.

— Пора тем, кто в состоянии туда идти, — меланхолично отозвался Тавер.

— Во-во, — поддакнул оборотень. — В общем, бросьте нас здесь. В тишине и спокойствии. Мы сегодня как-нибудь без лекций обойдемся.

В итоге на занятия пошли мы втроем: я, Аниль и Дарла. И ладно Гран с Тавером были как две побитые собаки после вчерашнего, но Реф-то вроде чувствовал себя нормально, не считая отвратительного настроения, и все равно тоже остался дома.

Промозглый ветер швырял в лицо мелкую снежную крупу, и я продрогла даже в теплом пуховике. Да и идея не надевать пока шапку явно оказалась не самой разумной. Тут, кстати, самой распространенной одеждой было пальто. Парни носили короткие, девушки длинные. И я в пуховике, конечно, не вписывалась.

Аниль всю дорогу ворчала, Дарла хихикала, словно в мыслях вовсю прокручивала нечто грандиозное и в меру злорадное. А я молчала. Кстати, ту исчезающую птицу я в последнее время не видела. Может, неведомому наблюдателю надоело за мной следить. Но сейчас меня куда больше волновало совсем другое…

Еще когда после завтрака мы с девчонками только собирались идти на занятия, в гостиной, проходя мимо, Реф случайно задел меня рукой. Прикосновение получилось настолько мимолетным, что можно было бы и не заметить. Зато клеймо отозвалось мгновенно. Сразу же по коже словно сполох тепла пробежал, повторяя очертания затейливых рун. Видимо, Реф тоже как-то почувствовал эту мою реакцию, мы с ним встретились глазами. И если в моих наверняка отразилась паника, то его взгляд не выдал вообще ничего особо эмоционального. Мрачное равнодушие, и все. Хотя Реф уж точно стопроцентно знал, что произошло! Ведь раньше клеймо было не задействовано. В «спящем» состоянии, так сказать. А вчера Реф его фактически активировал…