Виктория Летто - Сумеречные дали. Книга 1 (СИ)

— Мама, я тоже рада слышать тебя, — сказала я, выслушав тираду обид. — Всё хорошо, мам. Я скоро приеду.

— Вы поссорились с Владом? Из-за чего? Я не давлю на тебя, просто ты должна звонить мне, чтобы я не волновалась, — стала оправдываться мама.

— Мама, ты здесь не при чём. Мы с Владом разные люди, потом я решила продолжить учёбу, а отношения могут помешать мне.

— Отношения только помогут, разве Влад помеха?

Она не понимает, что произошло, вот и пытается образумить меня. Мою маму не понять — только что твердила, чтобы я вернулась домой и вот уже уговаривает остаться с Владом.

— Мама я вернусь домой, и это не обсуждается, — твёрдо заявила я.

— Как скажешь детка, — согласилась мама, услышав в моём голосе стальную нотку.

— Всё. Я тебя целую. Бабуль, а откуда у тебя мой телефон? — запоздало спросила я.

— Ухажёр твой вещи твои перевёз ко мне, — неохотно призналась бабушка.

Вот как. Быстро он среагировал. А что я хотела, любви до гроба? Влад избалован женским вниманием, наверное, уже нашёл мне замену.

Бабушка просидела у моей постели до позднего вечера. Потом Устинья попросила её уйти. Ведьма напоила меня сонным отваром, и я уснула.

***

Луна заглянула в окошко, и я проснулась. Теперь это будет каждую ночь? Почему Устинья не повесит тёмные шторы. Я взяла подушку, которая лежит сбоку и отделяет моё тело от холодной стены. Положила её рядом, чтобы перекрыть ею лунный свет.

— Нельзя тебя от луны прятать, — услышала я голос Устиньи. — Она первое лекарство для тебя.

Не понимаю, чем может помочь мне луна? Издревле считается, что луна способствует обращению человека в оборотня. Но с Устиньей лучше не пререкаться — она этого не любит.

Чёрт возьми, я смогла взять подушку? То есть, ко мне вернулась способность владеть своим телом. О боже, я уже не надеялась, думала, что так и пролежу до скончания дней моих. Попробовала пошевелить одной ногой — получилось, другая тоже отозвалась на приказ нейрона. Мало того, я смогла повернуться на бок: не на тот, в который впился клыками оборотень, ранки зажили, но боль осталась.

Кажется, Устинья достаточно крепко заснула. Я слышу посапывание из угла, где стоит её койка. Она не знает, что я могу подняться с постели, значит, останусь незамеченной, если теперь уйду. Я хочу спросить, почему Влад не хочет знаться со мной. Это очень важно. Может, все вокруг наговаривают на него, а он просто не знает, где я? Почему они прячут меня в доме ведьмы?

Мои вещи, они ведь рваные, наверное, и в моей крови. Нет, свитер другой и джинсы другие висят на спинке стула. Осторожно сняла ночную рубашку, натянула джинсы, свитер на голое тело: сойдёт и так. Обувь нашла у порога, там же на вешалке висела моя меховая курточка с капюшоном: кто-то принёс вещи. Наверное, бабушка, она верила, что я поднимусь на ноги и не зря верила — я поднялась.

Я выскочила из дома и бегом за калитку. Снег серебрится под ногами, но не скрипит, на мою удачу. Конец февраля морозы остались в январе. Чувствуется веяние весны и это так волнительно.

Прохожу мимо бабушкиного дома. В её комнате горит свет. Она не спит, молится, наверное. Теперь бы зайти к ней, но я тороплюсь. Придётся идти через старый мостик, но мне не страшно. Страх вообще больше не тревожит меня, напротив, я чувствую небывалую власть над мраком и силу пред теми, кто скрывается в темноте. Кажется, что сейчас могу сразиться с кем угодно: даже с оборотнем.

Подошла к владениям Шумиловых со стороны леса. Яркая луна мне в подмогу — тропинку видно, как днём.

В домике темно, значит, Влад в большом доме. Смело иду туда. Я не знаю, который теперь час. Плевать. Я должна поговорить с Владом.

Дёргаю за дверную ручку. Закрыто. А что я хотела? Это когда Полина с Глебом охраняли дом, Шумиловы не запирали дверь, а теперь всё изменилось.

— Что ты делаешь одна, ночью в лесу?

Влад? Моё сердце забилось так сильно, а, значит, Влад не утратил своей власти надо мной. Чтобы не случилось между нами — я люблю его и любить буду вечно.

— Я искала тебя, — робко произнесла я.

— Я знал, что ты рано или поздно явишься сюда, — чужим незнакомым голосом

сказал Влад. — Где они тебя скрывали?

Вот, я так и знала, что Влад не знал, где я пропадала всё это время. Они меня прятали?

— Тётка Устинья помогла мне.

— Понятно, — недобро ухмыльнувшись, ответил Влад. — Ведьма «запечатала» свой дом от всякого глаза.

— Значит, ты искал меня? — Как же я хочу прижаться к нему, почувствовать его сильные руки, насладиться жаркими поцелуями — я ужасно скучала без него.

— Уходи, — неожиданно поменявшись в лице, прохрипел Влад. — Беги, Виктория, беги.

Чёрт возьми, значит, это правда? Он отказался от меня и теперь готов даже убить.

— За что ты гонишь меня? Я не понимаю, — заливаясь слезами, спросила я.

— Ты вынуждаешь меня навредить тебе, — зло выпалил Влад.

Вот как? Значит, я всё это время не понимала, что навязываюсь ему?

— Я не пара тебе? — спросила я.

Влад ничего не ответил. Он отвёл взгляд в сторону, а когда вновь посмотрел на меня, я заметила в его глазах зелёные огоньки, которые свидетельствуют о его сильном возбуждении: я давно заметила эту особенность его глаз. Значит, огоньки появляются и в момент раздражения, не только в момент возбуждения. Влад так сильно ненавидит меня? За что?

— Ты же обещал…

Даже не знаю, что сказать. Какая нелепая ситуация. Больше всего я боялась, что когда-нибудь может состояться этот ужасный последний разговор, иными словами — объяснение.

— Значит, ты не хочешь больше знать меня? — потерянным голосом спросила я.

— Тебе лучше уйти, Виктория, — теряя самообладание, выпалил Влад.

Слова болью легли на сердце. Я непонимающе взглянула на Влада, а он без стеснения смотрит на меня. В его безжалостных глазах я прочла приговор — он уже всё решил для себя.

— Хорошо, — кивнула я. — Если ты так хочешь…

— Да, я так хочу. И лучше тебе уехать из городка, — добавил он.

— Скажи мне, — набравшись смелости, спросила я. — Полина и Глеб, где они?

Устинья говорила, что Влад убил двоих волков в тот день и мне даже страшно подумать, кто они.

— Они вернулись в Сибирь, — с недоброй ухмылкой ответил Влад. — Хочешь присоединиться к ним?

Он думает, что я "обратилась"? Глупец. Что ж, нам больше не о чем говорить с ним.

— Ненавижу тебя, — прошептала я и вышла на тропинку.

— Прощай, Виктория, — услышала я голос за спиной, но я даже не обернулась. Я должна забыть этот голос, забыть этого парня, и я должна покинуть городок.

Слёзы текут по моим щекам. Шаг за шагом я навсегда удаляюсь от дома Шумиловых. Я ухожу. Что мне ещё осталось? Только идти в никуда. Жизнь потеряла смысл. Всё потеряло смысл.

Из ближних кустов послышалось сопение — звериное дыхание, вот, что это. Испугалась ли я? Нет, конечно. Мёртвой душе не страшен зверь лесной — ей больше нечего терять. Сопение постепенно стихло. Вот, даже зверь лесной не стал меня трогать, подумал, что мёртвая, наверное.