Карен Линч - Непреклонность

– Ну, я стараюсь, – ответила я так же колко, испытав облегчение от того, что мы вернулись на хорошо знакомую мне землю.

С высокомерным, саркастичным Николасом я ещё могла справиться.

Он, в самом деле, расхохотался. Мне надо было сдержать улыбку, поскольку мы оба знали, что я делала всё, лишь бы помешать его планам с момента нашей встречи. Я до сих пор не имела стремления позволить ему командовать своей жизнью, но казалось, будто сегодня вечером мы достигли своего рода перемирия.

– Послушай, я знаю, что ты предпочёл бы охотиться за монстрами, даже если вы, парни, чувствуете, что вам необходимо здесь находиться. И знаю, что ты иногда считаешь меня занозой, но...

– Иногда?

– Что я пытаюсь сказать, – продолжила я, проигнорировав его вмешательство, – так это то, что даже, несмотря на то, что ты слишком властный и иногда можешь быть высокомерной задницей, полагаю, ты не такой уж и плохой.

Он вскинул брови.

– Думаю, это самый сомнительный комплимент, какой я получал. И скажу, что ты, без сомнения, самая большая заноза в заднице, которую я когда-либо встречал.

Я не смогла сдержать ухмылку.

– Самая большая заноза, серьёзно?

Он усмехнулся в ответ.

– Да, но я обожаю трудные задачи.

Мерцание в его глазах лишило меня мужества, и я поняла, что он просто так не сдавался. Я не желала разрушать наше хрупкое перемирие, но отказываться от своей собственной позиции было неприемлемо.

– Я не хочу больше с тобой ругаться.

Слова вырвались из меня еще до того, как я поняла, что собираюсь произнести. Я не знала, кто был больше удивлён моим заявлением. В этот самый миг штормовой ветер заставил стены заскрипеть, а пламя в камине заплясало, как будто элементы находились в согласии.

– Я рад это слышать.

– Я не изменила своего решения или что-нибудь такое, – поспешно добавила я, прежде чем он ошибочно примет мою оливковую ветвь за уступку. – Я просто не хочу, чтобы мы постоянно набрасывались друг на друга.

– Ты хочешь быть друзьями? – в его голосе послышалась нотка веселья.

Я состроила гримасу.

– Давай не будем так далеко заходить. Как насчёт того, что мы останемся при своих мнениях, а там посмотрим.

– Тогда мир?

– Да, или перемирие.

У меня были большие сомнения в том, что между нами двумя ни одно, ни другое не продержится слишком долго.

Несколько секунд он внимательно меня изучал, прежде чем подался вперёд и протянул руку.

– Ладно. Перемирие.

Я нерешительно протянула свою руку, и он заключил мою ладонь в свою большую руку. Его пожатие было тёплым и сильным, и от контакта вверх по моей руке пронеслось покалывание. Когда он не сделал ни единого движения, чтобы выпустить мою руку, я отдёрнула её прочь и запрятала её под своё бедро. Если он и заметил моё быстрое отступление, то не упомянул об этом.

Зевота росла внутри меня, и меня изумило, почему я чувствовала сонливость, до того как я вспомнила о своём леденящем заплыве в океане и использовании силы на крысах. Я едва не съёжилась, когда вспомнила о безумстве, которое инфицировало этих бедных животных.

– Ты выглядишь уставшей, – Николас встал, и мне пришлось вытянуть шею, поскольку он возвышался надо мной. – Ложись спать. Я уйду.

Окна в доме вновь загрохотали, и я подумала о нём, стоящим всю ночь там на улице, в шторм, только лишь для того, чтобы приглядывать за мной.

– Ты можешь остаться здесь сегодня на ночь, если хочешь.

Его глаза отразили удивление от неожиданного предложения, и я внезапно почувствовала себя сознательной. Я же не приглашала парней в гости к себе домой через день. Надеясь, что мой румянец не был виден в тусклом освещении, я сказала:

– Ты уже здесь и нет никакого смысла тебе находиться на улице в такую погоду, тогда как можешь разместиться на диване, я принесу тебе несколько одеял.

Я чуть не навернулась сама по себе, чтобы добраться до бельевого шкафа, где Нейт хранил дополнительные стеганые одеяла. Когда я вернулась с одеялом и подушкой, Николас стоял всё там же, где я его и оставила, его лицо было скрыто в тени. Он взял у меня одеяло с подушкой, тихо произнеся "спасибо".

– Хм, ладно, спокойной ночи.

Я не дождалась его ответа, прежде чем развернулась в сторону дверного проема. Я услышала скрип дивана, когда он на него сел.

– Сара?

Его голос был низким и тёплым, и моё сердце чуть сильнее заколотилось в груди, когда я остановилась в коридоре, чтобы кинуть на него взгляд через плечо.

– Да?

– Ты всё равно самая большая заноза в заднице, какую я когда-либо встречал.

Я широко улыбалась на всём пути до кровати.

Глава 15

Следующим утром я проснулась в тягостной тишине, которая всегда следовала за сильным штормом. Уютно устроившись под одеялами с развалившимся на моей подушке Оскаром, и с Дейзи, лежавшей в ногах, я больше всего на свете желала ещё поспать. Это длилось до тех пор, пока я не вспомнила о том, что случилось накануне вечером, и о непредвиденном госте, который провёл ночь на диване. Я выскользнула из кровати, натянула толстовку и свои болотного цвета тапочки, и неслышным шагом спустилась на нижний этаж. В гостиной комнате на диване я обнаружила аккуратно сложенное стёганое одеяло и никаких признаков Николаса. Я не была удивлена, что он уже покинул дом. Зная его, вероятно, он уже успел выпить кофе и расправиться с парочкой монстров ещё до того, как солнце встало.

Я наложила себе немного сухого завтрака "Чириоуз" и начала размышлять о странном повороте, который приняли наши отношения прошлой ночью. Мне всё ещё с трудом верилось, что беззаботный мужчина, который смеялся и жарил маршмэллоу, был той же самой эмоционально неустойчивой личностью, которую я знала вплоть до этого времени. Прошлым вечером я спускалась на нижний этаж, предвкушая кипучую битву с одним Николасом, а в итоге провела почти приятный и в некоторой степени сбивавший с толку вечер с его вторым я. И затем я предложила ему мир... и пригласила его переночевать. Я простонала поверх своей ложки. "Что, чёрт возьми, нашло на меня прошлой ночью?"

Электричество вновь появилось, а значит, сегодня школа будет открыта. Я побежала наверх, чтобы собраться в школу, затем загрузила ноутбук в попытке проверить почту. "Забавно", – подумала я, пока ждала появление окна входа в систему. В любую другую ночь я бы скучала по своему интернету, но я даже не заметила его отсутствие прошлой ночью.

Письмо от NightWatcher застало меня врасплох. Я не общалась с ним уже полторы недели – с той ночи, как на нас напали крокотты. Его сообщение было коротким. Он покидает Мэн, для его же безопасности, и если я до сих пор хочу встретиться с ним, у меня есть время до субботы. Он сказал, что сожалеет, но обстоятельства приобретали слишком страшный оборот, чтобы он мог позволить себе остаться. У него было предчувствие, что мы должны встретиться до его отъезда. Я проклинала установление сроков, потому как сейчас было почти невозможно сбежать, чтобы увидеться с ним, но я ответила, что этим вечером вернусь к нему с ответом.