Сергей Соколов - Феникс в пламени Дракона. Часть 3 [СИ]

Тагати повернулся к ученому. Тот указывал на какие-то символы, высветившиеся прямо в воздухе. Странная схема напоминала паутину — многочисленные лучи отходили от центрального круга и были соединены несколькими концентрическими кольцами.

— Что это значит? — не понял агинарриец.

— Похоже, запущенный тест зашел дальше, чем я предполагал, — отозвался Мориоль. — Система начала запрашивать все остальные базы Зенин. Помните, я говорил, что они были объединены в общую информационную сеть. И похоже, что она начинает восстанавливаться.

— Вам это удалось?

— Не мне, коммодор. Все происходит само по себе. Машины сами решают, что им нужно.

— Ваши «машины» слишком умны, Мориоль. Механизм не должен заменять человека.

— Зенин явно думали иначе.

— Отключите машину, Мориоль, — приказал Тагати.

— Коммодор? Я не думаю, что следует это делать. Мы можем…

— Отключите машину, — повторил агинарриец, добавив в голос льда.

Мориоль скривился, но выполнил приказ. Через полминуты все огни в отсеке погасли, объемная проекция рассеялась. Только зеленый газ продолжал клубиться наверху, испуская слабый свет.

— Мы могли бы получить больше информации, — заметил Мориоль. — Мне казалось, именно это мы и ищем — новые знания.

— И мы продолжим поиски, — сказал Тагати в ответ, — но я не хочу так торопить события. Все постепенно, Мориоль.

— Хм, это наша новая разработка? — полюбопытствовал Тамрин Каррел, глядя на устройство.

— Не такая новая, Ваше Высочество, — ответил капитан Спиро Арген. — Новая только записывающая лента. Я сам не разбираюсь в этом, главное, что оно работает.

— Разумно, — Тамрин подумал о «Витарии», дешифрующей машине. Та тоже работала хорошо. С техникой в Империи дела обстояли прилично, а вот насколько удавалось ее использовать…

— Записывающее устройство было спрятано в кабинете прайм-канселиора, — пояснил Арген. — И исправно выполнило свою задачу. Нам удалось записать, о чем Орас Темплен говорил с послом Тэраути.

— Так давайте прослушаем, — Тамрин пытался скрыть нетерпение.

— Запись длится около двух часов, — сказал Арген. — Затем прерывается, но и этого достаточно, — он включил воспроизводящий аппарат.

Тамрин слушал, стараясь не пропустить ни одного слова. Запись была не слишком хороша: голоса звучали искаженно, до такой степени, что кое-где речь становилась почти неразличима, становилась то громче, то тише. Подслушивающее устройство явно нуждалось в доводке. Опознать голоса тоже было довольно трудно, но акцент агинаррийца и речь Ораса Темплена Тамрин все же узнавал. Он слушал молча, скрывая эмоции, хотя чем дольше, тем больше одолевала его злость.

« Да, Темплен вообразил, что он — единственный правитель Ксаль-Риума! — подумал принц. — Он торгуется с агинаррийским ублюдком и дает обещания, словно это уже решенные вопросы, и мнение Императора можно не учитывать. Проклятый выродок зашел слишком далеко! »

У Темплена были основания так думать, не мог не признать кронпринц. Чаще всего Император не вмешивался в политику прайм-канселиора. Увы, отец не любил конфликтов, не любил, когда приходится брать на себя ответственность за тяжелые решения. Его устраивало, что рядом есть кто-то, на чьи плечи можно переложить подобные обязанности, и Темплен воспользовался слабостью Императора. Пока Велизар III бездействовал, глава правительства прибирал к рукам все больше власти. Сомнительно, чтобы он сам мечтал о троне, нынешнее положение дел Темплена устраивало. Возможно, он стремился к тому, чтобы превратить Ксаль-Риум в конституционную монархию наподобие анадриэйла, полностью отстранить Императора от управления собственной Империей, оставить ему сугубо церемониальные функции. Думая об этом, Тамрин ощутил, как его гнев становится еще сильнее. В будущем он сам должен был занять трон и, по некой причине, его не устраивала перспектива превратиться в марионетку в руках людей вроде Темплена. В ненужный придаток, реликт из славного прошлого! Тамрин сделал над собой усилие, чтобы погасить злобу.

« Быть может, в Ксаль-Риуме пора что-то менять , — подумал он. — Но не Темплену и ему подобным решать: что, как и когда! Если он думает иначе, значит, пришло время напомнить, что он только прайм-канселиор, не Император! ».

Он дослушал переговоры до конца, вернее, до момента, когда запись прервалась. Чем закончился разговор, узнать не удалось, но и услышанного более чем достаточно.

— Все абсолютно секретно, — сухо сказал кронпринц. — Ни один человек не должен знать о существовании пленки.

— Да, Ваше Высочество. Какие будут дальнейшие распоряжения?

— Относительно Девелана? Никаких. Пусть продолжает присматривать за прайм-канселиором и сообщает все, что узнает. На этом все, капитан. Рискуя показаться назойливым, повторюсь: пленку спрятать и беречь как зеницу ока, никому о ней ни слова.

— Я вас понял, — Арген слегка склонил голову.

Возможно, запись будет обнародована, но всему свое время. Прежде всего Тамрин должен увидеться с отцом. Император хотел доказательств — он их получит. Тамрин был уверен, что отцу не понравится услышанное. Как бы он ни относился к бремени власти, попытку прайм-канселиора действовать, игнорируя Императора, он, конечно, не одобрит. Возможно, Темплену даже придется расстаться с должностью, хотя в этом тоже есть свои минусы. Каков бы ни был Орас Темплен, кем можно его заменить? Разумнее было бы просто одернуть прайм-канселиора. Если бы тот понял, что зарвался, и поумерил амбиции, Тамрин счел бы это оптимальным вариантом, но что выйдет из такой затеи? Как бы там ни было, для начала — переговорить с отцом наедине.

Императора он застал в личной библиотеке; Велизар Третий был один. Сидя в кресле, он читал какую-то книгу в толстом черном переплете. Тамрин негромко кашлянул, и Император обернулся.

— Отец, можем мы поговорить? Это важно?

— Коль скоро ты здесь, уверен, у тебя что-то важное, — хмыкнул Велизар, отложив книгу. — Что случилось?

— Речь снова о прайм-канселиоре. Тебя интересовали доказательства, отец — теперь они есть у нас. Наш человек смог сделать запись разговора между Темпленом и агинаррийским послом.

Тамрин неохотно говорил о записи, он предпочел бы скрыть факт ее существования даже от отца. Император Велизар, увы, не всегда помнил о том, что нужно хранить тайну. Но выбора не было, без доказательств он не стал бы слушать.

— Я прослушал все от начала до конца, — сказал кронпринц. — Если пожелаешь, ты тоже можешь это сделать, но пока я передам на словах, о чем шла речь. Темплен и Одзен Тэраути говорили о возможности созвать конференцию по вопросу Тэй Анга. Агинаррийцы добиваются того, чтобы мы признали Анг частью Северного Братства.