Вера Чиркова - Кадетки

— Нет, на Дивных островах, — рассеянно буркнул Иридос и вдруг оглянулся на Года: — А ты знал, что у него две способности и они борются между собой?

— Недавно узнал, — отчитался придворный маг. — Аган сказал. Дирард наполовину оборотень, наполовину белый ведьмак, и оборотень старшую способность душит.

— А такие бывают? — озадаченно почесал в затылке один из помощников Лангориса и получил в ответ мрачновато-задумчивый взгляд вожака оборотней:

— Сейчас узнаем.

Иридос словно из воздуха достал бумагу и стило, черкнул несколько слов и молниеносно отправил куда-то вестника.

Тем временем Лангорис с Вирдом снова направили на пациента шквал призрачных зеленых волн, но теперь они мягко вились вокруг Рада, жадно слизывая со смуглой кожи синяки и шрамы.

— Ну и что тут за важное дело? — раздался вдруг неподалеку звучный и недовольный женский голос, заставивший магов дружно оглянуться.

На окруженной петуньями полянке, куда порталы приводили всех гостей этого дома, стояла, независимо рассматривая присутствующих, довольно миловидная женщина среднего возраста и среднего роста.

Но сначала взгляд привлекала вовсе не внешность пришедшей, а ее необыкновенная юбка. Широкий подол из простенького ситца густого синего цвета в мелкий цветочек украшало не менее трех десятков карманов и заплат. Все они были крупными, яркими, разного цвета, размера и вида. Большие и маленькие, квадратные и округлые, в виде сердечек и треугольников. Да еще и из разных тканей. Сатиновые, шелковые, атласные и даже из торемской парчи, эти украшения своей дерзостью хоть ненадолго, но обязательно приковывали внимание всех, увидевших женщину впервые.

— Судя по одежде, самая настоящая ведьма, — шепнул Году учитель, и дроу наконец отвлекся от кричаще-яркого наряда смелой незнакомки и перевел взор на ее лицо.

— Ну, Мильда, — беззлобно усмехнулся Иридос, — показала себя? А теперь иди посмотри на этого парня и скажи нам свое мнение.

— На которого? — еще вредничала ведьма, а сама уже споро приближалась к распростертому на лежанке оборотню.

И вдруг сердито засопела, зашарила по карманам, доставая, казалось бы, невозможные вещи. Ножичек, огарок свечи, пучок сухой травки, какие-то флаконы и серебряную плошку.

— Никаких зелий ему нельзя, — вмиг загородил пациента синеватым куполом Лангорис. — Лечить его мы будем сами.

— А тогда зачем меня с места срывали? — не оглядываясь, огрызнулась ведьма.

— Чтобы узнать, что ты думаешь про его способности, — строго прикрикнул Иридос, однако злости в его голосе дроу не расслышал.

— А вы сами не видите? — фыркнула Мильда и тут же смилостивилась: — Полукровка он. Два дара, и оба половинные, потому-то ни один пока и не взял верх. Но в шкуре парень, как видно, уже бегал, вот она и вцепилась. Значит, ведьмачий дар позднее проснулся, ну так он всегда только к полному совершеннолетию в силу входит. А вот тут, глянь-ка, Ир, они начали смешиваться… и это очень плохо. В шкуре всегда будет прореха, и снять ее полностью он никогда не сможет. Калекой останется.

— Аган так и сказал, — припомнил Годренс. — И Дун называл Рада калекой, его всегда было трудно лечить зельями.

— А какой дар ценнее? — задумчиво глянул на ведьму Иридос. — Только не забудь, что он вожак. Пояс заметила?

— Не слепая. Ну, если для стаи, то ведьмак лучше, он сильнее и лечить может, дар-то редкий, белый. Но самому ему наверняка удобнее иногда зверем бегать. Вот если бы вы взялись этот узел распутать, а кокон в пояс свернуть, как чистокровные оборотни делают, тогда я бы подсказала способ раскрыть ведьминский дар.

— Попробуем, — решил Иридос, мгновенно создавая для ведьмы кресло и ставя между ней и Годренсом накрытый к чаю столик. — Посиди пока, отдохни.

— А ты чего здесь сидишь? — понаблюдав несколько минут, как маги молча и напряженно смотрят на пациента, оглянулась на соседа Мильда. — Помог бы. Или сил не хватает?

— Сил хватает, но я дроу, — туманно пояснил маг, не сомневаясь, что ведьма поймет.

— Тогда извини, тебе с ними не тягаться, — и в самом деле сразу все сообразила она. — А сюда как попал?

— Друг это мой… и спас однажды, — признался он нехотя, не желая быть невежливым с ведьмой, у которой просит совета сам Иридос.

— Понятно, — прищурилась она, взяла чашку с чаем и печенье и сделала глоток. — А раз ты друг, то, может, и стаю его знаешь?

— Знаю. А тебе зачем?

— И где они живут?

— В Ардаге, вернее, в Архане. Но сам он живет еще дальше… на Идрийсе.

— Не слышала я про стаи, которые жили бы в Архане, — поджала губы ведьма и вдруг бесцеремонно окликнула главу дома ди Тинерд: — Отец, а почему ты Каха не позвал?

— Соскучилась? — не отвлекаясь, буркнул он и пожал плечами: — Но если нужно, веди.

— И приведу, — с оттенком угрозы пообещала ведьма, подняла рукав платья, и Годренс увидел точно такой же браслет, какой был надет на его собственном запястье.

Через миг женщина исчезла, и теперь дроу окончательно уверовал в способность грубоватой и шумной ведьмы помочь его другу. Простым ведьмам и даже магам магистры плато не дают своих браслетов и не позволяют ходить сюда свободно, как к себе домой.

И сразу успокоился, даже про пирожки вспомнил. Сидел и жевал, наблюдая за магами, так же молча распутывающими видимые только им магические плетения, самовольно меняющие способность Рада. А заодно поглядывал в сторону зарослей петуний, с нетерпением ожидая неизвестного Каха.

И все же пропустил мгновение, когда ведьма вернулась и привела с собой оборотня в боевой форме. Крупный темно-серый волк в три прыжка оказался возле лежанки, принюхался, лизнул для чего-то руку Рада и внезапно сбросил кокон, распрямившись во весь рост немолодым, худощавым, но жилистым мужчиной.

— Добрый день, — поздоровался вежливо со всеми и тут же, обернувшись к своему вожаку, задал неожиданный вопрос: — Отец, а сам-то он чего хочет?

— Кахорис? — искренне изумился тот, отрываясь от своей работы, и задумался, разглядывая лежащее перед ним тело так, словно только увидел. — Но он спал…

— А разбудить?

— Хотели сначала подлечить, — нахмурился Иридос и вдруг уставился на Лангориса: — А почему он до сих пор спит?

— Да, это я усилил ему сон, — невозмутимо кивнул беловолосый магистр, — чтобы сначала подлечить. И проклятие… мы же не знали, как оно действует. Иногда такие влияют на разум, вызывают видения, злобу и даже слепую кровожадность.

— А теперь проклятия больше нет. — Кахорис снова внимательно осмотрел спящего Рада. — Значит, можно разбудить.

— Но мы уже почти все распутали, — возмущенно фыркнул один из учеников Лангориса.

— Закрепим локальным щитом, — принял окончательное решение Иридос, — и разбудим. Я всегда был против того, чтобы за человека делал выбор кто-то другой.