nastiel - Кровь и туман (СИ)

– Это ужасно, – протягиваю я. – Получается, что отец или мать должны добровольно пойти на самоубийство, чтобы передать титул дочери или сыну?

– Да. И это лишь в случае, если ребёнку вообще удастся выйти из леса.

– Амадеус мёртв, но у него остались дети: Лиза и Тай. Кто-то из них может стать альфой?

– Ага. Другие претенденты, даже в том случае, если будут выбраны членами стаи, конечно, тоже смогут, но их связь в коллективе не будет являться… духовной, если хотите. Я больше предпочитаю слово “инстинктивной”.

– Значит, мы можем остановить войну! – хорошо, что я стою. А сидела бы – вскочила от отличной новости. – Если Лиза займёт…

– Сейчас её едва ли примут обратно с распростёртыми объятьями, – говорит Ваня. – Да и даже если она решится, испытание всё равно будет обязано состояться.

Я плохо знаю Лизу, но на общем фоне, как мне кажется, мы с ней можем даже назваться приятельницами. Я уверена, что уговаривать её встрять в это будет крайне сложно, ведь она уже была на “противоположной” стороне со своей стаей и едва ли снова добровольно решит пойти на такой шаг.

Если только вопрос не встанет ребром к тому, ради кого она бросила вызов своих соратникам и ушла, став предательницей.

Разговор в гостиной продолжается, но я уже не слушаю, отвлекаясь на телефон и проверяя время. Осталось тридцать минут до комендантского часа и два с половиной до того момента, как придётся покинуть Дубров, а это значит, что у меня всё-таки ещё есть возможность обмолвится парой фраз с Таем.

Поэтому, пока все увлечены беседой, я покидаю гостиную. Даже если кто-то и заметит моё отсутствие, остановить меня всё равно уже не получится.

***

Я нахожу юного оборотня там, где он, как мне кажется, проводит большинство своего свободного времени – за ничегонеделанием у прилавка в магазинчике на заправке Боунса. Боунс продолжает оставлять Тая за продавца в надежде на то, что парень будет более собранным и самостоятельным. Но тот вместо всего этого листает журналы и пьёт газировку, оплачивая каждую банку со своих же карманных денег.

О моём приходе сообщает дверной колокольчик, однако Тай не отвлекается от своего занятия, лишь только причмокивать перестаёт.

– Ты один? – спрашиваю я.

– Абсолютно, – тут же отвечает Тай. – И свободен, как трусы без резинки. – Журнал со шлепком опускается на прилавок. – Есть предложение?

– Ага, на миллион просто.

– О! – Тай искренне воодушевляется. – Превращаюсь весь в один большой волчий слух!

Я обхожу оскудевшие ряды с дешёвой едой и напитками, химическими средствами для автомобиля, газетами и журналами и останавливаюсь напротив кассы.

– Мне тут интересную историю рассказали… – начинаю я.

– Люблю интересные истории.

– … о том, что вы с Лизой сейчас – самые первые претенденты на место альфы в своей стае.

– Ах, это, – Тай корчит рожицу, словно я подсунула ему под нос половинку лимона и, сжав его, брызнула парню соком прямо в лицо. – Не, такие истории я не хочу слушать.

– Почему?

– Потому что не могу я смотреть на этих предателей, – Тай делает следящий жест, указывая средним и указательным пальцами на свои глаза. – Ни в глаза, никуда. Будь воля моя, вычеркнул бы их из стаи чёрным водостойким маркером.

– Вот как раз это ты и сможешь сделать на правах альфы, – подмечаю я, а у самой кошки на душе скребутся. Науськиваю мальца, чтобы впоследствии спровоцировать его сестру, которая наверняка не даст брату глупости совершать – это же до какого дна нужно скатиться, чтобы считать такую идею гениальной?

– Допустим, – протягивает Тай. – Но это ж какой геморрой!

– Ну ты же большой парень. Справишься.

На мои слова Тай хмурит брови. Сейчас он в ловушке, в какую попадают все излишне импульсивные, но при этом совершенно не готовые к тому, чтобы проявлять мудрость, подростки. Они требуют ответственности, а, получая её, не представляют, как с ней обращаться.

– Не знаю, – Тай чешет затылок. – Как-то это… типа, неправильно. Я же их ненавижу. Не могу я быть их лидером.

– Мне кажется, у вас с Лизой найдётся гораздо больше союзников, чем вы сейчас думаете.

– Я всё ещё не уверен. К тому же и представить боюсь, что скажет Лиза, если я заявлю ей, что решил участвовать в инициации.

– Она будет в ярости.

Нельзя показывать своё удовлетворение, но это именно то, что мне нужно.

– Но только представь – ты сможешь остановить войну и стать героем .

Последнее слово я произношу, понижая голос и надеясь, что это превратит его в нечто сакральное. И Тай ведётся. Как красная тряпка для быка или лазерная указка для кошки. Он весь мой, и всё его внимание – моё.

Осталось довести начатое до конца:

– Встреться с их нынешним лидером. Я слышала, что это женщина по имени Магдалена. Даже если она сейчас считает себя альфой, это не является таковым по факту до тех пор, пока она не пройдёт через инициацию и не сразится с потомком предыдущего лидера. И я не знаю, на что способна та волчица, но ты, Тай, удивительный. И будешь отличным альфой, несмотря на юный возраст.

Гордость переполняет сияющие голубые глаза Тая. Рыбка на крючке – только подсекай.

– Я стану альфой! – громогласно произносит Тай, поднимая руки к потолку.

Я улыбаюсь ему, несмотря на горечь во рту, и повторяю:

– Ты станешь альфой.

Посмотри на себя, Романова. Бросаешь парня на амбразуру, а сама наотрез отказываешься понимать и принимать зеркально такое же предложение Дмитрия перевести внимание гнори на иной мир, чтобы спасти наш.

У медали две стороны. Всегда. И я прекрасно знаю об этом, как и о том, насколько важно не закрывать глаза на наличие второй, когда всё внимание уделяешь первой.

Так почему же я делаю вид, словно живу в двухмерном мире?

***

Возвращаясь в штаб, я сразу принимаюсь к сбору вещей. Собственно говоря, сумки собраны уже давно – лежат под кроватью и ждут своего часа. Я лишь проверяю, наверное, в сотый раз, всё ли взяла и ничего ли не забыла. За полчаса до выхода приходит Влас. Он молча следит за тем, как я заканчиваю с сумками, затем переодеваюсь в более удобную и практичную одежду. Только когда замираю, хлопая себя по бокам и немо объявляя, что всё готово, Влас говорит:

– Там на улице ребята ждут.

Он явно имеет в виду не Севера или пиратов. Мне начинает это не нравиться. Если они задумали брать меня количеством, чтобы убедить остаться, то им лучше сейчас же передумать, а иначе я кого-нибудь точно убью.

– Зачем? – спрашиваю я у Власа.

– Пойдём – и увидишь.

Нет времени на препирания, и я, хватая куртку, плетусь за Власом. Он ведёт меня на первый этаж, затем – на задний двор. Первое, что я вижу – яркое пятно костра в десятке шагов впереди.

А первое, что слышу – музыку укулеле.