Елена Хаецкая - За Синей рекой

Марион окончательно пробудилась ото сна и глядела на девицу Гиацинту во все глаза. Та, впрочем, как будто не замечала слушателей.

– Словом, вы подобрали этот гребень, сударыня? – уточнила Марион, решив немного ускорить повествование. И, смутившись, добавила: – Вам, наверное, не говорили, что нельзя подбирать вещи. А меня научила Элиза. Элиза – это наша кухарка, она очень умная. Знаете, например, что было с одной девочкой, которая нашла в лесу и принесла домой белое полотенце? Это такой случай…

Высоко подняв брови и демонстративно безмолвствуя, девица Гиацинта пила чай.

– Ты потом расскажешь про эту девочку, Марион, – ласково остановила ее Мэгг Морриган.

Марион густо покраснела и пробурчала себе под нос:

– Просто полотенце эту девочку потом задушило…

Девица Гиацинта отставила свою кружку и продолжала:

– Так приятно взять в руки что-нибудь изящное. Я решила причесаться. А зеркалом мне послужило простое озерцо. Я очень неприхотлива… Я распустила волосы и подняла с земли гребень. В этот самый миг что-то обвило мои ноги и сильно дернуло, так что я упала. Сначала я решила, что это какая-нибудь змея. В отличие от многих женщин, я не боюсь змей. Но это была не змея, а грубая, безжалостная веревка! Но самое страшное ожидало меня впереди.

Послышалось ужасное плотоядное уханье, и из зловонного болотного чрева, разворотив кочки, выбрался отвратительный урод. Он был огромен, волосат, весь в бурых бородавках. Его омерзительная морда нависла надо мною. Огромная пасть лыбилась, свисающий до нижней губы нос сокращался и дергался…

– Кто же это был? – прошептала Марион.

– Разумеется, это был Старый Хыч, – отозвалась Гиацинта. – О, он немало мне порассказал! Бессильная, я лежала у его ног, а он говорил и говорил, наслаждаясь своим торжеством… Уже много лет Старый Хыч охотится на русалок. Считает их деликатесом. Он ставит на них коварные ловушки. Приманкой служит гребень. Как только несчастная возьмет в руки гребень и усядется у воды, чтобы расчесать волосы, ее хвост оказывается в петле. Старый Хыч подсекает русалку и выдергивает ее, как рыбу. Судьба его жертв мне, увы, слишком хорошо известна… О, я всегда подозревала, что в моих жилах течет не только человеческая кровь!

– Счастливая! – прошептала Марион. – Везет же некоторым…

– Ну так что же, сударыня, – обратился к девице Гиацинте Освальд фон Штранден, – Старый Хыч подвесил вас, стало быть, вниз головой?

Гиацинта смерила его высокомерным взглядом:

– А что, вас что-то удивляет?

– Только отсутствие у вас хвоста, – скромно ответил философ.

Выдержав паузу, рассказчица произнесла:

– Разумеется, он подвесил меня. ЗА НОГИ. Боюсь, рубец от веревки останется на всю жизнь. Придется носить ножные браслеты… Я осталась на болотах одна, беспомощная, на мертвом дереве. Душегуб удалился – видимо, искать новую жертву. О, эти часы страданий! Я боролась. Я вообще никогда не сдаюсь. Мой отец, Кровавый Барон, воспитал во мне непреклонную волю. Тонкий серп луны в небе и безмолвный труп русалки – вот свидетели моих страданий…

Гиацинта еще некоторое время подробно повествовала о своих страданиях, глубоких внутренних переживаниях, а также о духовном перерождении, поскольку теперь, когда она заглянула в глаза смерти, она никогда не сможет стать прежней. Девушка говорила долго, с увлечением, а когда закончила, то обнаружила, что все ее слушатели давно и крепко спят.

Утро наступило белесое, зябкое. Солнце пряталось в облаках, которые наползли перед самым рассветом и плотно затянули небо.

Путешественники подкрепились горячим чаем с сухарями. Зимородок хмурился, прикидывая, как лучше провести отряд через болото и не повстречаться со Старым Хычем.

Размышления Зимородка были прерваны появлением девицы Гиацинты, которая спала дольше всех и теперь с недовольным видом цедила себе остывший чай. За ночь Гиацинта лишила себя своих длинных волос. Они были обкромсаны ножом и висели неровными прядями. Их поддерживал тонкий ремешок. Гиацинта с вызовом посмотрела на Зимородка, однако он, к ее разочарованию, ни о чем не спросил и только пожал плечами.

На этом глубокие внутренние изменения Гиацинты не закончились. Допив чай, она направилась к Мэгг Морриган и после коротких переговоров поменяла свое красивое синее платье на подержанные, но весьма приличные штаны и рубаху. Штаны сидели на ней мешковато, снизу их пришлось подвернуть, а в поясе подвязать веревочкой. Из закатанных штанин торчали бледные босые ступни – подходящей обуви для Гиацинты у Мэгг Морриган не нашлось, а туфельки потерялись вчера на болоте. Новый облик Гиацинты, как ни странно, не был лишен некоторого обаяния.

Вышли довольно поздно. Вроде, и собирать-то было нечего, а провозились долго.

Болото тянулось впереди, насколько видел глаз. Старого Хыча пока не наблюдалось. В целом день начинался удачно.

Приблизительно через час путешественники оказались в низине, и тотчас вокруг них начал сгущаться туман.

Некоторое время Зимородок пробирался вперед почти наощупь, затем остановился. Ему казалось, что он слышит, как остальные идут следом. Но когда он обернулся, то никого не увидел. Несколько зеленых кочек, смутно различимый ствол дерева – и сплошная пелена…

Зимородок попробовал звать своих спутников, однако голос увязал в тумане. Он пошел было назад в надежде натолкнуться на кого-нибудь из них. Это также не принесло плодов и к тому же случилось самое худшее – он сбился с пути.

Такого с ним еще не бывало. Зимородок сел и потер подбородок. Итоги неутешительны. Он один, в густом тумане – и понятия не имеет, в какую сторону идти. Зимородок переобул сапоги, одев правый на левую ногу и наоборот. Трижды повернулся на каблуках и плюнул на все четыре стороны. В тот же миг, словно по волшебству, туман рассеялся, и Зимородок увидел, что стоит на широкой зеленой поляне.

У противоположного края поляны суетились какие-то люди, устанавливая высокие белые щиты. Приглядевшись, Зимородок понял, что это мишени.

Из леса один за другим выходили молодые люди, празднично одетые и веселые. Все они были вооружены луками.

Поляна наполнилась народом. Появились герольды с трубами, разносчики сладостей и напитков, прехорошенькие девицы со щечками как наливные яблочки. Зимородок не успел и глазом моргнуть, как оказался в толпе.

Вперед выступили герольды и трижды протрубили в трубы. Затем они громко прокричали:

– Соревнуются искуснейшие лучники Зеленого Края, самые твердые руки и самые верные глаза, наша краса и гордость: Джон Осенняя Грива, Ганс Прищуренный Глаз, Фома Хрюкающий, Коляба Кривой Палец и Зимородок-Следопыт!

После чего вновь вскинули трубы к небу и протрубили три раза.