Антон Кучевский - Такая разная тьма

Да, океан огромен, а рейдер — всего лишь небольшая скорлупка на великих соленых просторах. Только ведь кроме него есть и военные суда Грайрува, Ургахада и Дейна. Есть чудовища, которые накануне зимы особенно лютуют. А с каждым днем вероятность, что укрытое на берегу судно кто-нибудь обнаружит, все выше и выше. Мы редко заходим в море Зиммергауз, что, по сути, совместное владение империи и вассального ей королевства. Теперь бы его покинуть.

За полторы декады пути на нас больше никто не нападал. Сот вздыхал и полировал полоски металла на обитом кожей щите, остальные развлекались как могли, не забывая посматривать по окрестностям. Обошлось без лишних сражений. Единственный раз наткнулись на стаю волков, задравших у крестьянина лошадь — хвостатые горели желанием схарчить самого мужика, да не задалось. Голод в мгновение ока перебил троих, вонзая хищно зазубренные стрелы в глаза и тела, а остальные с визгом умчались прочь.

Я тоже расшибла одному голову. Героизм, хоть и показной, надо как-то оправдывать — если не умею говорить пафосные речи, за меня скажет алебарда. С моего одобрения даже подвезли спасенного до ближайшей деревни. Мужик раскланивался, чуть ли не земные поклоны бил, а от зареванных лиц его детей, примерно десяти и двенадцати лет на вид, я смущенно отворачивалась и глухо ругалась под нос.

Угораздит же.

Когда до Бергверка оставалось несколько часов пути, и стены города уже виднелись вдалеке, с неба начала сыпаться мелкая снежная крошка. Вслух удивилась, на что один из наемников ответил:

— На юге всегда так. И зима приходит раньше, и весна наступает позже. Чем дальше к югу, тем меньше настоящего лета видят люди.

Морская Ведьма знает, парень. Она бывала в Ластрале, недалеко от северного магнитного полюса, где всего один месяц лета и шесть месяцев зимы. По половинке месяца приходится на совсем короткие весну и осень. А вот Брег, молодой и наивный, просто обязан был удивиться.

Под белоснежной шапкой, что не таяла даже самым жарким летом, угрюмо приютилась Золотая гора, неприветливо смотря на путников. Какая-то шутка природы или одного из сильных мира сего вырезали на ее склонах провалы, слишком напоминающие глазные впадины, а кривая скала, что чуть ближе к нам, очень похожа на нос. Пугает только то, что воображаемое лицо способно проглотить одну из провинций Грайрува в мгновение ока, таких оно размеров.

Хорошо, что рот молчаливому истукану не изобразили.

Если Сот и предполагал, что я умею не только драться, то виду не подал.

В небольшом, по сути, городе, что служит только перевалочным пунктом для торговли с народом мардов, самих мардов мы разыскали достаточно быстро. И тут-то дело застопорилось напрочь. Как бы я не изощрялась в вежливости и ругани, они стояли незыблемо.

Проблема заключается в следующем: марды — неисправимые традиционалисты. Так было всегда, так будет еще бесчисленные века. И, когда я высказала свою бесхитростную просьбу, невзначай указав количество золота, что привезла с собой, лица переговорщиков стали совсем не радостно-возбужденными, как ожидалось. Скорее, угрюмыми и задумчивыми.

Как пояснил мне Рю Энд из рода Джексонов, красноволосый крепыш с совиным взглядом, все не так просто. На моих глазах из-под стола достали фолиант с метровыми страницами, нашли нужную и принялись, тыкая пальцами в абзац, бурно обсуждать его. О нас словно забыли. Мы с Сотом удивленно переглянулись.

— Так и должно быть? — неуверенным шепотом спросила я. Наемник хмыкнул:

— Во всяком случае, деньги их почему-то не зацепили.

— Зацепили. Но… здесь что-то еще.

— Традиции, — презрительно протянул Сот, затем оглянулся в сторону двери: — Ты слышал?

Я прислушалась. Нет, ничего подозрительного. Хотя, подозрительно само поведение Сота. Не думаю, что хочет сбежать с золотом — подобный фокус стоило провернуть гораздо раньше, тут мужики отработали свою плату полностью. Что могло его так потревожить? При этом, как раз потревоженным он и не выглядит.

Или старый пес просто борется со скукой? Перехватив его тоскливый взгляд, я ухмыльнулась:

— Иди уже… вояка. Как драться, то всегда и с радостью, а торговые сделки заключать — меня одного оставляешь?

— Не мое это, — буркнул Сот, поглаживая подбородок. — Так я пойду?

— Иди, иди. Даже не скажу, куда.

Он молниеносно исчез. Как будто и не было его здесь, в небольшом помещении с низкими потолками. Только деревянные створки, прикрывающие лестницу вниз, негромко хлопнули.

Мне здесь тоже не слишком уютно. Большинство мардов, даже те, кто активно ведут торговлю с людьми, предпочитают размещать свои конторы под землей. Говорят, что они напрямую связаны с их подземными городами, но я никогда не встречала тому прямого подтверждения. А вот что-то насчет печально известных традиций отец мне рассказывал. Мол, тот, кто покидает Подземье хотя бы на сутки, изгоняется из него навсегда.

Если поразмыслить, я встречала одного такого изгнанника. Мард-торговец в Ластрале, в обычной лавке, хоть и полутемной. Они любят полумрак, и сейчас на стенах тускло горят сальные свечи, едва позволяющие мне видеть буквы в исполинской книге. Книга-то большая, а вот буковки маленькие, и написаны хоть и на Общем, но с непонятными закорючками. Вернее, не написаны, напечатаны.

Технологию печатных штампов люди переняли именно у мардов.

Как и многие другие чудеса механики.

Кое-что принесли выходцы из других миров, что-то украли, с чем-то подсказали покровительствующие высшие силы… что-то, безусловно, изобрели сами. Последняя часть, правда, не столь велика, как хотелось бы.

С другой стороны, в то время, как я считаю людей «своими», они меня частью стаи не признают никогда. Пора бы прекращать гордиться достижениями чужого общества, и страдать от его недостатков. Серьезно, Тави, хватит быть великовозрастной балбесиной.

Я опустилась на низкую табуретку и снова вслушалась в их дебаты.

— Уважаемые, давайте все же придем к единому мнению, — грохнул кулаком по каменному столу Рю. — К нам пришел молодой саррус за отличного качества оружием — согласитесь, от нас сложно ожидать другого. То есть, мы не можем прямо сказать заказчику «нет».

— Это очевидно, Рю. Давай ближе к делу. — проворчала плотно сбитая женщина, темно-красные волосы которой были уложены в аккуратные косы, у концов прихваченные золотистыми полукруглыми заколками. Одеты все трое одинаково или почти одинаково — несколько слоев искусно выделанной плотной ткани с золотистыми и серебряными орнаментами, обрезанной либо под прямым углом, либо в форме клина. У женщины на голове стальная диадема с крупным рубином, мужчины без головных уборов.