Антон Кучевский - Такая разная тьма

— Ну… — беспомощно произнес Рю Энд. — Тогда, наверное, можно.

Семья у меня, безусловно, имеется. Однако, раз меня лишили родового имени и возможности наследства, разве не могу я сказать, что у меня нет семьи? Маленькая недоговорка, а сколько пользы приносит.

— Итак, я могу использовать собственные деньги, чтобы оплатить ими необходимые материалы и обучение у великого мастера? — надавила я. Они переглянулись, затем женщина твердо сказала:

— Да. Это не противоречит нашим законам, укладам и традициям. Я тотчас же отправлю весть в Хетжеб.

— Хетжеб? — удивилась я.

— Так зовется наш дом. То, что вы называете Золотой горой, — пояснил Рю. — Вы не против, если я стану вас сопровождать? Случай беспрецедентный, хотелось бы поприсутствовать.

— Думаю, это ваше царство, не мое. Можете делать все, что заблагорассудится, — разведя руками, заявила я.

Вер долго мялся, все поглаживал бороду, как будто хотел спросить что-то совсем глупое. Наконец, подал голос — и совершенно не разочаровал ожиданий:

— Так вы — женщина?

Я с деланным удивлением оглядела себя, затем ощупала и кивнула:

— Несомненно.

Одно лишь потребовала у мардов — никому не рассказывать о моей настоящей личности. Перед наемниками показалась в облике Брега-подвижника, хмуро указала, куда сгрузить сундуки. Брались вшестером — подкладывали под низ ремни из толстой кожи и только так могли двигать. Все же золото.

И жалко его до синих чертиков в глазах, а сделать ничего не могу. Как сказал отец, с ценами меньшего порядка они даже на словах откажутся работать, и сейчас вижу только подтверждение. Сто тысяч, судя по толстому контракту, что держу сейчас в руках, «безвозмездно жертвую государству Хетжеб в качестве уплаты за вероятные потаенные намерения». Хорошо устроились, твари бородатые.

Еще сто тысяч я унесу в глубины Золотой горы. Мне настойчиво предлагали чек Тан'Лубен Хетжеб — видимо, какая-то местная купеческая гильдия — однако я любезно отказалась. Иметь дело с чеками? Ха. Да уж лучше я сама принесу себя в жертву какому-то местному божку, чем отдавать живые деньги и получать за них бумажку. Бывают, конечно, случаи, когда по-другому никак… не в этот раз.

Поворчали, нашли мне плавающую в воздухе тележку. Мы с усилием водрузили на нее сундук, затем Сот, долго глядя мне в переносицу, заявил:

— Ты уж не теряйся там надолго, Брег. Хороший ты парень, мало нынче таких.

Я только хмыкнула, однако обняла его за плечи и с силой, по-медвежьи, похлопала по спине.

— Бывай, Сот. Кихча маленький, авось, свидимся. Рихарду привет передавай, скажи, что успешно добрался.

— Баронет больше за золото свое дрожит, — ухмыльнулся он, отстраняясь. — Передам.

Перед расставанием я сняла с пояса кошель и долго на него смотрела. В недрах дорожного мешка, замаскированный под грубо вырезанную деревянную голову, лежит еще один, битком набитый монетами и драгоценными камнями. Тощий можно и отдать.

Однако предводитель небольшой группы наотрез отказался. Сказал, что платят ему достаточно, а вот мне деньги пригодятся еще. Тем более что я ими так разбрасываюсь.

Мелькало где-то у старого волка сомнение — мол, как этот молодой парень вообще собирается отдавать долг, если столь небрежно обращается с золотом. Видимо, мысли обо мне, как об удачливом искателе приключений, вышли на первый план, затмив остальные. Серые и невзрачные.

Здание, в котором располагался вход в подземную контору, примыкает вплотную к горе. Весь город словно прилепился к серо-желтой поверхности одним боком. Даже городских стен нет, хоть и имеется стража. Говорят, в Бергверке никогда не было бунтов — но и знати, титулованной на обладание городом, нет. Здесь действительно управляют торговые интересы.

Сбоку от конторского дома, прямо в скале, проделано солидное отверстие, которое проходящему мимо путнику кажется обычными линиями, нарисованными на поверхности камня. Только когда створки массивных ворот начинают сдвигаться, с ужасом и восхищением понимаешь: это механизм. Его части ювелирно пригнаны друг к другу, а створки ворот настолько плотно закрывают отверстие, что кажется, будто поработали вовсе не каменотесы, а опытные маги.

Или йрваи. Кажется, у них в племени есть специальная кислота, позволяющая делать из камня мягкую, податливую массу.

Глядя на Рю, тут же ругаю себя за крамольные мысли. Такому не надо делать из булыжника какую-то там массу. Палец толщиной в моих два. Подобными пальцами можно мять камни до тех пор, пока они не приобретут нужную тебе форму. И он, судя по всему, торгаш и законник, никак не ремесленник. Они, вероятно, и вовсе звери.

За массивными воротами нас подкараулил еще один мард, на сей раз — в полном боевом облачении. Только маленькие глаза угадываются за массивным забралом из толстого металла. Броня черненая, отдельные полосы поблескивают начищенной сталью, пальцы в искусно скованных металлических перчатках тут же потянулись к моей котомке. Я безропотно отдала, провожая взглядом закрывающиеся врата. Алебарду поставила в угол — она мне больше не понадобится.

Все, в клетке, в капкане. Сердце вопило и металось туда-сюда, однако я лишь шикнула на него и заставила себя успокоиться. Для большей уверенности положила руку на трубчатую рукоять небольшой повозки, почему-то окрашенную в темно-красный цвет. Чем-то, кроме парения над землей, подобные устройства напоминают куфы Торговой Гильдии или флевиллы фабрики Шнапса — вероятно, плохой управляемостью.

Тем не менее, таким образом передвигать невероятно тяжелый сундук легче, чем любым другим.

Мард распотрошил мешок, нагнулся над «головой», с которой я тут же сняла иллюзию, недоверчиво пощупал бока кожаной сумки, затем принялся за остальные вещи. Мешок мой довольно тощ. Там книга, взятая в родительской библиотеке, деньги, небольшой запас еды, швейные иглы с нитками, одежка на смену, небольшой точильный камень, короткий нож, топор и длинная веревка, прикрепленная сбоку одним мотком. А, и привязанная снизу, скатанная в рулон подстилка с покрывалом.

Ах да — еще бурдюк с вином. В этот злосчастный бурдюк и впился цепкий взгляд привратника.

— Что это? — спросил мард, гневно подняв бурдюк за горлышко. Словно задушить его хочет.

— Вино, — пожала плечами я. — Если нужны подробности — «Орогленнское», год не спрашивала.

— Вино — нельзя, — покачал головой он, откладывая бурдюк в сторону.

— Да как угодно. А почему нельзя?

Рю подергал меня за рукав, приглашая отойти в сторону, шепнул с опаской:

— Если есть другая выпивка, во фляжке или ином сосуде, лучше отдать сейчас. Вердиктом Ро Вуда из рода Вилсонов распитие и подпольная доставка алкоголя на территорию Хетжеба запрещены.