Антон Кучевский - Такая разная тьма

— Я, наверное, чего-то не понимаю, — пробормотала я, наблюдая за тем, как поднимаются исполинские лампы — по мере того, как опускаемся вниз мы.

— Возможно, — согласился Рю Энд. — Я мог бы вас просветить, если бы знал сам вопрос, от которого вы пришли в столь любопытное замешательство.

Я обернулась к нему и, указывая ладонью в сторону мягкого, но всепроникающего света, спросила:

— Но вы ведь живете в вечной тьме? Вернее, простите, в полумраке?

Мард усмехнулся в бороду.

— Мы одинаково хорошо — или, правильнее было бы сказать, одинаково плохо видим на свету и в полутьме. Однако Кодекс велит соблюдать минимальное освещение в пунктах дипломатических и торговых контактов…

— …для того, чтоб наземники не получили преимущества, пусть даже небольшого? — догадалась я.

— Браво. Вы делаете успехи, — кисло сказал он, кажется, не слишком обрадованный моей смекалке.

Глядя на вещи с противоположной стороны, я и не должна ожидать, что хоть кто-то в Хетжебе будет мне рад. Чужак, врывающийся в упорядоченное царство застоя и традиций, всегда первым делом мутит воду.

— И как называются эти штуки?

— Полярные газовые лампы. Автор изобретения — Ман Гер из рода Блау. Но мы называем их «Солнца Хетжеба».

Я покачала головой:

— Горазд у вас народ на выдумки разные. Особенно механические.

Рю ответил, любуясь светлыми кругами:

— Чтоб быть справедливым, должен уведомить вас о том, что Ман Гер не местного происхождения. Около шестисот лет назад он переехал сюда из поселения Кельпциг, что на дальнем востоке. Здесь и скончался в возрасте двухсот двадцати девяти лет от роду.

— Кельпциг?

— То, что вы называете горой Придлав, — терпеливо пояснил краснобородый.

— Только не говорите, что у вас есть еще пути подземного сообщения на тысячи миль.

— О, нет! Это сложнейшие горнопроходческие работы. Конечно, перебрался он по поверхности. Но мы работаем в этом направлении.

Мысленно я вздрогнула. Сначала пути под землей, потом по ним пойдут сложнейшие механизмы, управляемые могучей мыслью мардских инженеров, а дальше что?

Когда обучаешься магии, особенно в юном возрасте, структура мира кажется неоспоримой. Вот простые люди, вот всякие титулованные особы, которые, по сути, такие же обычные люди, но с возможностями, значительно превышающими оные у предыдущей ступеньки. Вот следующая ступень — маги, сначала слабые, затем сильные, затем те, кто вышел за грань магии одного плана. И чуть выше — боги.

Потом ты постигаешь мир, видишь вот эти механические штуки, слышишь всякие байки об иных мирах и понимаешь, что далеко не все так примитивно.

А уж как страдают те, которые любят внутри своего разума возвести стройную классификацию — словами не передать.

Меня подергали за рукав, отвлекая от раздумий.

— Когда будете перемещаться по улицам, старайтесь придерживаться правой стороны, — сказал Рю. Я не сразу сообразила:

— Правой стороны чего?

— Правой стороны улицы, относительно направления, в котором двигаетесь. Если вам необходимо зайти в здание на противоположной стороне улицы, рекомендую поворачивать налево прямо у его входа, дождавшись, пока образуется свободный промежуток в потоке идущих в противоположную сторону.

— Эм-м… и это обязательно?

Мард отрицательно покачал головой:

— Нет, такого закона нет, но это считается правилом хорошего тона и взаимоуважения.

Уф. Я еще не особенно успела изучить местные обычаи, однако почему-то не сомневаюсь, что данные «рекомендации» исполняются всеми и беспрекословно.

Наконец, мы опустились на самое дно великолепного котлована города. Снизу он напоминает арену. Большая площадь, по бокам которой, судя по всему, расположились муниципальные здания, а выше, по уровням все больше врезающиеся в окружающие скалы, жилые ярусы города.

Сначала мы направились в чудханд, местное название для бюро документов, где мне выписали нечто вроде подорожной грамоты. Форма, тоже набранная с помощью штампов, хоть и пожелтевшая уже от времени — требовалось только записать свое имя и подписаться. После этого худощавая (для народа мардов) женщина шлепнула сверху квадратную печать и аккуратно свернула листок, затолкав его в серый футляр.

— А футляр зачем? — с интересом спросила я. Она спокойно ответила:

— Для сохранности важных документов. Кстати, с вас два золотых за футляр.

Я попыталась было поторговаться, но Рю довольно ощутимо подтолкнул меня под колено. Безропотно рассчитавшись, я уже за пределами чудханда спросила его, что он вытворяет. Вежливо спросила, без лишней грубости.

— Цены в учреждениях, оказывающих услуги подобного рода, утверждены правлением старейшин. Либо вы покупаете, либо идете восвояси.

— А в лавках или на рынке? — спросила я, криво ухмыльнувшись.

— Рынка у нас нет… в понимании наземников. Есть кварталы ремесленников на различных ярусах — как правило, там находится и их торговый представитель. С ними можете хоть драться, никто слова не скажет, — ухмыльнулся Рю Энд.

— Кстати, Рю… я что хотела еще спросить. Почему мне оставили мечи? И на алебарду даже не глянули. У вас такие строгие правила входа, и вдруг…

— А вы присмотритесь к окружающим, Тави.

Последовав его совету, я едва удержалась от желания хлопнуть себя по лбу.

Мимо ходили марды. Мужчины, женщины, кто-то равнодушно окидывал меня взглядом, некоторые на мгновение останавливались, заодно давая возможность разглядеть себя. Обилие золотых и даже стальных украшений, крупные поясные пряжки самых разных видов, у женщин их обычно заменяли не менее крупные броши, которыми они зажимают тяжелую ткань прямо под грудью. Серьги, запонки, ткани с поблескивающими металлическими нитями.

Но главное — оружие. Мечи и кинжалы в богато украшенных ножнах, боевые молоты, топоры самых разных форм, как боевые, так и небольшие, метательные. Реже встречались копья и секиры. Эта толпа выглядит не просто толпой, а армией на привале — однако, армией, снаряженной за бесчисленные деньги.

Я кивнула:

— Ясно. Хороший ответ.

— Мы трепетно относимся к оружию, — пояснил сопровождающий, шевеля сильными пальцами так, будто поудобнее перехватывал рукоять боевого топора, — хоть под землей и мало угроз, способных заставить нас вправду взяться за него. Тем не менее, государство Хетжеб создавалось со сталью в руках, и запрещать подданным носить оружие — все равно, что пустить всех по улицам голыми.

— Мне по душе такое правило, — хмыкнула я, погладив эфес простого меча, который сразу же после проверки сунула обратно в ножны. Здесь вообще-то не слишком холодно. Более того, я почувствовала, что мой излюбленный кафтан все же придется оставить на месте временного обитания — спина явно взмокла после небольшой прогулки.