Антон Кучевский - Такая разная тьма

Из команды он выделяется, как свет маяка в тумане. Если мы предпочитаем плотную одежду, кожаные доспехи, портупеи, из многочисленных карманов которых удобно в решающий момент что-то достать, Граф презирает подобное мышление. Он одевается в легкие рубашки ярких цветов, с кружевными рукавами, неизменно с воротником в форме языков пламени. Носит черные или темные штаны, которые в море подворачивает почти до колен и тонкие мокасины вместо традиционных моряцких сапог.

Кроме того, заняв должность судового врача, он стал надевать банданы, неизменно в тон рубашкам. Возможно, это значило какую-то перемену в жизни бродяги, лишенного родового имени… однако, зная Ульгема, рискну сказать — пустить как можно больше пыли в глаза и есть основной смысл его жизни.

— Я тут вспомнил твои извечные упреки и решил книжку открыть. Второй раз за жизнь, — иронично сказал Джад, облокотившись на фальшборт. — Знаешь, чего вычитал?

— М? — Посмотрев на него с интересом, я даже жевать прекратила.

— Тут, в заливе, около трехсот лет назад затонул крупнейший корабль из всех когда-либо построенных.

Пожав плечами, я ответила:

— Неудивительно. Несмотря на то, что сильных штормов тут не бывает, по глубине он иные моря за пояс заткнет.

— Мало того — залив назвали в его честь.

— Погоди, ты хочешь сказать, что Молот Теллода — это не какое-то оружие Древних и не кузнечный инструмент одного из старых богов, а корабль?

— Так утверждает автор. Более того, в книге он приводит и чертежи корабля, и возможное место, где находились судостроительные доки тех времен.

— «Тех времен», — фыркнула я. — Как будто речь идет о Первой Эпохе. Три века назад — это, знаешь ли, не так много. Некоторые престарелые маги помнят «те времена». И что, на корабле был какой-то важный груз?

— Не думаю. Его только спустили на воду, доплыли до середины залива, и тут корпус не выдержал. Дал течь, а затем треснул пополам.

— Грустная судьба. Так каких он размеров был, получается?

Джад задумался, вспоминая:

— Там написано — двести метров в длину, около сорока в ширину. Мачты почти стометровые, композитные.

Удивленно приподняв бровь, я сказала:

— Да ну! Судно такого размера даже на стапелях долго не простоит. Рухнет под собственным весом. А любая крупная волна разнесет его в щепки.

Длина «Храпящего» — сорок пять метров, с бушпритом и рулем — сорок девять. Несмотря на то, что для шхуны корабль довольно крупный, сложностей в управлении им не возникает. Ночная вахта — всего четверо, хотя для небольшого экипажа и такое количество неслабо бьет по режиму сна.

Размер залива Молот Теллода, напоминающего вовсе не молот, а, скорее, топор — более пятисот миль от Теккеля до Мурима, города на побережье королевства Аргентау. В глубину… неизвестно. До последней ойлемской войны, а состоялась она около семидесяти лет назад, было несколько попыток измерить. Однако дважды лотлинь рвался, а в последний раз пятисотметровая веревка с тяжелым грузом просто зависла в пустоте, полностью выбрав собственную длину.

Так что, поправочка: неизвестно, но всяко больше пятисот метров.

Исследования глубин — вещь дрянная и до жути опасная. Это известно и без горячих сердец, которые жаждут проникнуть во все тайны мироздания, а уж с ними и подавно. Спустя несколько лет после образования телмьюнской магической Коллегии один из ее членов, история даже сохранила его имя — Тэкс Ньюмор — решил на собственном опыте проверить, насколько глубок океан Оси. Облек себя мощным защитным полем и стал погружаться в воду.

Я не имела чести знать его лично. Еще бы, полторы тысячи лет прошло. Но мужик был продуманный. Он рассчитал вес груза, который будет тянуть его ко дну, позаботился о быстром способе сбросить этот груз, подумал о защите, о связи с другими магами, наблюдавшими за экспериментом. Не говоря уже о том, что любой член Коллегии знает, как мгновенно преодолеть тысячи миль, и секрет этот охраняется весьма тщательно.

Но что-то пошло не так. На глубине в тысячу пятьсот тридцать две мили Ньюмор передал, что наблюдает странное движение в темноте вокруг себя, а затем его щит был мгновенно разрушен. Великий чародей даже не успел шевельнуть пальцами, судя по всему. И для защиты он пользовался не жалким цехембве, которому обучают на первом курсе стихийной магии, а Сферой Маджерелла. Если даже на нее упадет замок, тот, кто находится внутри, все равно останется жив.

Тем не менее, нечто страшное все же сумело преодолеть защиту опытного мага и убило его в доли мгновения. А Коллегия на долгие годы, столетия даже, запомнила — в глубины океана лучше не лезть.

Кто знает, может, Тэкс Ньюмор столкнулся с богом?

Брр. Изгнав из головы подобные мысли, прежде, чем они окончательно успели захватить сознание, я поежилась. Надо же подобное вспоминать в самый неподходящий момент. Как раз в самом центре Молота и находимся… как вылезет чудище, как цапнет пастью размером с город. И нет корабля.

Вообще, если перевернуть гору Рид и поставить ее верхушкой прямо здесь, думаю, она на треть уйдет в воду. Никакого лотлиня не хватит, чтобы такую глубину измерить — он станет слишком тяжелым под собственным весом.

Чуть больше суток на то, чтобы преодолеть воды залива. А в целом нам предстоит долгий путь, почти две декады. Пройти между двух материков в беспокойное Внутреннее море, затем обогнуть Грен Таваль и пересечь океан. При всем том желательно не попасться военным патрулям в море Зиммергауз, где оных полным-полно, и где-то спрятать корабль на то время, пока мы будем разыскивать Ксамову сестру. Боцман, правда, сказал, что она собиралась переезжать из родного Фэрчайлда на запад, в город Роксомм, о чем писала в последнем письме.

Нет бы ей рвануть куда-нибудь в Толлекс или Симвизир. До тех мест можно доплыть и через Пограничный океан, риск несоизмеримо меньше.

А самое досадное, что она может быть уже мертва. Смерть по ритуалу Люгуса не передается.

Через восемь дней мы увидели очертания Каменного Когтя, что означало лишь одно — дорога в океан открыта. Предыдущие дни плавания нам сопутствовала хорошая, ветреная погода, а уж штиля от Внутреннего моря не дождаться никогда. Даже если поселиться на берегу и ежедневно наблюдать.

Погода стала портиться, ощутимо и довольно быстро. Как стая перелетных птиц, которая временами зависает на одном месте, образуя зловещие темные фигуры, над головой сгустились облака, которые спустя полтора часа превратились в самые настоящие грозовые тучи. Ветер тоже заметно усилился, хоть курс и полный бакштаг, но, будь это буря, паруса бы разорвало в клочья.

Мы не ведем бортового журнала, но, если б вели, несомненно, отметили бы непрекращающийся, многодневный ливень, который последовал затем.