Антон Ханыгин - Грани лучшего мира. Дилогия (СИ)

Внезапно все закончилось. Аменир сконцентрировался и огромным усилием подавил желание понять увиденное - одна лишь попытка осознания произошедшего низвергла бы его в пучину безумия. Он отправил человека в ирреальное, прикоснулся к святая святых реамантии.

- Я все видел, - произнес подошедший Этикоэл. - Молодец.

Похвала учителя показалась еще более невозможной, чем шаг за грань реальности, но внезапно Кар почувствовал, что истратил последние силы. Он стоял на коленях и думал лишь о том, чтобы случайно не перестать дышать.

- Ну, тут нам больше нечего делать, - заключил старик, протерев вспотевшую лысину. - Пошли обратно, тебе надо отдохнуть. Тебя еще ждет головокружение, дезориентация, сонливость, рвота, понос, остановка сердца... Ну, ты уже все это знаешь, проходил.

Этикоэл Тон самодовольно улыбался. Он радовался, что ожидания оправдались. Его ученик впервые взаимодействовал с чистым ирреальным, а это огромный прорыв. Впрочем, далеко не все секреты реамантии открылись ему, настоящее обучение только начиналось.

Старик бодро шагал по лесу, не забывая приглядывать за Амениром. Не хотелось бы, чтобы он умер от перенапряжения именно сейчас. Удивительно, но юноша уверенно переставлял ноги, хоть и не чувствовал их.

- Я убил его, мастер, - тяжело проронил слова молодой реамант.

- Убил? М-м-м, нет, - весело отмахнулся Этикоэл. - Безусловно, его настигла смерть. Но не совсем обычная смерть. Ты просто стер его из настоящей реальности. Он как бы никогда и не существовал. То есть, по форме он умер, а по содержанию - нет. Можно сказать, что это пустая смерть.

Глава 23

Уже почти две недели в Донкаре не утихали крики ужаса и стоны умирающих. Город сильно опустел с того момента, как смертепоклонники хлынули из катакомб организованной толпой. За считанные дни несколько районов илийской столицы были завалены трупами горожан, а из частей их тел сектанты воздвигли множество живых алтарей. Кровь ручьями текла по улицам, и даже бесконечно моросящий дождь не мог смыть багровые брызги со стен зданий. В тот момент и последний оптимист окончательно бы убедился, что этот мир обречен.

Тяжелый запах смерти висел в воздухе и оседал на зубах. Ачек прикрыл лицо маской, пытаясь хоть немного оградиться от смрада крови и разложения, но даже плотная ткань не помогала. Слишком много людей погрузилось в вечный сон на улицах Донкара.

Большинство жителей пригорода, в котором теперь из живых остались одни лишь смертепоклонники, поспешно сбежали вглубь провинции, надеясь переждать кровавую бойню. Донкарский Синдикат перестал скрываться, он открыто предложил свои услуги богачам, не пожелавшим уезжать из города и расставаться со своим добром. К ним же примкнула городская стража, которой посчастливилось выжить после первых стычек с сектантами. Впрочем, от них было мало толка, все более-менее боеспособные солдаты отправились к границам Марии. Объединившись, аристократия, стражники и организованная преступность смогли сдержать лавину смертепоклонников, но ненадолго. Ачек недаром всего за полгода стал агентом Тайной канцелярии, поэтому, хоть он не любил и не умел руководить, с помощью логики, холодного расчета и осознания священного предназначения Мертвой Руки сектанты упорно продвигались вперед, не жалея ничего живого на своем пути. Такова воля багрово-черного владыки, таков путь единственно истинного.

Священного предназначения... Последователи Нгахнаре свято верят в избранность Ачека, но сам он запутался. Запутался в себе, в своем месте в жизни. По-Тоно старался не думать об этом, но мысли упрямо лезли в голову, заставляя раз за разом обращать взгляд в прошлое. Приказ Шеклоза, внедрение, смерть, Мертвая Рука... Верить тому, чему следовал всю свою жизнь, или тому, чем он живет сейчас? Что правда, а что ложь - тяжело разобраться, находясь в самом центре событий.

Ачек тяжело вздохнул. И тут же пожалел об этом - густой воздух окровавленного Донкара ворвался в его легкие, вызывая рвотный позыв. Не подавая признаков слабости, мариец пошел дальше по улице. Его люди недавно прошли здесь, поэтому он старался не смотреть по сторонам и отводил взгляд от жутких скульптур живых алтарей. "Почему я это делаю? - подумал Ачек, увидев очередной изуродованный труп горожанки. - Я же не верю в эту чушь..."

Но очень тяжело не верить в то, что видел собственными глазами. Он умер и встретил багрово-черного владыку в мантии безумного цвета. Глубокая рана на груди полностью зажила всего за одну ночь, от нее остался лишь грубый шрам. И безжизненная рука, выпивающая из чужих тел жизнь одним касанием, просто так у людей не появляется. От сумасшедшего кошмара, который окружил По-Тоно с момента его смерти, юного марийца спасало лишь одно...

- О, смотри, Ачек, смотри! - зазвенел из подворотни голос Тормуны Аны. - Мы тут шли вдвоем, я и принцесса На-Резка, искали тебя, и вдруг - здоровенный мужик с мясницким тесаком выбежал на нас! Потом разглядел нас в темноте и говорит, мол, девочка, прячься, девочка, беги отсюда, тут сектанты ходят, девочка! Вот смешной, правда? Смешной же!

- Пожалуй, - позволил себе улыбнуться По-Тоно, но потом сообразил, что за маской она не увидит его улыбки.

- Это было что-то, я так смеялась! Ты бы видел его выражение лица, когда На-Резка подарила ему свой спонтанный поцелуй! Да вот же, сам посмотри, - она достала из-за пазухи голову мужчины, у которой отсутствовала нижняя челюсть. - Видишь это выражение глаз? "Ой, девочка, а зачем тебе этот красивый кинжальчик с ленточками? Ой, девочка, а что ты такое делаешь? Ой, девочка, не надо мне так больно отрезать голову. Ой, ой, ой". Вот умора!

Не в силах сказать что-либо, Ачек стоял на месте и смотрел на сектантку, которая пародировала голос мясника, играя с его головой. Мертвый Взор вырастил и воспитал ее, смертепоклонники открыли ей истину, и она следовала ей, не зная иной жизни и всецело отдав себя служению Нгахнаре. Измазанные в крови худенькие руки и волосы, смертоносный кинжал, безумный взгляд, движения убийцы и веселый смех - они словно не принадлежали ей, это была лишь оболочка, скрывающая настоящую Тормуну. И Ачек очень хотел увидеть ее.

- Ты никогда не думала, что могла бы жить иначе? - спросил По-Тоно.

Он задал вопрос очень тихо, но хохочущая Ана услышала его. Всего секунду на ее лице лежала тень печали, но она испарилась, уступив место широкой улыбке.

- Иначе? Это наоборот, что ли? Родиться старухой и молодеть... Хм, а это забавно! - она отбросила голову мясника в сторону и стала ходить, размахивая руками и мечтательно закатив глаза. - Все началось бы со смерти Мелкой, а потом была бы какая-нибудь страшная болезнь. Нудная жизнь с мужем-стариком, а потом он будет тоже молодеть, и начнется веселье! Хм, а ведь мои дети тогда будут рождаться обратно в меня...