Мария Секирина - Я мисс, и мне плевать (СИ)

«Вдоль реки или через лес? Для жизни все-таки безопаснее первый вариант». Когда я приняла решение и готова была уже приступить к его выполнению, позади меня хрустнула ветка. Я повернула голову назад очень медленно, желая не делать этого вовсе, желая исчезнуть, проснуться, но только не увидеть, что позади стоит веригот и буравит меня своими черными глазками-бусинками. Этого не случилось, но попавший в поле зрения оскалившийся серый волк не способствовал появлению облегчения. Эта громадина, стоя на четырех лапах, доставала мне до плеча. С клыков его капала слюна, и не трудно было догадаться, кого он посчитал завтраком.

В ответ на мой маленький шаг назад хищник рыкнул, но с места не сдвинулся. Ругая себя последними словами (мадам Жижинда была бы мною недовольна) за то, что решилась на этот непродуманный побег, я лихорадочно соображала, что могу предпринять. Хотелось повернуться к нему спиной и побежать с криками, но я понимала, что такое поведение будет самоубийственным. В сумке лежал припрятанный перочинный ножик, но у меня имелись большие сомнения по поводу того, что успею им воспользоваться.

Рука легла на шершавую рукоять, пока нога делала еще один шажок назад. Всего мгновение потребовалось для того, чтобы понять, что земли не было там, где я рассчитывала ее найти. Едва не упав, я попыталась сохранить равновесие, отчего под тяжелой подошвой жалобно хрустнула веточка. В связи с этим обстоятельством выяснилось, что волк был подслеповатым, отчего ориентировался преимущественно на звук.

Говорят, что перед смертью вся жизнь вспоминается и проносится перед внутренним взором. Но в моем случае с восприятием времени приключились иные метаморфозы. Животное очень резко взяло с места, быстро приближаясь ко мне. Однако прыжок, который должен был повалить меня на лопатки перед смертью, выглядел замедленным. А потом тело волка и вовсе замерло передо мной изваянием.

«Вот как, оказывается, выглядит смерть. Теперь я проведу вечность, застыв в миге перед ней». С такого расстояния можно было рассмотреть каждую шерстинку и пересчитать оскаленные зубы, лишь немного тронутые желтым налетом. Учуяв неприятный запах, исходивший из пасти, я немного отошла.

Понадобилось еще несколько мгновений, чтобы до меня дошло, что Хельдовая не останавливала свой бег, и что ветер шевелит шерстинки на теле волка. Когда неподалеку прополз ежик, торопясь по своим делам, в мою голову и вовсе закралось подозрение, что я все еще жива. Я огляделась в поисках того, что заставило волка застыть в таком неудобном положении, и от ближайшего дерева отделился силуэт.

- А я уж было подумал, что Вы будете глядеть на него до вечера.

На этот раз мсье Ривз был одет просто: в походные шаровары из плотной ткани и льняную некрашеную рубаху. От весенней прохлады его защищал длинный меховой жилет. Синие глаза смотрели мимо меня, в них все также плясал огонь. Однако без зрительного контакта, он не оказывал на меня гипнотического влияния.

- Я никак не ожидала, что Главного гончего пошлют по мою скромную персону. Или мсье Ривз поменял свое мнение насчет женитьбы? – я почти слышала громкий треск, с которым попытка побега провалилась. В связи с этим я не могла отказать себе в удовольствии поплеваться ядом.

- А я никак не ожидал, что какая-то малознакомая мисс за несколько дней создаст мне столько проблем, - таким бесцветным голосом люди просят подать овсянку на завтрак.

Я попыталась решить, от чего я закипаю сильнее: от его слов или от его тона.

- Мсье Ривз, вы своими речами склоняете меня к согласию на этот, столь обременительный для Вас, брак, - я выжала из себя улыбку, которая, судя по внутренним ощущениям, получилась ехидной.

- С каждым Вашим словом я все более склоняюсь к тому, чтобы отпустить зверя и дать ему избавить меня от проблем, вызванных Вашим непрошеным присутствием в моей жизни.

- Я с каждой минутой все больше желаю, чтобы Вы поступили так, как намереваетесь. Ведь это решит и мои проблемы, связанные с вашим непрошеным присутствием в моей жизни! - я взбесилась настолько, что даже и не думала пугаться.

Хокен Ривз начал злиться. И, хоть его лицо, как и прежде, являло собой маску безучастности и безразличия, трудно было не заметить, что воздух накаляется.

- Однако, - я заставила себя говорить спокойно, - я готова простить Вам ваши нелестные высказывания и даже не выкажу сопротивления, пока вы будете меня конвоировать.

- Я в состоянии отвезти Вас и против вашей… - его голос стал резким, но останавливаться я не собиралась.

- Вы не дали мне договорить, - легкие обжигал каждый вздох. - Взамен я хочу шкуру этого волка. Из нее я сошью вам дорожный камзол, и вы примете его, как дар от своей невесты. Вы все еще считаетесь моим женихом, и я намерена соблюдать приличия.

Мсье Ривз медлил с ответом. По его лицу, как и прежде, понять что-либо было невозможно, но воздух вновь стал прохладным. Двумя большими шагами покрыв расстояние, отделявшее его от волка, мой спутник взял животное за загривок и с силой тряхнул. От животного, весившего в два раза больше меня, осталась лишь провисшая шкура, да пепел, разлетевшийся от легкого дуновения ветерка.

Когда я только начала обучаться шитью, я читала все книги, хоть немного связанные с этой темой. В одной из них рассматривались техники обработки шкур. Те, кто не учился азам магии, делали это вручную. Но другим был доступен способ, которым воспользовался Хокен Ривз. Но, даже при использовании этого метода, все внутренности, кости и мышцы должны были просто вывалиться на землю. Считается, что юные мисс не переносят вида крови, а Главного гончего, как ни крути, трудно причислить к их рядам. «В отличии от меня».

Мы двинулись через лес. Я не понимала, как мой провожатый ориентируется в таком скоплении одинаковых коричневых стволов, но покорно следовала за ним. Очень скоро мы вышли к разбитой дороге, на которой пролегли глубокие колеи. Рядом к дереву был привязан один пегий конь. Мое лицо, видимо, выражало полное недоумение, потому что Главный гончий небрежно бросил:

- Да, я сяду сзади и буду Вас обнимать всю дорогу, чтобы не свалились. Ведь вы, мисс Желтосветная, как вы любезно мне напомнили, остаетесь пока моей невестой.

Говоря это, он неторопливо убирал добытую шкуру в седельную сумку. Когда моя челюсть от такой наглости была готова капитулировать в направлении сырой лесной почвы, мой спутник рассмеялся. Его бархатный смех разлетелся маленькими зелеными птичками, появившимися ниоткуда и упорхнувшими в лес. Когда он замолк и посмотрел мимо меня, лицо его вновь ничего не выражало. Я бы всерьез задумалась о своем душевном здравии, если бы его тон не оказался дружелюбным.