Юлия Кир - Тревоги пути (СИ)

Оставив Лину в одном нижнем белье, Мэйтон начал внимательно изучать ее тело.

— Ой! – пискнула Кейт, показывая на бледное запястье девушки, — Смотри, она…, оно… шевелиться, словно там ползает кто то!

Глаза Кейт были похожи на два фиолетовых блюдца.

Действительно, под кожей точно живые ужи, виляли и переплетались узлы мышц, словно устраивались на новом месте.

Мэйтон озадаченно выдохнул.

— Думаю, это только начало.

— Начало чего? – удивилась Рыжая.

— Начало трансформации. Она меняется.

— Что? Кто меняется? — не поняла Кейт.

Мэйтон шумно втянул носом воздух.

— Я думаю, вернее, я предполагаю, что так действует зелье Эитны. Тело Лины начало меняться.

— Зачем? Почему? – Кейт нахмурилась и никак не могла понять, что имеет в виду Мэйтон.

— Я не знаю Кейт. Поживем – увидим.

— Так это из-за того, что она выпила из того пузырька

— Долго же до тебя доходит, — без поддёвки пробубнил эльф, снимая, и ставя свои сапоги к печке.

Кейт надулась.

Глава 28

Пробуждение

Конец Айлета месяца Ворона, (Ветрозима) выдался муторным.

Приступы у Лины стали все чаще. Если между первым и вторым был промежуток в три дня, то теперь, они могли повторяться через несколько часов. Иногда Мэйтон и Кейт слышали, как трещат и выгибаются ее суставы, а под кожей словно бродили и двигались волны. Лицо тоже немного изменилось. Надбровные дуги стали чуть выше, соответственно увеличился размер глазного яблока и поменялся разрез глаз, скулы стали чуть шире и выше. Перестроились хрящи носа, поменялась линия рта и форма губ.

Но все эти изменения были настолько незначительны и тонки, что только видевший, как все это происходило, мог бы с уверенностью сказать, что именно поменялось.

Кейт страшилась того, что происходит и когда крики Лины были совсем не выносимы, она, зажимая уши руками, выбегала из домика. Ее это пугало и одновременно раздражало, приводило в смятение и отчаяние. Одновременно хотелось помочь и бежать прочь отсюда.

Но, ко всему привыкаешь, и вскоре, Кейт привыкла.

Магия на Лину не действовала, оставалось уповать на своё мастерство травницы.

Она потратила почти все обезболивающее.

Между дежурствами Кейт ходила собирать травы выкапывая их из под снега, пополняя свои скудные запасы. Осень в котловине длилась дольше, чем в горах, уже полностью занесенных снегом. Пусть осенние травы не такие сильные, как весенние, но это лучше чем ничего.

И вот, как-то раз, погрузившись в себя за этим занятием, Кейт вспомнила свой разговор с Эитной об озере, в котором та отмокала во время ломок.

Кейт ворвалась ураганом в избушку, только что дверь не снесла.

— Мэйтон! Я вспомнила!

Он тем временем, только успокоил Лину и укрывал ее одеялом.

Ее лицо, осунувшееся, бледное, влажное от испарины, белело в полумраке комнатки.

Кейт в нетерпении топталась на пороге, еле сдерживая свое открытие, пока эльф заканчивал с хлопотами.

— Ш-ш-ш! – нахмурился он, — Еще разбудишь, только успокоил. Так что ты вспомнила?

Они вышли за порог, плотней закрывая дверь от сквозняка.

Кейт сбиваясь и перескакивая с повествования, сбивчиво объяснила.

— Да-а…, — задумчиво протянул он, — Что-то припоминаю.

Прищурившись, он посмотрел вдаль.

— Когда я выслеживал лисицу, вон на том склоне поросшего ельником холма, — он показал направление, — Как раз за песчаной осыпью видел голубое озеро. Я не подходил ближе, но еще тогда поразился красоте цвета воды в нем. Может, то самое?

Кейт довольно улыбнулась.

Теперь, в их обязанность входило носить Лину к озеру. Оно оказалось то самое, и после процедур, ей действительно становилось легче. Но эффект был не долгосрочный, так что, в любую, погоду каждый день, Мэйтон отправлялся на прогулку.

Месяц Волка — середины зимы, или Гайлет, называемый у людей Перезимом выдался холодным. Даже в теплой долине, снега намело по колено. Их спасали незамерзающие термальные источники, и место, где с подогретых внутренним теплом гор, струилась небольшая пресная речушка впадающая в минеральное озеро. Вода в этом месте, мерцала всеми оттенками радуги. Когда Кейт увидела это, то долго восхищалась. Мэйтон объяснил, что так происходит тогда, когда в чистую пресную воду примешивается минеральная.

За это время, они ко многому привыкли. Например, на заре, каждую нэю в одно и то же время, на другой стороне долины с оглушительным рёвом в небо взлетал столб кипятка. Он фонтанировал несколько минут, а потом, всё заволакивало горячим паром. Мэйтон еще раз поблагодарил всех богов за то, что их часть долины была относительно безопасна. Не считая не замерзающих озер, справа от домика имелся каверн с теплой грязью и нескольких маленьких фонтанчиков, разбросанных по периметру долины, «плюющихся» каждые несколько часов.

Один раз, когда он вернулся с охоты, то обнаружил в доме бэньши, коварно склонившуюся над телом беспомощной Лины. Как ему тогда показалось, тварь пыталась задушить девчонку. В сумраке хижины глаза нечисти, сверкали красным, отражая свет пламени, горевшего в очаге. Мэйтон уже потянулся за Сигом, когда понял, что перед ним Кейт, только вся вымазанная в серую глину. Рыжая в праведном гневе чуть не огрела его сапогом, а что пришлось бедному эльфу выслушать в свой адрес, лучше совсем не вспоминать. Единственное, что он понял из ее «проникновенной» речи, это то, что это неимоверно полезно для кожи.

На следующий день, она уговаривала его вымазаться вместе с ней, но Мэйтон оказался неумолим. Вместо этого, когда уговоры Кейт пошли на спад и она уж подумала, что эльф не прошибаем, Мэйтон, подкараулил ее, шедшую с ведром воды, и в отместку напугал таким же образом. Вода оказалась у него на голове, грязь, размазавшись, стекла за шиворот, зато лицо визжащей Кейт он запомнил надолго! Это воспоминание, еще долго будет радовать его скучными зимними вечерами.

Через месяц постоянного крика и боли, Лина неожиданно затихла.

— Она что, умерла? – пытаясь нащупать ее пульс, прошептала Кейт белым морозным утром.

— Не должна, — Мэйтон поднес зеркальце к ее губам. Оно не сразу, но запотело.

Через несколько дней у Лины стали отпадать ногти. Вот, просто так, брали и отваливались. Кейт и Мэйтон прибывали в шоке. Еще через несколько дней, стали пробиваться новые, розовые, блестящие, словно отполированные. А еще через нэю, в волосах появились первые, белые пряди.

В довершение всего, к исходу зимы на эльфийский праздник Имэлк, или «Праздник молока» людей, у Лины из-под закрытых век потекли кровавые слезы.

Мэйтона в это время не было. Он охотился на противоположном склоне котловины и Кейт осталась с девушкой одна.

Очередной приступ почти прошел, но Лину колотил лютый озноб, а потом, по обычаю, она начинала плакать. И вот как раз в этот момент…