Ирина Меньщикова - Медальон

Клер, чтобы хоть как-то отвлечься, пересчитывала раз за разом деньги, которые у нее остались. Каждый раз получалась одна и та же сумма, тридцать пять золотых, которые ей дала мама. Сумма оказалась очень неожиданной. Это почти все сбережения. Понимание пришло мгновенно, мать знала, что так будет. Она знала, но даже не попыталась никого спасти. У них у всех был шанс спастись! Клер запуталась еще больше, но эта записка Марте распутывала всю эту историю. Девушка уже знала примерное содержание письма, но идти к Марте ей совершенно не хотелось. Денег ей хватит на несколько недель проживания в одной из таверн города. Туда-то она и направилась, как только стихли все крики. Лошадь немного беспокойно на нее посмотрела, и нехотя пошла в город.

К городу Клер подошла не скоро. Перед воротами она постаралась утереть слезы и стереть сажу с рук, но получилось у нее плохо. В город она вошла, когда начинало темнеть, по улицам уже пошел фонарщик, каждый вечер зажигавший фонари на улицах. Ворота уже начинали закрывать, но увидев знакомое лицо, немного подождали. Усталая и замученная девушка смогла дойти лишь до площади. Слезы нарисовали несколько полос на щеках, поверх копоти и сажи.

Ее нашел спящей возле таверны фонарщик. Лошадь покорно стояла рядом. Поставив свой увесистый фонарь на землю, парень попытался ее разбудить. Он осторожно тронул ее за плечо, и она тут же проснулась и испуганно уставилась на человека в темном плаще.

— Тише-тише, — голос оказался на удивление знакомым.

— Ты кто? — ошеломленно уставилась на него Клер, пытаясь привести сознание в порядок и привыкнуть к сомнительному освещению.

— Это всего лишь я, — парень скинул с головы огромный капюшон, и Клер увидела, что под ним скрывается Марк, сын Марты.

— Кажется, я уснула. — Удивленно огляделась девушка.

Марк пожал плечами.

— Ну, я пойду, а то ночь уже.

— Ты почему не в усадьбе, поздно ведь уже?

— Просто… хм… не важно. Просто мне пора. Спасибо, что разбудил.

Марк удивленно смотрел, как девушка скрылась в дверях таверны. Он за нее очень волновался, да и Марта была взволнованна письмом, которое принесла Клер. Не решившись пойти в таверну, парень продолжил свой обход по городу, оставались лишь пара улиц, и потом можно было идти домой.

Таверна давно пустовала, за столами сидели лишь несколько одиночек. Хозяин мирно дремал за стойкой, а с кухни не доносилось ни звука. Все уже разошлись по домам. От скрипа двери проснулся хозяин, он то и дал девушке ключи от небольшой комнатушки за символическую плату. Всего лишь одна золотая монета за неделю. Комната оказалась совсем маленькая, туда влезла лишь кровать и маленькая тумбочка. Шторы на окнах, кажется, ни разу в жизни не стирали. Постельное белье давно посерело и прохудилось, одеяла давно исхудали и мало чем отличались от простыней. Клер уснула мгновенно, как только коснулась подушки, условия ее не особо волновали. Сны ее не терзали этой ночью, ей хватало мучений и в жизни.

Фонарщик обошел оставшиеся две улицы, но вместо того, чтобы вернуться домой, он взял коня и со всех ног помчался в усадьбу. Ночь его совершенно не пугала. Работал он по ночам, это было вполне привычное для него время суток. Оружие он носил с собой самое настоящее, его ему выдали стражи, не самое лучшее, но отбиться от пары грабителей получится. Драться его учил отец еще в детстве. Марк гнал своего коня так быстро, как только мог, состояние Клер его очень напугало, и ее не должно было быть в городе ночью. Увиденное очень его напугало, от усадьбы почти ничего не осталось, в воздухе витали тучи пепла. Наутро он хотел разыскать девушку и все же привести ее домой. Марк никогда особо не любил людей, но сейчас у него появилось чувство, что он просто обязан ей помочь.

Вернулся он глубокой ночью, у него дома уже давно все спали. Они привыкли к такой работе сына и уже не ждали его из каждого ночного похода. Он прокрался в комнату, стараясь не разбудить сестру. Он жил с родными, а все свои деньги он откладывал на свой дом, кормил всю семью отец. Марта вела дом, а малышка Сара дурачилась с остальными детьми. Жизнь у Марка была вполне однообразная и скучная, Клер он знает давно, пока еще был мост, семьи дружили и часто ездили, друг к другу в гости. У девушки всегда был друг, она всегда была с ним, с Марком она почти не общалась, но, тем не менее, парень воспринимал ее очень спокойно, и был воспитан так, что никогда не откажет в помощи.

С утра его как обычно не будили, просыпался он ближе к завтраку, но в этот раз он встал вместе со всеми. Марта очень удивилась, он объяснил это тем, что у него появились дела и он, не позавтракав, убежал в ту таверну, в которой вчера скрылась Клер. Народу там уже было полно, все шумели, никто ничего не успевал. За одним из столов нашлась Клер, она сидела и беседовала с довольно таки известным бардом, вид у нее был убитый. Говорить у нее не было особого желания, она вообще никогда не любила говорить о своих проблемах. Барда попросили спеть, отговориться у него не получилось и пришлось идти, и Клер осталась сидеть одна. Воспользовавшись моментом, к ней присоединился фонарщик.

— Ну, ты как? — спросил парень, садясь на стул напротив Клер.

— Хорошо, — с честными глазами соврала девушка. Она успела умыться и теперь выглядела неплохо. О ее вчерашних приключениях напоминали лишь уставшие глаза и понурый вид.

— Может, все же зайдешь в гости?

— Если только ненадолго.

— Тогда пойдем, я потушу фонари, а мама как раз закончит с печеньем.

— Сейчас, только вещи возьму, — девушка быстренько сбегала в комнату за сумкой и пошла с фонарщиком по улицам. Между старыми знакомыми воцарилась гробовая тишина.

— И давно ты работаешь фонарщиком? — решила нарушить тишину Клер. Ей казалось, что если она не заговорит, то Марк точно вернется к вопросу о том, почему она здесь, а не в усадьбе.

— Уже несколько лет. Давно привык к такому странному графику.

— Понятно. А ты не знаешь, что в том письме? — осторожно поинтересовалась девушка. Хоть она и предполагала, что там написано, но надо было убедиться.

— Нет, но мама просила привести тебя на обед, — улыбка никак не появлялась на лице, перед глазами все еще стояло то пепелище, оставшиеся от некогда величественной усадьбы.

— Хорошо, но потом я уйду, — в глазах девушки была абсолютная пустота, она не хотела показывать, что что-то задумала.

— Куда?

— Есть пара дел, — уклончиво ответила она.

Как только Марк потушил все фонари на улицах, они направились к торговой площади. Марта уже давно закончила готовить печенье, и чай почти успел остыть, когда на пороге появился сын.

Дом небольшой, уютный и теплый, немного мешал шум с площади, но обитатели уже привыкли. Маленькая Сара давно бегала на улице, а кормилец семейства сейчас был на работе, домом в дневное время заправляла Марта. Женщина лет сорока была как всегда в форме, стройная фигура, всегда ухоженные темно-рыжие кудряшки весело струились по ее плечам. Зеленые глаза всегда сверкали добротой. Она никогда не проходила мимо бедных и больных.