Екатерина Шашкова - Река ведет к Истоку

Бесполезно… Все бесполезно…

— Тут все сейчас взорвется! — доказывал Долан. — Себя пожалей, дура! Его мы все равно вытащить не успеем!

Нина понимала. Прекрасно понимала. Милит вообще был не в том состоянии, чтобы кого-то тащить, он сам-то едва на ногах стоял. То, что ему при этом удавалось удерживать Алинку, уже само по себе являлось чудом.

— Уходите!

— А ты? — растерялась Алина, переводя взгляд на кулон Тины. Его свет стал таким ослепительно-белым, что резал глаза. До взрыва оставались секунды. Даже бежать бесполезно… Если бы она могла колдовать без камня, то, может, и попыталась бы что-то сделать, но…

И тут девушку осенило.

Ведь все просто, очень просто!

Что нужно сделать, чтобы колдовать без камня? Очевидно, избавиться от камня!

Алина стянула с пальца материнское кольцо и запихала его в карман вместе с подвеской.

Ну, давай, сила! Приходи!

И она пришла, одновременно со взрывом. Может, самую чуточку раньше. Думать времени уже не было, оставалось только действовать. И Алина сделала единственное, что пришло в голову, — окружила кулон плотной сияющей сферой, сжала в руке, не давая разлететься на осколки.

Не отменила взрыв, просто задержала. Надолго ли?

— Я держу! Держу его! — пробормотала Алина. — Мы успеем, все успеем… Нина, пошли!

Она кричала, но сама не слышала своего голоса. Ноги подогнулись, в глазах потемнело, весь мир съежился до раскаленного камня, зажатого в кулаке. Точнее, до ощущения этого камня — сам он по-прежнему лежал на полу и светился, светился…

— Уходите! — рявкнула Нина, отворачиваясь от дверей.

Не хотела видеть, как Долан хватает девчонку в охапку и тащит ее в коридор.

Не хотела думать, что она последний раз видит племянницу.

Надо было встать и бежать за ними, пока не поздно. Надо было бежать одной. Но как можно бросить человека, пусть даже умирающего? Вдруг его еще можно вылечить? Хотя вряд ли от смертельных ран существует лекарство даже в магическом мире.

Или нет?

Мысленно обозвав себя полной дурой, Нина вытащила из кармана таблетки и бутылочку. Точно, Ракун же говорил, что в первую очередь это лечебное средство, а уже потом идут побочные эффекты в виде омоложения.

Жидкости в бутылке осталось совсем на донышке, поэтому женщина бросила таблетку прямо туда, взболтала. Что-то еще… Да, точно, немного крови. Ну, этого вокруг было в избытке.

Зелье зашипело, позеленело, и Нина аккуратно, стараясь не расплескать драгоценные капли, влила его в приоткрытый рот магоса.

— Глотай же, ну… глотай! Пожалуйста!

Ракун дернулся, захрипел, судорожно вдохнул — и вообще перестал дышать.

— Не-е-ет, — беззвучно протянула Нина. — Нет, пожалуйста, не вздумай умирать. Только не сейчас…

В голове хаотичным круговоротом всплывали совершенно бесполезные знания. Что там надо делать, если человек не дышит? Искусственное дыхание? Массаж сердца? Можно ли делать массаж сердца, когда рядом здоровенная дыра?

Но Нина все равно рванула на Ракуне рубашку, нерешительно провела рукой по груди, стирая (скорее, размазывая) кровь — и на какой-то миг сама перестала дышать.

Потому что рана быстро затягивалась, зарастала свежей кожей. Через несколько секунд от нее не осталось даже следа, хотя полосы старых шрамов никуда не делись. Неубираемые они были, эти шрамы. Но задуматься об этом Нина не успела, потому что под ее ладонью резко и мощно забилось сердце.

Подействовало! Все-таки подействовало!

Магос вздрогнул, раскашлялся и наконец-то открыл мутные глаза. И устало протянул:

— Вот же выхухоль! Ты что тут забыла?

Объяснять времени не было, вообще ни на что времени не было, поэтому Нина просто коротко сообщила:

— Там бомба. Там выход. Пошли.

Ракун с трудом перевел взгляд с одного на другое, неопределенно хмыкнул, но встать даже не попытался. На самом деле Нина всерьез сомневалась, что он в состоянии двигаться. Сама она после зелья полчаса приходила в себя, а ему сейчас, наверное, еще хуже. Особенно если опять колдовал без камня.

Но выбираться требовалось в любом случае, поэтому Нина упрямо вцепилась в магоса и, сцепив зубы, поволокла его к выходу. Ничего, она сильная, она справится.

— Стой… Да стой ты, — буркнул Ракун, слабо дернувшись в противоположном направлении, к завалу. — Там ближе. И я встану. Сейчас, погоди. Встану.

И действительно встал.

Сдерживать взрыв становилось все труднее. Ладонь жгло, прожигало до костей, словно в ней был зажат кусок раскаленного металла. Алина точно знала, что это лишь ощущение, что стоит разжать пальцы — и все прекратится, сразу станет легко и совсем не больно. Но только крепче сжимала кулак.

Хватило ее на весь коридор, и лестницу, и холл, и даже кусочек аллеи. Она видела, как из особняка выбегают слуги и еще какие-то люди. Откуда они узнали, что надо бежать? Наверное, Долан им крикнул. Но девушка не слышала этого, она вообще ничего не слышала.

Она держалась изо всех сил в надежде, что Нина вот-вот выбежит следом, покажется на крыльце.

Она пообещала себе, что будет ждать столько, сколько потребуется, что не разожмет пальцы до этого момента.

Они разжались сами. Руку до плеча прострелило болью, из глаз брызнули слезы.

Внутри особняка громыхнуло так, что заложило уши.

Земля под ногами вздрогнула, в ночное небо взметнулись огненные всполохи, вокруг застучали разлетающиеся камни, закричали люди. В саду хором взвыли рогатые собаки.

Долан выдал длинную матерную тираду, подслушанную у Кобы.

Алина всхлипнула, из последних сил натянула кольцо обратно на палец и отключилась.

Видеть над собой крышу фургона казалось настолько привычным, что некоторое время девушка просто пялилась в потолок, не особо понимая, что не так. Но что-то совершенно точно было не так. Что-то в обстановке, в ощущениях, в запахе…

Точно, в запахе!

Повозка бандитов пахла лошадьми, а эта — машинным маслом. И пол оказался металлическим, а не деревянным. Хорошо хоть, у кого-то хватило ума уложить ее не прямо на металл, а на заботливо подстеленное одеяло.

Алина села, осторожно потянулась. На душе было пусто, как будто что-то важное с корнем выдрали, но физически она чувствовала себя вполне живой, только кружилась голова и безумно хотелось пить. Но никакой фляжки с водой рядом не было, да и вообще ничего не было. А вот снаружи доносился гомон множества голосов, и девушка рискнула выбраться из повозки.

И почти сразу же поняла, что никакая это не повозка, а грузовик. Детище местного автопрома отличалось веселенькой ярко-зеленой расцветкой. На двери кабины красовалась стилизованная корова, а для особо непонятливых кузов украсили орнаментом из ромашек, чашек и молочных бутылок.

На ночной дороге, освещенной отблесками пожара, этот молочно-ромашковый позитив выглядел очень странно и даже слегка сюрреалистично. Особенно учитывая, что вокруг деловито сновали крепкие ребята в камуфляже, бронежилетах, масках и с оружием. Алину эти спецназовцы явно заметили, но никак на ее появление не среагировали. Значит, она в кои-то веки не пленница и может передвигаться свободно?