Анастасия Гринёва - История, которая началась со смерти (СИ)

— Только на время, пока гипс не снимут. У меня через три дня приём у врача.

— Ну, ты не торопись от нас съезжать. Дома тебе всегда рады.

Мысль о возвращении домой не радовала её, скорее угнетала.

— Эй, всё хорошо? — встревоженно спросил он.

— Да. Я просто устала, — сказала она, скрестив руки и вяло улыбнувшись.

Вот и приехали. Давно она не была в доме, в котором прошло всё её детство. Она думала, что больше никогда не вернётся сюда, но ошибалась.

Отец помог выйти ей из машины. Эшли накинула на себя небольшой портфель, в котором было немного одежды. Окинув взглядом дом, она глубоко вдохнула и, опираясь о костыли, медленно направилась к нему. На лысой лужайке стояло одинокое, усохшее дерево. Его старые скрипучие ветки колыхал ветер.

— Ты никак не избавишься от него? — спросила она отца, не отрывая взгляд от дерева.

— Времени нет. Оно в общем-то и не мешает. Идём. Карла наверняка уже накрыла на стол.

В доме ничего не изменилось. Но всё равно было ощущение, что что-то не так. Эшли сняла верхнюю одежду. В нос ударил запах подгорелой выпечки. Она пришла на кухню, там к ней спиной стояла женщина лет сорока и что-то бубнила себе под нос.

— Здравствуй, Карла, — сухо сказала Эшли.

Женщина выпрямлялась. Её тёмно-красные губы растянулись в широкой улыбке, она подошла к Эшли и обняла её. Взаимности не последовало.

— Не видела тебя с выписки из больницы. Как ты?

— Не очень, — с каменным лицом проговорила она.

— Ты, наверное, проголодалась?

— Не волнуйся, Карла. Мы заехали по дороге в кафе, там как следует подкрепились, — сказал мужчина и поцеловал женщину в щёку.

— Ну, хорошо.

— Пап, я на верх, скину вещи и немного полежу.

— Ладно. Тебе помочь подняться?

— Нет, я справлюсь.

Она шла по коридору, на стенах были развешаны её детские фотографии. Эшли остановилась и пробежала по ним взглядом, будто пыталась что-то найти.

— Кто эта женщина?

Рядом с ней стоял Том. Всё это время он был рядом. Повернувшись к нему, она тихо сказала:

— Моя мачеха. Она со своим сыном появились в нашей семье спустя год после кончины мамы… Раньше здесь висели не только мои детские фотографии. Когда появилась Карла, папа убрал фотографии мамы. Он хотел положить их в коробку на чердаке, но я взяла все к себе. Прошло уже четыре года, а я до сих пор не могу принять новых членов семьи… Они мне не нравятся. Особенно Дарен, её сын.

— Вы не пытались сдружиться?

— Нет, — она усмехнулась. — У него невыносимы характер. Мы с ним уже давно не общались. Отец говорит, что он постоянно учится, а в добавок занимается каким-то бизнесом.

Эшли сделала глубокий вдох и улыбнулась ему, как ни в чём не бывало. Она подошла к двери и костылём открыла её.

— Добро пожаловать в мою комнату, — она осмотрелась, подошла к своей кровати, которая стояла около окна и резко села. В воздух поднялась пыль, Эшли сразу же зачихала. — Чёртова аллергия, — пробубнила она.

В комнате, кроме кровати, стула и пустого шкафа ничего не было. Все вещи девушка перевезла к себе, когда съезжала от них год назад.

— Так что? — начала она.

— Что?

— Ты увидел, что со мной всё в порядке. Ты исполнил свой долг. Можешь уходить.

— Погоди. Не торопи события. Рано или поздно я всё равно уйду.

— Тихо, — Эшли привстала с кровати и прислушалась. Снизу доносился до боли знакомый ей голос. — Дарен пришёл, — её взгляд помрачнел.

Послышались приближающиеся шаги. В дверном проёме появился мужской силуэт, он шагнул в комнату и включил свет. Эшли зажмурила глаза.

— Давно не виделись, Эшли, — прозвучал бодрый, хрипловатый голос.

— Привет, Дарен.

Парень погладил свои гладкие, русые волосы и вручил ей небольшой букет синих цветочков.

— Я хотел проведать тебя после больницы, но времени не было.

— Ничего, — Эшли положила букет в сторонку и невольно посмотрела на Тома.

— Как нога?

— Хорошо, не то что раньше.

Дарен хмыкнул. Наступило неловкое молчание. Он взял стул, поставил перед ней и сел. Из кармана джинсов достал пачку сигарет. В пачке было две сигареты, одну он протянул ей.

— Я не буду.

— Ты бросила?

— Пытаюсь.

Парень приподнял бровь и усмехнулся.

— Отец говорил, что ты занимаешься каким-то бизнесом. Что он из себя представляет?

Дарен кинул на неё недобрый взгляд, после зажёг сигарету и сделал несколько затяжек.

— Какая разница? — холодно сказал он.

— Я просто хочу знать, чем ты занимаешься. Неужели это такая большая тайна? — она пронзительно на него посмотрела. — Мы же всё-таки семья.

Он захотел ответить ей, но тут прогудел его телефон. Дарен вытащил его из кармана куртки и ответил на звонок.

— Слушаю, — сказал он надменно.

Разговор длился не больше минуты. После он убрал мобильный обратно и усмехнулся.

— Что? — поинтересовалась Эшли.

— Моя подруга покончила с собой. Вскрыла вены в ванной.

Эшли потеряла дар речи. И с испугом посмотрела на него.

— Что ты так смотришь? — спокойно спросил он.

— Твоя подруга мертва, а ты совершенно спокойный, будто ничего и не произошло.

— А что мне, плакать? Эта дура сама сделала такой выбор.

— Как ты можешь?

— Что? Почему, по твоему мнению, я должен беспокоится об этом? Закончилась её жизнь, а не моя. Мы, конечно, с ней были близки, но на её место придёт другая и всё будет, как раньше. Незаменимых нет, — с ещё более спокойным тоном, сказал он.

Стоявший рядом Том с призрением на него посмотрел. Эшли стало некомфортно находится с Дареном в одной комнате.

— Знаешь, — он сделал ещё одну затяжку и выдохнул дым. — Меня всегда удивляло то, что люди, которые хотят совершить суицид, вскрывают свои вены, вешаются или спрыгивают с многоэтажных зданий. Это же скучно. Это последние мгновения их жизни, неужели нельзя подойти к этому оригинально? Сделать эти мгновения невероятными, к примеру, спрыгнуть с самолёта без парашюта, взять кредит и отправится в место, где хотел побывать… убить человека, который бесил всю жизнь. Если бы я решил пойти на это, то, скорей всего, вошёл бы в историю, как самый оригинальный суицидник, — он улыбнулся, обнажив свои белоснежные зубы.

— Я, конечно, ничего не знаю, — с иронией и злобой, сказала она, — но, думаю, если человек сильно отчаялся, больше не видит смысла в жизни, то он не будет думать, как бы ему умереть, чтобы войти в историю самым оригинальным суицидником. Нет. Он будет думать только о том, как бы побыстрее уйти от всего этого дерьма, — Эшли вытерла набежавшие слёзы. — Ты сказал, что незаменимых нет, но моя погибшая подруга Сара была незаменимой. Она была незаменимой для меня, — девушка всхлипнула. — Я бы отдала за неё жизнь, если бы это было нужно. А ты… мне тебя жаль.

Он встал, затушил свою сигарету об деревянную сидушку стула. Ничего не сказал и вышел из комнаты. Эшли выругалась и кинула его цветы на пол.