Андрей Рейман - Тени над Эрдеросом. Рука со шрамом (СИ)

- Скоро мы уйдем, и не знаю, вернемся ли. А ты так толком и не рассказал, в чем собственно, дело. Что с тобой сделали те, кого ты ищешь?

- Прости. Я должен был. С моей стороны было бы непростительно не рассказать. - Йорвин перестал резать репу, и тяжело вздохнув, начал свой рассказ. - Это случилось тридцать пять лет назад. Тогда я был кузнецом...

И Йорвин поведал Юрки всю историю. Начиная от страшной находки на месте своей деревни, и до того момента, как попал в руки к морферимам. Разумеется, он умолчал о том, кто такой Сиртама, и куда они направлялись и зачем.

- ... И теперь, покинув свое пристанище в горах, я заблудился в этом лесу. На свое счастье, - добавил он, и тень улыбки скользнула по его лицу.

- Сочувствую тебе, друг. Твоя утрата невосполнима. Тебе пришлось всю жизнь начать сначала. Но позволь спросить, почему ты так долго ждал, прежде, чем отправиться на поиски возмездия.

- Дело тут не в возмездии. Все эти годы я размышлял, сидя в высокой башне, что же я такое, ради чего некоторые готовы уничтожать целые поселения. Я думал, это приблизит меня к пониманию того, кто мой враг. Но познания мои о мире были жестко ограничены, пока я сидел в безопасном укрытии. И я понял, что истину надо отыскать самому. При этом я четко понимаю, что враг мой могущественен и он не остановится, пока я жив. А значит, будут новые жертвы, пролитая кровь и разрушенные жизни. Теперь, когда разум мой остыл, я понял, что готов выступить навстречу своей судьбе. Пробил час покончить с этим. Или погибнуть в борьбе.

- Тогда мы с тобой, друг, - сказал Юрки и протянул Йорвину руку. Тот крепко пожал ее. - Все приготовления сделаны. Когда можно будет выступать?

- Да хоть сейчас, - ответил Йорвин и разрезал пополам остатки репы. - Но не раньше, чем я доем.

Когда ночной мрак Оторофельда сменился утренним полумраком, Йорвин, Юрки и Зуали выступили в свой поход. Многие морферимы вышли проводить своего нового юного као, так скоропостижно сложившего свои полномочия. Морферимы смотрели на Юрки торжественно и печально. Некоторые помнили его совсем маленьким, а теперь были вынуждены с ним проститься. Возможно, навсегда.

- Мой господин! - Раздалось сзади. Юрки и остальные обернулись. За ними со всех ног бежал морферим из клана Черного Волка. Одет он был в жилет на медвежьем меху, дубленые кожаные штаны, сыромятные наручи и плащ из вульферга. Вобщем, подобающе для долгой прогулки в холодном климате. Догнав Юрки, морферим бухнулся на колени.

- Господин Юрки... Мой као... - Заговорил он, задыхаясь. Видимо, бежал издалека и в большой спешке.

- Постой, - остановил его Юрки. - Отдышись, а потом говори.

- Да, мой... - пробормотал морферим, вываливая из пасти язык.

- Постой-постой, друг, я не твой као. Твой повелитель - дао Вахванена.

- Вы не поняли. Я был одним из тех, кто приходил за жизнью вашего отца, - Эти слова вызвали волну, прокатившуюся по толпе провожающих. Волну негодования и гнева. Стражники, также провожавшие Юрки до ворот, ощерили копья.

- И ты имеешь наглость появляться в моем городе и что-то требовать от меня? Прочь! Лисан, хватай его!

- Нет - нет, выслушайте. Мне очень жаль. Я... Я не думал что мы всерьез будем его убивать. Думал, мы только покажем ему, что с Бэйзи надо считаться. Поверьте, я не хотел его смерти.

- Хочешь сказать, ты убил моего отца, не понимая, что делаешь? - Голос Юрки задрожал. Казалось, он сейчас сорвется.

- Нет! Я пальцем его не трогал. Я только выносил из дома Вашу сестру, чтобы бросить в яму, - Сказав это, морферим сильно ударил себя кулаком в лоб. - Пожалуйста, поверьте. Мне очень жаль. И я всем сердцем хочу загладить свою вину.

- Да? - нарочито изумленно крикнул Юрки. - Хм, и как же?

- Сопровождать вас в вашем походе. И при случае отдать за Вас жизнь.

- И что я, по-твоему, должен ответить? Да, иди с нами, убийца моего отца! Иди с нами, и быть может у тебя будет возможность перерезать и наши глотки, пока мы спим!

- Я не убийца. И не желаю знать тех, кто сподвиг меня на участие в этом. Если хотите, я назову имя того, кто занес нож на као Ояярви.

- Назови, - сказал Юрки, но уже спокойно.

- Моронни, - Почти прошептал морферим, с надеждой глядя на Юрки. Тот кивнул лисану Кагорри, и он отправился в Вахванен на поиски убийцы, прихватив несколько солдат.

- Ты знаешь, - Юрки сложил на груди руки, - Мой отец умел определять лжецов и мухляков одним взглядом. К сожалению, я не унаследовал этой способности. То, что ты так смело сдал своего подельника вызывает у меня немалые сомнения относительно тебя. Поэтому, я спрошу у других, стоит ли тебе верить. Сестра, что ты думаешь? - Зуали, отродясь не видевшая такого всплеска эмоций у брата, обомлела на месте, и теперь, будучи не в силах отвести взгляд от горящих глаз Юрки, совсем растерялась.

- Я... э-э-э... да, - пробормотала она.

- Хм, а ты, Йорвин, что думаешь?

- Ты знаешь... - подбоченился Йорвин, - Людям, да и не только людям, свойственно совершать ошибки. И я глубоко верю, что нет такого преступления, за которое нельзя дать хотя бы один шанс на искупление. Конечно, я не утверждаю, что мы можем ему безоговорочно верить, но тем не менее... В общем, я не против, - В глазах морферима появилась искорка надежды.

- Мои друзья тебе верят, так что поверю и я. То есть постараюсь поверить. А ты постарайся оправдать наше доверие. Как твое имя?

- Эйнари, господин, - Радостно сообщил морферим.

- Знай Эйнари, твоя просьба услышана и принята, - Сказав это, Юрки повернулся к толпе. - Но не думайте, что преступление останется безнаказанным, - Юрки достал один из своих клинков, искусно выточенных из куска камня, и отрезал у Эйнари его длинные волосы, заплетенные в косу, которая кончалась огромным узлом.

- Теперь, - Юрки убрал оружие в ножны, - Ты можешь считать себя условно прощенным, Эйнари, сын Черного Волка, - Эйнари смотрел на валяющуюся в луже косу отстраненным непонимающим взглядом. Казалось, он не верил в то, что только что с ним случилось. Волосы для морфериам священны. Они считаются индикатором прожитых лет и накопленного жизненного опыта. Мудрейшие и старейшие в клане всегда имеют волосы до земли. Если морфериам совершает преступление против своего рода, то все его заслуги прожитых лет обнуляются. Преступник не может считаться равноправным членом рода. На многие годы он остается несмышленым дитенышем, которому нельзя поручить сколько-нибудь ответственное дело или доверить сколько-нибудь ценную тайну, даже если он понесет наказание за свои проступки.

- Как тебе угодно, - поникшим голосом произнес Эйнари.

- В путь! - скомандовал Юрки, и свита отправилась дальше, увеличившись на одного члена.

- Мы отправляемся в опасное путешествие, - заговорил Юрки с Эйнари. - И наверняка нам придется не один раз убивать. А у тебя, как я погляжу, нет никакого оружия.