Игорь Осипов - Сквозь Навь на броне [СИ]

- Я слышал, вы из душ делаете живые вещи.

- Делаем, - подтвердил бес, - надо же как-то совмещать работу с обустройством быта. Из этого можно сделать подставку для напитков, будет ходить за хозяином и подавать питье, не в силах напиться сам. Это наше своеобразное чувство юмора, хотя шутка с бородой, признаюсь. Ему всё равно нужно будет отлежаться перед основными процедурами корректировок. Вот и включим его в нечто похожее на ваш умный дом. Живое кресло, живая кровать, живая печь - обезличенные, созданные для конкретных нужд всепокорнейшие слуги.

- У меня другой вопрос, - спросил я, опустив глаза и наблюдая, как зеленое море ласкает мои ботинки своими волнами.

Бес вопросительно глянул на меня.

- Если моей жены здесь нет, то она сейчас призрак в мире живых?

- Может быть, призрак, может быть, нежить. Это не в нашем ве́дении, - ответил бес. - Вам нужно торопиться.

Я повернулся к машинам, давая знать, что разговор окончен и пора в путь.

От кластера скрытого действия пришел отклик: люди выследили его, люди мстили за недавнюю душу. Люди сказали бы о себе: 'Взбесились'. Череда образов показывала отряд солдат, оцепивших полый каменный куб, в основании которого спрятался кластер-Мясник, жреца-марионетку, наполненную заемной силой созданий, именуемых богами, несколько магов и десяток животных-рабов, рвущихся с лаем на цепях. Жрец ослепил и оглушил Мясника так, что образы едва пробились к координатору. Маги поставили силовые заслоны и незримые сети, а воины вошли в куб. Кластер сопротивлялся, убив семь особей, но его выжгли изнутри колдовством и разорвали роящимся металлом.

Кластер обнулён. Нужен новый кластер.

Немного пришедшие в себя, но так и не принявшие прежнюю форму тел, неживые члены команды заняли свои места в машинах и последовали за мной, идущим впереди них пешим ходом. Так мне было спокойнее. Я в любой момент смогу поставить щит, который действует здесь, пусть и не совсем так, как хотелось бы.

Бес молча шёл рядом, а его компаньонка заняла моё место на крыше внедорожника, окружённом телохранителями, смотревшись на искаженной машине бутафорским киношным монстром.

- Далеко идти?

- Нет, - он махнул рукой в направлении нашего пути, - всего пару километров. Рассиживаться времени не будет. Вы сразу в портал пойдёте.

Я кивнул и замолчал. Вскоре действительно показался конец дороги, заканчивающийся широкой каменной аркой, к которой через небольшой ров поднимался мост. После того боя стало совсем тихо, и странствие в потустороннем мире оказалось куда будничнее и проще, чем я ожидал. В начале пути в воображении рисовались горы трупов, огненные реки и замки из облаков. Ничего этого не было. Имелся лишь странный сон наяву.

Арка перехода быстро приблизилась, и вскоре в ней вспыхнуло голубое сияние, бросающее отблески на ставшую золотой и медной листву с любопытством взирающих на нас деревьев. Листочки, отполированные до зеркального блеска, отражали в себе пожелтевшее море, бесконечное бирюзовое небо и прятавшие среди них алые яблоки. Листочки разбрызгивали в разные стороны яркие лучистые капли ещё не севшего солнца.

Бес перехватил мой взгляд, и протянул в сторону ближайшей яблони руку. Дерево медленно склонило ветви и вложило в его ладонь большой спелый плод, готовый лопнуть от переполняющего его сока.

- Отведай, - произнёс Мефистофель.

- Райские яблоки? - со смешком переспорил я.

- Адские. Райские кончились давно. Не сезон, - серьезным тоном ответил тот.

- Мудрости не прибавился?

- Яблоко райского сада может вкусить только тот, кто уже обрёл разум. Ума они не добавляют. Вот в чём беда. Это яблоко лишь символ самоосознания и пропуск сюда. Человек обрёл разум, и его заметили. Он начал проходить конвейер испытаний, дабы иметь возможность воссоединиться с великим разумом в одно целое. Он не изгонялся из рая. Он понял, что живёт не в раю. А остальное - красивая сказка.

Я откусил хрустящий сладкий с небольшой кислинкой плод. Маленькие капельки сока поплыли по воздуху в разные стороны, мелко трясясь, как недавние капли крови стажера. Капли на ходу расщеплялись на более мелкие, а в их движении угадывался рисунок, которые оставляют в детекторах коллайдера субатомные частицы при распаде атомов. Плод познания отражал в своей сути то, к чему человечество шло по костям тех, кто восставал против системы, шло сквозь костры инквизиции век за веком от диких кикимор с копьями из обожжённого дерева и рождённых суеверием тварей к совершенству познания. Яблоко лишь индикатор. А ад сотворили мы сами, стремясь снова быть нелюдями. Только мы забыли, что животные, не имеющие разум, всегда живут по изначальной совести, а падший человек скатывается к твари хуже демона.

Мимо проскочила Ольха, которая в большом листе лопуха тащила целую охапку яблок, груш и слив. Вот уж кому прямой пропуск в рай. Интересно, какой мудростью владеет эта девчурка? Наверное, какой-то своей собственной, недоступной мне.

Перед входом в арку произошла заминка. Портал ещё не был готов, и мы вынуждены были ждать. В этот отрезок времени каждый отпробовал плодов, кроме Ангелины. Та наотрез отказалась даже прикасаться к ним, сказав, что она закоренелый атеист и не хочет никаких экспериментов. Александра Белкина скривилась от первого же яблочка, как от килограмма лимонов, а Сорокин вяло откусил кусок, а потом положил остаток в бардачок грузовика и долго стоял, прижавшись лбом к зелёному металлу закрыв глаза. Из-под руки, прижатой к плечу, проступила кровь.

Оксана жадно ела одно за другим, вытирая ладонью перепачканное лицо, словно это было лучшее, что она ела в жизни. Было видно, как её полупрозрачная фигурка на глазах теряет бесплотность, возвращаясь к прежнему виду.

Света осторожно разрезала яблоко на мелкие дольки и, положив на ладонь, неспешно смаковала.

- Готово, - наконец произнёс бес, - вам пора. И вот, чуть не забыл.

Он протянул старый компас.

- Это укажет на точку возвращения, если она будет далеко от вас.

Я кивнул и принял предмет, а затем дал команду, и машины одна за другой ушли в портал. Последним пешком зашёл я, провалившись в ничто.

Этот раз отличался от предыдущего. Тьма долго не хотела нас отпускать, играя, как кошка с мышкой в тёмном подвале. Но потом все же сжалилась.

Я очнулся от пробирающего до костей холода и монотонного "дай". Послышался звук удара и какая-то возня. Я через силу открыл глаза, перевернулся со спины на живот, а затем попытался приподняться на руках. Под локтями застонал плотный снежный наст. Машины стояли, провалившись до самого железного брюха в ровную белую скатерть. Над нами было густо-фиолетовое небо с очень низкими серыми тучами. Они быстро плыли, как машины в плотном дорожном потоке, не обгоняя и не отставая от сотоварищей, а в просветах виднелись блеклые вечерние звезды.