Блейк Чарлтон - Чарослов

Но тут, откуда ни возьмись, нагрянула Девин: она с грохотом швырнула на стол тарелку и плюхнулась рядом с приунывшим Нико.

— Слышал новости? — с ходу заявила она. — Это из-за них ты выглядишь так, словно встретил призрак Эразмуса?

Нико бросил ложку, и та с деревянным стуком ударилась о стол.

— Дев! Слава небесам, ты здесь! Знаешь, я… — Он умолк на полуслове, вспомнив о данном Шеннону обещании никому не доверять. — …Сегодня я впервые сам провел урок чарописания. Все прошло хорошо. А потом на меня обрушились новости из Триллинона… Даже не знаю, как теперь реагировать.

— Никто не знает, — проворчала она, окуная потертую деревянную ложку в похлебку. — Нико, по-твоему, в Звездной академии о нас заботятся?

— Конечно. Не сравнить с Астрофелом, где какографов подвергают вечной цензуре. Берут и вымарывают из сознания любой намек на магическую грамотность.

— А может, и правильно, что вымарывают? Думаешь, простому люду есть дело до триллинонского пожара? Где это видано, чтобы крестьянин бросил своих свиней и побежал слушать новости из-за границы?..

— Но, Дев, ты же станешь неграмотной!

Она развела руками.

— А я и так ничего не читаю, кроме заклинаний уборки. Порой чувствуешь себя муравьем в муравейнике — а если точнее, муравьем-калекой. А вот и Король Муравей… — Она кивком указала на подмостки, возведенные в дальнем конце зала. Вокруг длинного стола собрались несколько деканов и иностранных чарословов.

На сцену, устроившись в деревянном кресле с высокой спинкой, выплыл ректор. Даже издалека Нико различил удерживающее заклятие мурис, движущееся под креслом архимага. Сидел бы юноша поближе, увидел бы дряхлого-предряхлого старца, согбенного под тяжестью прожитых лет, и седого енота — фамильяра ректора.

— Так узри же! — с выражением провозгласила Девин. — Ректор Ферран Монсеррат, единственный независимый разум среди этих каменных развалин. Он не обязан ни перед кем отчитываться, кроме нашего бога да божьей аватары! А остальные, вроде нас, — жалкие рабочие мураши, исполняющие его волю…

На глазах у Нико кресло с ректором перенеслось во главу стола. Юношу поразило проворство, с которым дряхлый архимаг управлял креслом: едва приземлившись, старик уже орудовал вилкой. Как по команде, деканы и гости расселись и начали есть.

— Проклятие, как же все сложно, — вздохнул Нико и тут же негромко добавил: — Клянусь кровью Лоса!

— Чтоб мне писаться в серебряную миску! — вдруг прошипела Девин. — Чуть не забыла!

Нико аж подскочил.

— Чуть не забыла о чем?

Бледные щеки Девин стали пунцовыми: очевидно, она с трудом сдерживала очередной залп непристойностей.

— Два дня назад я задремала на посту, а, как назло, мимо проходила наша историчка, магистр Хайсмит. В общем, она меня застукала. И теперь эта старая грымза хочет, чтобы я подготовила доклад о Лосе и прочла его перед остальными девчонками в дворницкой. Наказать меня, видите ли, решила, швабра старая! Знает, стерва, что какографов не учат теологии. В общем, я должна была собрать материал… только ничего не собрала.

Нико вскинул брови.

— И когда твой доклад?

— Через полчаса, — с наглым видом заявила Девин. У Нико чесался язык как следует отругать нахалку, но, к счастью, ему хватило ума промолчать.

— Нико, расскажи мне все, что ты знаешь про Лоса. — Теперь ее голос звучал куда мягче.

— Вообще-то я тоже какограф… И, значит, не посещал занятий по теологии.

— Но ты же зубришь все лекции Шеннона, подлизываешься…

— Ладно, ладно. Слушай. Давным-давно, во времена расцвета древнего континента существовала Солнечная империя… не путай с Новосолнечной империей, которая образовалась гораздо позже, уже на нашем континенте. Так вот, первоначальная Солнечная империя находилась в мире с богами, пока однажды кто-то не совершил тяжкий грех, тем самым вынудив Лоса, а он тогда был одним из могущественных земных божеств, стать первым демоном…

— Что за грех-то?..

Нико пожал плечами.

— У каждой религии ответ свой. Может, все они ошибаются, а истинное знание было утеряно, когда наши предки пересекли океан. Мы, волшебники, не придерживаемся каких-то определенных верований и не связаны рамками религий или традициями королевств. Тебе достаточно знать, что Лос увел треть всех богов на гору Калакс и обратил в демонов. Из них он и создал свою армию, которую нарек Пандемониумом. Название расшифровывается просто: «Пан» — все, «демониум» — демоны. Так, используя выражение «не урок, а пандемониум какой-то», мы прибегаем к гиперболе для…

— Вот ведь хрень… — Девин тут же спохватилась и затихла. — Нико, я поняла. Ты не мог бы объяснять проще, без лингвистических изысков, только историю?

В ответ Нико что-то пробубнил в защиту «лингвистических изысков» — мол, история без них не история, — а затем вернулся к рассказу:

— Итак, после того как Лос собрал Пандемониум, между богами и демонами разразилась война, известная как Апокалипсис. Когда стало ясно, что демоны побеждают, человеческие боги построили гигантские корабли Исхода, чтобы на них пересечь океан. Буквально чудом отряду храбрецов — само собой, их тут же провозгласили всенародными героями — удалось превратить Лоса в камень и тем самым выиграть время для отплывающих кораблей. Привязанные к древнему континенту демоны не могли за ними последовать. Затем налетел мощный ураган и разметал флот Исхода по всему океану. Вот почему в наши дни в каждом из прибрежных королевств можно встретить людей любой расы.

Девин сощурилась.

— А в древних королевствах все выглядели одинаково?

— В общем и целом, да. То есть смуглый брюнет с моим типом внешности никак не мог происходить из одного королевства с рыжей обладательницей веснушек вроде тебя…

— Может, хватит выпендриваться, Нико? Не моя вина, что какографов не учат истории. И, в отличие от тебя, я не хожу хвостом за магистром и не ловлю каждое его слово с открытым ртом. Я еще понимаю, когда волшебники сплетничают… Но слушать эту ученую тягомотину? Нет уж, увольте! — Она фыркнула. — Вот тебе и еще один плюс в пользу неграмотности.

— Прости, Дев, я не хотел… И вообще, не вешай нос. Кстати, даже вечная цензура вовсе не означает свободу. Ты сама говорила, магические невежды привязаны к своему клочку поля или к ремеслу и вынуждены с рассвета до заката пахать на какого-нибудь лорда или барона — или кто там владеет землей.

Она лишь хмыкнула и вновь принялась за похлебку.

— Хуже, чем здесь, не будет.

Нико нагнулся к ней:

— Дев, только представь: никаких чар и заклятий, придется самой умываться и чистить зубы. И никаких конструктов, чтобы выносить ночной горшок. Все сама, этими вот ручками. И жизнь — короткая, как у обычных людей.