Блейк Чарлтон - Чарослов

Нико приложил ладонь к странице и подумал о чарах «прикосновения». Он выбрал «касательное» заклятие из-за простейшей, элементарной последовательности рун: он сразу заметит, если в версию на страницах Каталога прокрались ошибки.

Подобно тому как крючок рыболова выхватывает из реки ничего не подозревающую форель, Каталог выдернул сознание Нико из влажной тесноты черепной коробки и отправил в странствие по бескрайним магическим просторам.

Нико не сразу сориентировался в новой обстановке. Здесь у него не было ни глаз, ни тела. Здесь не существовало верха или низа. Лишь кромешная тьма…

За удивлением последовал страх. Сгустившаяся чернота казалась вязкой, словно пропитанный влагой воздух. Он попробовал вырваться — тщетно. Ему хотелось кричать, да разве крикнешь без легких? Хотелось убежать, но далеко ли убежишь без ног?..

В конце концов, мысль, что он зря теряет время, заставила нашего какографа расслабиться. Постепенно сознание юноши распахнулось навстречу новому, неведомому миру. Вокруг заплясали крохотные проблески магии. Они мерцали все ярче и в итоге превратились в сверкающие самоцветы, которые повисли в воздухе, словно на ветвях невидимого дерева.

А затем Нико резко прозрел… чарослову вдруг показалось, будто он плывет по ночному небу. Люминесцентные сферы стали звездами всех цветов и размеров. Некоторые сверкали, озаряя небосклон ослепительным изумрудным пламенем; другие тускло поблескивали цветом индиго или слоновой кости — и исчезали от одного взгляда в упор.

Наконец-то до юноши дошло, что черный небосвод перед ним — не что иное, как мир внутри Каталога. А его собственное тело покачивается где-то далеко внизу, на уровне пола… Странное зрелище. Голова закружилась, и Нико поморщился.

Внутри Каталога одна за другой загорались серебряные и золотые звезды. В мгновение ока перед ошеломленным юношей предстало ночное небо книги. Расшитое звездным бисером полотно простиралось вдаль насколько охватывал глаз. Всего за долю секунды Нико чудесным образом прозрел и теперь видел на многие мили вокруг.

Внезапно он понял, что перед ним. Он смотрел не на звезды, а на яркие вспышки заклинаний. Глаза не лгали. Каталог позволил Нико увидеть все до единого магические тексты, хранящиеся в стенах Звездной крепости.

Должно быть, особые заклинания Каталога поделились с ним четвертичными мыслями — через магию книги он поднялся на четвертый уровень восприятия. Его охватило восхитительное, нереальное чувство!.. Впрочем, ненадолго: стоило Нико вспомнить, зачем он вошел в Каталог, как эйфория тут же улетучилась. Он напомнил себе, что должен найти чары прикосновения.

Одна из белых звезд ослепительно вспыхнула и яркой кометой устремилась к Нико. В следующий миг произошел беззвучный взрыв: заклинание врезалось в чарослова.

Как только юноша убрал руку с книги, голову тряхнуло, как от удара молнии, — это вернулось сознание. Какограф заморгал. Разум, вновь втиснутый под узкие своды черепа, ворочался в костяной темнице, всячески выражая свое недовольство. Нико помотал головой и ощутил, как внутри захлюпало Саргассово море идей.

— Ой… фу-у, гадость! — пробормотал он. Сознание мало-помалу освоилось в привычной тесноте. И Нико обнаружил, что вновь может ясно мыслить.

Отныне юноша обладал новым знанием — знанием простых касательных чар, — которое загадочным образом проникло внутрь его тела. Перед глазами горела изначальная последовательность рун — на удивление четко, как будто он только что тысячу раз записал их на пергаменте. Впрочем, какие-то руны шли не по порядку… Нико знал это наверняка: «касание» было одним из тех редких заклятий, которые даже какограф мог заучить наизусть.

Сомнений не осталось: войдя в контакт с его разумом, один из бесценнейших артефактов Ордена подцепил какографическую заразу…

Юноша зарылся лицом в ладони.

— Не-ет, не-е-ет… — прохныкал он. Стыд и вина отдавались болью в глазных яблоках. Он навсегда войдет в историю как какограф, уничтоживший самый дорогой артефакт Звездной академии!

— Постойте-ка! — выпалил он. — Постойте… — Оставалась лишь одна, последняя надежда. Шанс, что, излечив свой увечный разум, Нико сумеет вылечить и сам Каталог. — Покажи мне, — приказал он Каталогу, — все документы, где описаны средства врачевания какографии.

Под шорох перелистываемых страниц Нико возвел очи горе и зашептал молитву, обращаясь к Хакиму. Каталог закончил поиск. Юноша вздохнул поглубже и опустил взгляд, приготовившись к встрече с судьбой.

Перед ним лежала чистая страница.

Казалось, силы оставили Нико. Его какография безвозвратно испортила Каталог. К горлу снова подкатила тошнота.

— Лучше мне оказаться Альционом, — еле слышно пробормотал он, прижимая руку к животу. Юноша понимал, что в противном случае никогда себе не простит уничтожения столь прекрасного артефакта.

У Нико затряслись руки.

— Лос тебя возьми! — прорычал какограф. — Не смей раскисать! — Он закрыл глаза. — Не поддавайся слабости. Соберись! Не позволяй увечью взять верх!

Он знал: потребуется вся его решимость, чтобы одолеть голема и излечить свой недуг. Если он будет храбр и настойчив, то все получится. А на страх и чувство вины времени нет!

Он бросил пристальный взгляд на Каталог и очистил разум от всех лишних мыслей, сосредоточившись на трех звездочках из журнала Шеннона. А затем положил ладонь на пустую страницу.

Сознание стрелой взвилось вверх, к магическому измерению. Но вместо звездного ночного неба его ждала массивная золотая стена, которая тянулась в обоих направлениях без конца и края. Стена из чар нуминуса, принадлежащих руке Шеннона.

Нико обнаружил, что его взгляд прикован к первой странице журнала, к записям, созданным более двадцати лет назад.

Стоило ему подумать о последней записи, как стена заскользила влево. Нико прищурился, пытаясь разглядеть, где же кончается текст, и заметил золотистый изгиб: стена из нуминуса образовывала огромный круг.

Кольцо магических строк набирало обороты, сливаясь в размытое золотое пятно. И вдруг резко и беззвучно замерло: у ошеломленного юноши зарябило в глазах и подогнулись колени.

Перед Нико предстала последняя запись Шеннона — длинное заклинание на нуминусе с мерцающим зеленым примечанием на общем языке. Юноша нахмурился, гадая, для чего наставник создал этот текст. Символы походили на руны антизаклятия — только неясно, какой его разновидности, — очевидно, что не антисмысловой и не абсурдной. Структура текста напоминала зажим.

Это не имело смысла. Обычно рассеивающие чары разбивали магический аргумент другого заклятия, разрывали его основу на части. В то время как текст из журнала Шеннона, казалось, был создан, чтобы скреплять заклинания между собой.