Блейк Чарлтон - Чарослов

Судя по выражению глаз, Простак Джон понятия не имел, что творит. Заметив свечение кровавых чар, великан вскрикнул и выронил конструкта. Вихрь из ног метнулся к Нико — быстрее, чем змея в броске.

Нико выронил сумку и инстинктивно выпустил белые заклинания, которые еще недавно использовал, чтобы связать Джона. Один взмах длинной лапы — и от фраз остались лишь клочки. А в следующий миг уже десятки жутких лап вцепились в Нико, оторвав его от пола. Из брюха чудовища вылезла липкая нить магнуса.

Словно паук, который заматывает жертву в шелк, заклинание арахнус стало вращать Нико, обвивая прочной нитью. В мгновение ока все тело юноши, кроме головы и левой руки, было спеленато в плотный кокон.

Кровавое заклинание устремилось вверх по стене к потолку, потянуло за собой кокон и подвесило его, прилепив той же нитью к балке. А затем, цепляясь за доски, раскинуло в стороны все сто лап и замерло: оживший кошмар на страже беспомощно повисшего пленника.

Все это время Простак Джон завывал.

— У-а-а, у-а-а… — Великан переступал с одной ножищи на другую, а на глаза ему вновь навернулись слезы. — У-а-а. — Но тут он увидел, что Нико цел и невредим, просто висит вверх тормашками, и успокоился.

Сам же Нико испытал настоящий шок: неужели он до сих пор жив?

— Джон, что ты наделал? — спросил он как можно спокойнее. — Откуда у тебя этот конструкт? Он опасен. Отзови его обратно на пергамент.

Джон покачал головой:

— Тайфон сказал, Нико не пускать. Сказал использовать пергамент, чтобы остановить Нико, пока Тайфон не придет сам или не пришлет Фелруса. Фелрус — человек с красными глазами. Раз в четыре осени Тайфон приходит с изумрудом и смотрит, как Нико спит. Этой осенью Тайфон придет смотреть на Нико. Тайфон обещал, что придет, когда я использую большой пергамент. А если Тайфон не сможет прийти сам, он пришлет Фелруса красноглазого.

— Джон, ты бредишь!

Джон мотнул головой.

— Тайфон сказал, Нико не пускать. Он должен смотреть, как Нико спит, каждые четыре года. Трогать шрам изумрудом. Тайфон сказал, он придет, но, наверное, его что-то задержало. Значит, придет Фелрус, человек с красными глазами. Тайфон сказал, используй пергамент, чтобы задержать Нико, пока не придет Фелрус.

— Джон, — крикнул Нико, — ты сам не знаешь, что говоришь! Помоги мне!

И вновь здоровяк лишь мотнул головой.

— Рыжая борода, черная блестящая кожа, это Тайфонус… а еще он сказал наложить это, — пробормотал Джон, поднимая вверх второй пергамент, — пока он не пришлет Фелруса красноглазого. Он сказал, что починит нас; он сделает так, чтобы Нико остался. — Джон развернул второй пергамент и извлек заклинание.

Поначалу Нико разглядел лишь золотые руны нуминуса, но затем чары сгустились, образовав буро-зеленый конструкт, тварь размером с человеческую голову. Пухлое, покрытое слизью тельце выглядело странно: как жаба с вывернутым наружу желудком. Выпученные глаза горели животным голодом. Из беззубого рта свисал язык — длиной в целый фут, не меньше. Охваченный ужасом юноша зашелся в немом крике.

Джон тоже закричал, но явно не спешил выпускать из рук заклинание.

— Нико, не плакай. Простак Джон должен. — Он схватил свободную руку юноши, чтобы тот не сопротивлялся, и раскрыл ладонь, выпуская склизкую жабу. Словно ищущий сосок младенец, конструкт потянулся к голове Нико.

Нико извивался изо всех сил и яростно крутил шеей — увы, бесполезно. Холодные как лед задние лапки существа заскользили по горлу юноши, а коготки на передних лапках погрузились в его скальп. Мягкое брюшко растеклось от затылка до лба, напоминая некий отвратительный головной убор.

— Джон! — хрипло воскликнул Нико. — Это цензурное заклинание! Сними его с меня! Прошу тебя, Джон!

Жабоподобный конструкт забулькал, отрыгнул, придал своему языку первоначальную рунную форму и, погрузив его в голову Нико, слизнул две фразы на общем языке, которые тот писал. Сияющие белые руны окоченели и скатились с плеча чарослова на пол, разбившись вдребезги.

— Джон! Убери это! — завопил Нико, отчаянно пытаясь высвободить руку из железной хватки здоровяка. — Сними его с меня!

— Тс-с-с. — В глазах Простака Джона читалась мольба. Он похлопал Нико по плечу. — Не плакай, Нико. Большой человек починит всех, кто поломался. Тайфон сказал, плохие люди и чудища попробуют нас схватить. Но Простак Джон защитит. Тайфон научил Джона заклинанию, чтобы отбиваться. — В правой руке Джон держал пулевое заклинание — простейшие атакующие чары, плотный шар из фраз на общем языке — изначально оно было не тяжелее пробки, но стоило ему покинуть тело колдующего, как заклинание обретало массу крупной свинцовой дроби. — Нико, не плакай, — проворковал Джон и сжал плечо пленника.

Внезапно громко скрипнули дверные петли.

Джон заорал: «Плохие люди!» и вскочил на ноги. Он размахнулся изо всех сил и, целясь на скрип, швырнул пулевое заклятие. Со стороны входа послышался глухой удар: что-то тяжелое врезалось в мягкую плоть. Затем последовал звук рухнувшего тела и торжествующий вопль Джона.

Свободной рукой Нико потянул за цензурное заклинание, но конструкт лишь усилил хватку, еще крепче сжав его шею. Юноша принялся лихорадочно оглядываться в поисках хоть какой-нибудь зацепки — любой вещи, которая могла бы ему помочь, — и тут его взгляд привлекла полураскрытая сумка из покрывала, лежащая на полу. На белой ткани отчетливо выделялся деревянный шарик с проросшим вокруг корешком — поисковое семечко Дейдре! Он протянул руку к артефакту… Пальцы беспомощно скребли по половице. Нико ощутил досаду — не хватило какого-то дюйма! — но не сдался; он стал размахивать рукой взад-вперед, чтобы раскачать кокон.

Джон отошел в другой конец комнаты, растерянно вскрикивая на ходу.

Кокон качнулся к покрывалу. Нико задел семечко пальцем, но не успел схватить его.

Словно почуяв неладное, цензурный конструкт покрепче вцепился в скальп пленника.

Когда кокон качнулся назад, Нико приготовился, вложив все силы в попытку достать артефакт; будь на то его воля, он бы охотно вывернул руку из плечевого сустава, лишь бы дотянуться до семечка.

К счастью, обошлось без крайних мер: он с первого раза подцепил шарик указательным и средним пальцами. Осторожно, чтобы не уронить, Нико перехватил семечко, крепко сжал между большим пальцем и указательным и с силой надавил ногтем, разорвав корешок.

Деревянный шарик выпал из рук чарослова обратно на покрывало и начал менять форму. Часть артефакта растаяла, обернувшись лужицей жидкой древесины…

Нико так увлекся, что даже не повернул головы, когда Простак Джон вновь заголосил рядом.

— У-а-а… У-а-а! — Безутешный, монотонный плач выражал невыносимое страдание великана, но не только: это был плач умственно отсталого. — У-а-а!