Владимир Атомный - Меч Ужаса [СИ]

— Присаживайся к столу, — проговорила Анна.

— Столу?

— Конечно! Не всё же тебе холостяком жить, без нормальной мебели.

Я с удивлением обнаружил маленький столик у стены и стулья подле. Сундук издавна занимающий это место, был сдвинут в угол, а вещи оттуда лежат сверху.

— Неожиданно.

— Да садись уже, — нетерпеливо потянула она меня. — Что там с этими людьми?

Новости, конечно, уже разлетелись по тоннелям.

— Ну-мноум-мноум… — суп оказался божественно вкусным. — Пара подростков всего. Считай шальные.

— Это как? — удивилась она и тоже аккуратненько поднесла ложку ко рту.

Я пересказал большую часть.

— Бедняжки какие, — прониклась девушка. — И что с ними будет?

— Отпустим скорее всего.

— А оружие?

Я покачал головой, стараясь не смотреть ей в глаза. Логически я уверен в нашем решении — ещё не хватало передавать Железным Холмам наши изделия, но вот в остальном…

— Ворк, ну что для нас пара мечей? — искренне удивилась она.

— Люди — наши враги. Особенно Железное Королевство. Ещё не схлынул шум от новости, что Ужаса призвали их жрецы, а мы продадим какому-то купчишке своё оружие? Нет, Анна, такому не бывать.

Она огорчилась и потому доедали мы в тишине. Потом неожиданно девушка спрашивает:

— Мне можно с ними повидаться?

— Наверняка. Со мной вместе.

— Может сходим?

Я подумал, что Анна только больше расстроится и сказал об этом.

— Нет, Ворк, всё же я крепкая, — улыбнулась лунарка. — И принадлежу к народу гномов. Пойдём! Интересно же про мир людей послушать…

Груггевор покосился, а с ним и Король с частью Совета, но ключ я получил. Полные радости глаза лунарки того стоят, и вскоре мы уже спустились к пленникам.

— Приветик! — провозгласила лунарка паренькам. Я повторил процедуру и зажёг второй фонарь.

Ребята уставились на лунарку так, словно сам Лу решил спуститься с небес.

— Чего вы так смотрите? — хихикнула она.

— А ну отвечайте! — добавил я.

— П-просто… — отозвался Хват, отведя, но тут же вернув взгляд.

— Я Анна, лунарка, — представилась спутница. — Девушка-гном.

— А разве такие бывают? — спросил второй, представившийся Семёном.

Лунарка заливисто рассмеялась.

— Бывают! Я по-вашему кто, призрак?

— А кто такие призраки? — заинтересовался Хват.

Беседа зачалась, и я понял причину их удивления — наши девушки очень красивые и настолько эта красота контрастирует с мужской суровостью, что бросается в глаза.

Человеческий мир сильно отличается от подгорного. В нашем и эльфийском Королевствах властвует культ совершенства и высших качеств. Мы стыдимся всякого непотребства, стараемся его изживать и коллективно принимать решения в особых случаях. При этом сохраняется преемственность и уважение к личности. Груггевор, например, очень суровый и может позволить себе гнев так, как командует воинами. Мы это приемлем, а вот с другими иначе.

Создаётся впечатление, что у людей всё строится на гордыне, страхе и тварных желаниях. Безусловно, есть противостояние хорошего и плохого, но последнее всегда на коне и если случается яркое событие, то решение будет в пользу какого-нибудь мерзавца. Хват пересказал недавнее. Рыцарь Вокута, владеющий в том числе Сенистром, явился за данью. Денег в достаточном количестве не оказалось, и он мало того, что высек главу Сенистра, но и обесчестил его жену. Я чуть было не сплюнул с такого.

Но это не единственный из рассказанных случаев. Королевство Железных Холмов насквозь пропитано страхом тирании, а жрецы культа Вороньего Глаза творят такие ужасающие вещи, что стынет кровь. На них нет вообще никакой управы, а если кто осмеливается перечить, стражи тут же убивают смельчака. Это в лучшем случае, а в худшем — попадает к жрецам для свершения ритуала.

Радость предвкушения истории, на лице Анны испарилась, слушает теперь с болью в глазах и сжимает мою руку в особо тяжёлые моменты. Несправедливость и беззаконие, творящиеся на землях людского Королевства, перевалили все границы и с каждым днём становится хуже. Сейчас они ещё и войну Усфальфу объявили.

— Постой, Хват! — проговорила девушка, — а зачем же тебе тогда поближе к Кэндару? Как я поняла, чем ближе туда, тем хуже.

— Ну-у… — замялся пленник, потупив взгляд. — Для меня и в Сенистре не лучше.

— Это как? — спросил я.

— С дядькой не лажу. Козёл он.

Мы с лёгкой улыбкой переглянулись.

— Хуже, чем жрецы? — обратился я.

— Там ведь как: попадёшься или нет — это вопрос. Ну, скольких они людей загубят? Сотню, две, а тут мне точно не жить.

— Не жить? — переспросила Анна.

— Я кое-что видел, — тише проговорил Хват и даже Семён с любопытством уставился на него.

— Связанное с дядей? — догадалась Анна.

— Мгм.

— Что? — уже я.

— Сёма, уши закрой! — произнёс Хват.

— Чего это? — возмутился тот.

— Дам ща как! — замахнулся белокурый парень и его помощник зажал уши ладонями.

Хват встал с кровати и подошёл. Обернулся проверить — Семён усердно сдавливает голову.

Тихим голосом пленник начал:

— Видел, как тот домогался до моей младшей сестры, двоюродной. Это его племянница.

— Домогался? — тихо спросила Анна, обозначив наше общее непонимание.

— Ну, приставал, лез к ней.

Наши лица само недопонимание.

— Лапал он её, — покраснел парень в конец.

— Погоди, — поднял я руку, наконец поняв в каком смысле лез. — А сколько ей?

— Восемь.

— Так она же ребёнок совсем.

— Вот именно, — кивнул Хват. — У нас за такое могут быстро повесить или того хуже, пока тринадцати нет — нельзя.

— Тринадцати?! — удивилась Анна.

— Да.

— Так разницы-то нет почти, — выговорила она.

— Ну-у… так принято.

Я положил ей руку на плечо.

— Люди живут меньше нашего. У них и возраст, когда тело становится взрослым другой.

— А-а-а, точно, — озарилась она.

Хват ещё раз оглянулся и показал кулак.

— Короче, он меня тоже видел. А ещё был случай один — пропала Эльза, дочка пекаря. Её не нашли и списали на волков. Ну, я бы тоже на них подумал, постоянно кого-нибудь да загрызут. Но мы в тот день купались на озере с ребятами. Уже нанырялись в волю, рыбу пожарили и поспать прилегли. Ну, я пописать пошёл в камыши и видел, как дядька с Эльзой на лодке плыл в сторону леса.

Если бы не битва с Ужасом и его выжигание души, то услышанное меня бы, наверное, шокировало. Анна побелела. Я приобнял и взглянул на парня.

— Думаешь убьёт?

— Пытался один раз, на полях. Я тогда убежал и уже месяц ночую в харчевне.

— Ворк, — слезно взглянула на меня Анна, — давай поможем ему уехать?

— Могу дать золота, — быстро решил я.

— Ой, нет-нет! — замахал Хват руками. — Так тоже убьют, а перед тем пытать станут, где остальное.