Владимир Пекальчук - Предай их всех [СИ]

Действительно ли была Обитель Достойных огромной жемчужиной, уже точно никто не помнил, не сохранилось также и сведений о том, как она создана и как работает. Древние мастера, сотворившие один из трех величайших артефактов, либо не оставили потомкам сведений о своем мастерстве, либо потомки эти сведения попросту не сохранили.

Келленсилль всегда хотела узнать, что ждет жертвующего. Легенды гласят, что там, внутри сферы, души великих князей и могучих магов задерживаются, чтобы не уходить в послежизнь, а таким вот образом остаться в мире смертных, сохранив для потомков свою колоссальную волшебную силу. Многие полагали, что если прислушаться возле Сферы, то можно услыхать голоса заключенных внутри древних князей и магов. Были и куда более зловещие версии, изображающие Обитель Достойных совсем не как последнее пристанище для душ, а скорее как пожирателя оных. Однако Келленсилль относилась к подобным предположениям скептически: вряд ли великие мудрые предки замарались бы созданием настолько мерзкой вещи.

Так или иначе, но отец уходит, и если молодая княгиня когда-нибудь еще с ним встретится, то это случится не скоро, а только когда придет ее собственный черед взойти на алтарь в алых одеждах жертвователя.

Три круга магов запели, начав читать магическую формулу, запирающую дух старого князя в условной сфере вокруг Обители, еще один, самый ближний круг, начал читать формулу фокусировки. Тем самым уходящему жертвователю буквально прокладывалась эфемерная дорога в его новую обитель, ему осталось только войти, прочитав древнее заклинание.

Князь Кэлнителльт возложил руки на гладкую поверхность древнего артефакта и ровным, недрогнувшим голосом принялся читать магическую формулу. Келленсилль закусила губу, чтобы не заплакать: она слышит голос отца в последний раз.

Замерло все. В вышине затихли, не смея подать голос, птицы, умолкли сверчки, даже ветер остановился в ветвях деревьев, не смея отвлекать уходящего правителя Старшего народа от чтения последнего в его жизни заклинания.

А затем — вспышка. Келленсилль знала, что она будет, эта вспышка, но все равно вздрогнула, когда исходящее от Обители свечение разом усилилось, окутав фигуру отца, и пропало.

Над священной поляной повисла мрачная, печальная тишина. Вот и все. Церемония практически окончена.

Собравшиеся еще ждали. Вот повеял ветерок, и Келленсилль, неотрывно глядя в спину отца, увидела, как его фигура начинает рассыпаться. Вот отвалились и превратились в прах руки, тают под легким дуновением голова и плечи.

Келленсилль поднялась с колен и легким жестом создала у алтаря миниатюрный смерч, который тот же миг подхватил прах ушедшего князя и поднял ввысь.

— Стань лесом! — крикнула княгиня. — Стань лесом и узри, как мы будем жить! Как мы вернем себе наше былое величие! Отец, князь Кэлнителльт, я принимаю твою ношу, и ты, став деревом, цветком, ветром, увидишь, как я ее пронесу! Мир тебе, слава и память!

Вот и все. Теперь все бремя ответственности за древнейший народ — на ее плечах. Осталось лишь провести ритуал усиления магии, что хранит Вечный Лес и древний народ.

И в этот момент откуда-то издали донесся шум, из которого ухо Келленсилль выделило лязг металла, крики и отрывистые команды.

— Это еще что такое? — приподняла она бровь.

— Уши мои уж не те, да и всегда были не те, — ухмыльнулся стоящий за спиной Лорринайнэн-Полукровка, — но, кажется, кто-то совершает смертельную ошибку.

Тут вдали меж деревьев полыхнуло пламя, и княгиня осознала, что дело предельно серьезно: Сень Леса не позволит колдовать никому, кроме эльфов, а уж если эльфы в родном лесу пускают в ход огненные заклинания…

Келленсилль телепортировалась к алтарю и подхватила с него сферу: сейчас тот, кто посмел вторгнуться в святая святых ее народа, горько об этом пожалеет.

— Вперед! — приказала она, указав направление правой рукой, и сама же первая телепортировалась туда, где, судя по нарастающему шуму, завязалась битва.

Она сразу же оказалась перед несущейся лавиной, так ей показалось. Огромные воины в варварски украшенных доспехах рвутся вперед, невзирая на сопротивление Стражей и воинов, а также значительного числа магов. И, впрочем, скорее тут уместно сравнение с горным потоком: атакующих слишком мало, чтобы сметать все на своем пути, потому они стремительно продвигаются вперед подобно воде, которая не смывает нерушимые препятствия, а просто огибает их и продолжает стремительный бег вперед, к своей цели.

Вот прямо на глазах княгини один исполин бросается на шеренгу стражей. Стражи с грацией, дарованной сотнями лет тренировок, размыкают строй, чтобы сомкнуться у противника за спиной и окружить, но враг внезапно отталкивается ногами от земли. Он перелетает строй Стражей, оставляя их в полном недоумении, приземляется и продолжает нестись вперед, прямо на княгиню. Келленсилль встречается с его глазами, поблескивающими из щели забрала, огромный воин смотрит на нее лишь мгновение, а затем с зычным криком вытягивает вперед руку, указывая на нее.

И вся эта ватага — около сорока бойцов — бросается прямо на княгиню.

Келленсилль презрительно улыбнулась, словно утес посреди моря, на который идут корабли, и произнесла заклинание. Ослепительная дуга молнии сорвалась с ее пальцев и впилась в массивный нагрудник ближайшего врага.

И ничего не произошло. Вместо того, чтобы рухнуть замертво, источая смрад горелой плоти, титан продолжал целеустремленно надвигаться.

Но еще до того, как Келленсилль осенила внезапная догадка, по полю боя пронесся крик:

— Противомагические доспехи!!!

Поиски ответа на вопрос, откуда неизвестные воины, не уступающие в размерах оркам и превосходящие последних по подвижности, взяли броню, способную защитить от настолько мощной магии, как молния сильнейшего мага из живущих, Келленсилль оставила на потом. Вот замшелый валун подле нее, весом в пару пудов, он подойдет. Что неуязвимо для магии — то все равно можно сразить, только не напрямую. Магия психокинеза прилагается к камню, камень летит в цель и наносит ей совершенно немагический, механический удар. Лови, наглый враг!

Однако произошло немыслимое. Атакующий воин просто отбил летящий в него валун кулаком, закованным в латную перчатку, и даже не пошатнулся. И тогда княгиня поняла, что это не орки, и уж тем более не люди, а кто-то, ранее в Сангарии невиданный.

Ручищи почти сомкнулись на ней, но Келленсилль легко и непринужденно телепортировалась далеко вперед, за спины нападающих. Ситуация, конечно, крайне необычная, но эти могучие воины глубоко ошибаются, если думают, что могут войти в Вечный Лес без спросу.

Точнее, войти-то как раз может кто угодно, вся штука в том, чтобы опосля выйти обратно живым.