Алексей Герасимов - Корона от обороны

Фрейлина грустно вздохнула, мысленно попрощавшись с тем наивным пажом, которого когда-то знала. Эвелина же не заметила никаких изменений в молодом человеке — для нее он по-прежнему был «милым ребенком». Она укоризненно покачала она головой и ловким движением взяла Франца за пострадавшую руку:

— Мне говорили, у тебя ключица сломана? Надо руку тебе подвязать, а то вовек не срастется…

Айс снова залился краской:

— Да у меня был тут где-то бинт, сейчас найду…

— Подожди, я сейчас все сделаю! Вот только бинтов мы с собой не взяли… — герцогиня оглянулась на фрейлину, а потом сунула руку под накидку и торопливо отцепила от своего платья алую орденскую ленту. — Отлично, вот чем мы тебя перевяжем! Носи и не снимай.

Щеки Франца стали еще краснее и по яркости сравнялись с шелковой лентой. Мафальда закатила глаза. «Теперь у Франца будет новая проблема, — промелькнула у нее озорная мысль. — С одной стороны, он наверняка будет рваться снова в бой и захочет поскорее всем доказать, что уже здоров. Но с другой — ему же захочется как можно дольше ходить с этой ленточкой!»

— А вот во в'гемена ге'гцога Ма'гиуса вы, mon ami, могли бы пот'гребовать себе в суп'гуги его дочь, как наг'гаду. — ухмыльнулся в усы фон Лёве. — Подвиг-то, как не к'гути, с'гавнимый совершили.

— Скажете тоже, Юстас. — насмешливо фыркнул фон Эльке. — При всем моем добром к кузену Эдвину отношении, жениться я на нем не желаю.

— З'гя, Э'гвин, за него дадут большое п'гиданное. — майор уже откровенно потешался над другом, хотя тот в долгу не оставался.

— Мы с ним слишком близкие родственники. — отмахнулся юный генерал.

— Г'гафа Леона'гда это не остановило.

— Так его избранница и не носила усов. — парировал Эрвин.

— Ах, значит и мне ничего не светит? — притворно опечалился гусар, вызвав тем самым громкий хохот присутствующих господ офицеров.

— Смените имя на Инессу, и я рассмотрю вашу кандидатуру. — невозмутимо ответствовал фон Эльке. — В порядке исключения.

Инесса… Дочь Мариуса Гогенштаузена, сказание об их любви с графом фон Эльке было известно в Бранденбурге, пожалуй, каждому. За те полторы сотни лет, что прошли с момента их свадьбы, подробности этой истории кто только не приукрашивал и не досочинял. Нынче она проходила по тем же пунктам, что и «Неистовый Роланд» или «Тристан и Изольда», и, конечно же, о тех трудностях, что стояли на пути предка Эрвина, в ней предпочитали не упоминать.

Однако в семействе фон Эльке ее принято было знать такой, какова она была на самом деле.

Шла Сорокалетняя война, особо несчастливая для Аллюстрии но заставившая умыться кровью и всю остальную Европу. Гремели орудия на земле, озаряли вспышками своих залпов моря, армии сходились в кровопролитных сражениях, дабы уже через месяц, благодаря хитросплетениям дипломатии, выступить в качестве союзников. Тяжелые времена, когда хоть какой-то гарантией соблюдения обязательств мог быть только династический брак. А незамужних принцесс на всех, как водится, не хватало. Таких принцесс, что состояли в прямом родстве с правителями — сестер и дочерей, разумеется, а не племянниц там всяких, двоюродных сестер и прочей воды на киселе.

Вот в Бранденбурге такая была. Одна. Сестра рано осиротевшего гроссгерцога Мариуса, Инесса. Ну кто отдаст ее в такой ситуации за простого графа? Ладно, даже не простого — род фон Эльке всего чуть более чем за столетие до этого выделился из правящей бранденбуржской династии, — но все равно. Это ж такая была карта в дипломатических раскладах! А то что любит юную эрцгерцогиню граф, и она ему отвечает взаимностью… Да кому это интересно? Мало ли в стране генералов?

И не было б у Леонарда с Инессой счастья, да несчастье помогло. Покуда непобедимый фельдмаршал Дерфлингер громил врагов Бранденбурга на западе, в герцогство вторглась армия шведского короля Карла XI Виттельсбаха. Вот только недавно «вечный мир» с ними заключали, а уже сегодня армия Вольмара Врангеля наступают с севера, и того гляди столицу захватят. А из войск — одна ландсмилиция под рукой, а из старших командиров — один гроссгерцог шестнадцати лет от роду. Ну и зауряд-генерал фон Эльке, который ту самую ландсмилицию и комплектовал, и обучал.

В семейном предании говорилось, что Мариус тогда сказал своему генералу-кузену: «Не дайте шведам взять Бранденбург, и я отдам сестру за вас». После чего отец Эрвина делал задумчивую паузу в повествовании, и негромко резюмировал — «Чего ради любимой женщины не сделаешь? Пришлось графу Леонарду надавать шведам по шее. А там и свадьбу сыграли».

Но это, конечно, так, детская сказочка для внутрисемейного пользования. А вот если покопаться в архивах, то можно (и Эрвин это сделал) прочитать прелюбопытную переписку между графом Леонардом, герцогом Мариусом и Гансом-Георгом фон Дерфлингером. Очень не хотелось гроссгерцогу обещание исполнять, очень… Только фельдмаршал на сторону зауряд-генерала встал, ибо «никто Вас, государь, за язык не тянул — генерал фон Эльке, командир знающий и грамотный, и несть сомнения, что Врангеля бы побил в любом случае, лишь своим долгом понукаемый. Слово же монаршие надобно держать, иначе все офицеры поразбегутся». На себя намекал, конечно, отчего век свой в Пруссии и пришлось доживать. Не простил его Мариус, да и шурина до конца дней своих не жаловал.

— Нет, господа, вы это слыхали? — обратился фон Лёве к присутствующим. — То нашему командующему мои усы не го'газды, то имя!

Офицерское собрание, расположившееся в ратуше заштатного городишки, единодушно выразило свое сочувствие майору и предложило в кандидатуры жениха нескольких других генералов — посговорчивее.

Дивизия эрцгерцога, временно возглавляемая фон Эльке, и приданные ей гвардейские полки ожидаемо оказалась в основной массе армии Великого герцогства, не совсем уж в тылах, но и далеко не в авангарде, вследствие чего заботы у юного генерала сводились лишь к устроению маршей и снабжению вверенных войск. Никаких тебе стычек, схваток, даже малюсеньких сражений — ничего этого не было в помине и в ближайшее время не ожидалось. Строго говоря, свое нынешнее назначение Эрвин почитал чистейшей синекурой, прекратиться которая должна была триумфальным вступлением в столицу Поммерании — событием, близость которого была уже не за горами, и спорным оставался лишь один момент: кто же первым успеет взять ключи от Штеттина, бранденбуржцы, или голштинцы?

Однако, как это всегда и случается, близость триумфа вовсе не означает неизбежность его наступления.

— Это точная и проверенная информация? — требовательно вопросил Максимиллиан Капризный канцлера.

— Да, сир, боюсь что так. — ответил Уве фон Адельман. — Шведский флот уже вышел в море.