Эми Батлер Гринфилд - Певчая: Ярость

Они посмотрели на меня, стена трескалась.

— Бегите, — закричала я.

Юноши убегали, но Нат ждал меня, замедлился до моего темпа. Мы бежали по пустым улицам, мимо аббатства и капеллы Тюдора, мимо древних готических арок старого дворца. Но мы еще не добрались до стены вокруг Уайтхолл, когда мы услышали ужасный стон и треск позади.

Кракен добился своего?

Я не сдержалась. Я оглянулась, но за дождем видела только реку, текущую по улице за нами. Это было серое щупальце?

Нат потащил меня вперед.

— Бежим.

Легкие пылали. Я мчалась с ним по улице, лодыжку пронзала боль. Отовсюду пахло морем. Когда мы добрались до стены, врата были закрыты. Крича о помощи, мы с Натом впились в стену, пытаясь найти выступы, пока вода не настигла нас.

Заметив нас, стража короля опустила веревки. Когда мы схватились, стражи подняли нас в безопасность, а река разлилась за нами.

Мы стояли со стражами и теми, кто прибежал раньше нас к Уайтхоллу и смотрели, как Темза захватывает Вестминстер. Первые волны залили края, все дороги, пока аббатство, дворец и все древние здания не остались островками среди бушующих волн.

В полумраке в окнах горели огни. Это были оставшиеся люди? Или они оставили свечи и лампы, чтобы занялся пожар, чтобы катастрофа повлекла катастрофу?

Я не видела кракена.

Я не поняла, что сказала вслух, пока Нат не ответил:

— Он, наверное, будет прятаться на глубине, искать другие стены. Нам нужно предупредить береговой патруль об этом. Может, они справятся там, где не смогли мы, — он повернулся к стражнику, который после разговора побежал во дворец.

Мы не справились. Я не хотела думать об этом. Но так и было.

Я смотрела на бушующую воду, слышала снова яростную песню, тихую и ужасающую. Но в этот раз песня была сильнее, и я слышала слова, скрытые за злой музыкой: « Иди, Певчая. Иди в воду …».

Кто пел? Мудрые женщины? Матери, о которых говорила Мелисанда?

В любом случае, это пугало. Я попятилась.

Нат, видимо, заметил страх на моем лице, но не понял причину.

— Вода скоро отступит, — сказал он. — Это всего на пару часов, и мы начнем спасать людей и воздвигать защиту.

Я пыталась кивнуть, но песня еще была там, звала меня, хоть я и закрывалась от нее.

— Не переживай. Ты дрожишь, — Нат потащил меня к двери. — Тебе нужно внутрь.

Оказавшись за стенами Уайтхолла, я уже не так хорошо слышала музыку. Я пришла в себя и сразу заметила, что Нат еще здесь, в паре дюймов от меня. Я подняла голову, увидела его теплые ореховые глаза, и мы словно снова стояли на стене в Вестминстере, забыв о мире…

— Люси, — в его голосе была нежность, от которой сжималось сердце. — Я…

— Певчая! — донесся крик из дальнего конца коридора.

Я развернулась. Страж шел ко мне с железным копьем в руке.

— Вы нужны в Тауэре, — крикнул он. — Ваша узница сбежала.

Мир обрушился на меня.

Не было времени на разговор с Натом, чтобы узнать, что он хотел сказать мне. Я спешно попрощалась и направилась в Тауэр.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ:

ИДЕАЛЬНЫЙ КРУГ

В Тауэре меня встретил Кноллис с раскаянием на красном лице.

— Простите, Певчая, — сказал он, мы коснулись железа — мой браслет его ладони, его кольцо моей руки. — Мы искали Мелисанду уже два часа, но нет и следа, — он добавил с надеждой. — Или вы что-нибудь уловили?

— Нет, — услышав новости, я искала запах магии, слушала в поисках пения. Даже в Тауэре не было ничего. Если в побеге Мелисанды была замешана магия, я не уловила ее. Хотя я знала, что нужно проверить ее камеру.

Когда я предложила это, Кноллис решил отвести меня туда. Мы пересекли внутренний двор под дождем.

— Как именно она сбежала? — спросила я.

Кноллис рассказал, что они следили за Мелисандой, пока у стен Тауэра не заметили морского монстра.

— Мы, конечно, бросились защищать Тауэр. Мелисанда была без сознания, и я решил, что ее можно оставить, и я оставил на страже юного Баррингтона, — Кноллис недовольно покачал головой. — Но когда мы вернулись, ее не было.

— А Баррингтон? — сказала я, мы вошли в башню, где держали Мелисанду.

— Оставил пост, юный дурак, — взгляд Кноллиса не обещал ничего хорошего для Баррингтона. — Сказал, что услышал пение снаружи и пошел посмотреть, что там.

— Пение?

Кноллис пожал плечами.

— Он так говорит. Но он не может описать его, лишь говорит, что оно не похоже на все, что он слышал, включая ваше пение. Когда я спросил его, он признал, что это могли быть отголоски с реки, где мы боролись с монстром.

Я решила, что нужно будет поговорить с Баррингтоном самой.

— Вы отогнали монстра? — сказала я.

— Андерсби бросил в него копьем, — сказал Кноллис с мрачным удовлетворением. — Он стал прозрачным, как лед, и утонул, как камень. Мы на месте, — он отпер дверь и открыл ее. Я оглядела комнату с каменными стенами, где была лишь солома и несколько одеял.

— Я оставляла ее не здесь.

— Мы переместили ее по совету лорда Габриэля. Он думал, что в тепле она быстрее придет в себя.

Конечно.

— Уверены, что заперли ее?

— Да. И дверь была заперта, когда Баррингтон вернулся.

— И как она выбралась?

Голос Кноллиса был напряжен.

— Не знаю, Певчая. Может, ей кто-то помог. Торговцы приносили товары на кухни перед появлением монстра, и мы пытались узнать, связаны ли они с этим, — он прошел к маленькому окошку с решеткой. — И у некоторых была другая теория.

— Какая?

Кноллис указал на влажный угол комнаты.

— Видите, здесь собирается дождевая вода? Она падает с крыши, протекает сюда через трещины в камне.

Я посмотрела. Трещины были мелкими.

— Они думают, что она превратила себя в воду и так покинула камеру, — сказал Кноллис. — Кто знает, могла ли она так сделать?

† † †

Сбежала ли Мелисанда магией? Или кто-то помог ей? Я все равно хотела поймать ее. Несколько часов я допрашивала всех вовлеченных, я устроила обыск Тауэра. Я долго сидела у влажного угла комнаты, слушала песни воды в поисках подсказок. Но все было тщетно. Мелисанда будто испарилась.

— Что теперь? — спросил Кноллис.

— Вернемся в Уайтхолл. Мне не нравилось признавать поражение, но пора было вернуться. До темноты оставался час, а Темза все еще была бурной и разлитой. Мне было страшно думать, какой сейчас Вестминстер.

Перед тем, как уйти, мы с Кноллисом обсудили, как лучше расставить людей. Некоторые стояли у камеры Мелисанды с утра, искали информацию о ней и ее последователях, их нужно было отпустить. Я отправила других в разные части города. Остальные пошли в Уайтхолл.

Путь был долгим. Король запретил переправляться по реке, так что мы поехали в карете. Я не любила кареты и в лучшие времена, и эта дорога казалась бесконечной, мы часто останавливались, потому что колеса застревали в грязи. Когда мы добрались до ворот дворца, у меня болела голова.