Робин Хобб - Судьба Убийцы

Как же странно эти слова отозвались во мне, как память о чем-то, чего я никогда не переживала. Девятипалый мальчик-раб. Я почти могла видеть его, темноволосого и худого, сильного лишь своей волей. Волей сделать то, что он считал правильным.

- Змей был в каменном бассейне, - я выдохнула эти слова. Это не было видением о змее в чаше, нет.

- Что ты сказала? - резко переспросила меня Двалия.

- Я больна, - сказала я, повторяя слова, которые вертелись у меня на языке последние несколько дней. Я закрыла глаза и отвернулась. Но с закрытыми глазами я не могла управлять картинами, которые тут же заполонили мое сознание. Мальчик-раб подошел к каменному бассейну, он сражался с железными прутьями ограды. В конце концов, он проделал путь для изуродованной змеи, которая выползла из бассейна в воду. Да, в воду, в надвигающийся поток. Как я могла помнить то, чего никогда не видела? И все же волны устремились в бассейн, наполняя, но не очищая его. И раб, и змея растворились в белизне. Больше я ничего не увидела.

Я проснулась еще до рассвета. Мы спали на улице, но я больше не чувствовала себя продрогшей. Я испытывала боль, какую испытывает каждый после сна на твердой земле или после долгой болезни. Я медленно села или, скорее, попыталась это сделать. Двалия перевернулась на другой бок, натянув цепь. Я взяла цепь обеими руками и попыталась выдернуть из-под нее. Она открыла глаза и впилась в меня взглядом. Я зарычала.

Она шумно фыркнула носом, будто показывая, что не боится меня. Тогда я решила, что когда она будет спать в следующий раз, я дам ей повод снова меня опасаться. Я любовно посмотрела на потемневший укус, которым наделила ее. Затем я опустила глаза, чтобы она не разгадала мой план.

Она встала на ноги и пнула Винделиара.

- Поднимайся! - сказала она. - Пора идти дальше, пока кто-нибудь не задумался, почему вчера отдал половину своих монет нищему.

Я сидела на корточках и мочилась в сточной канаве, задаваясь вопросом, когда же это я утратила всю свою застенчивость и воспитанность. Моя мать не узнала бы меня с этими спутанными волосами, с въевшейся в кожу пылью и грязными ногтями. Опрятная одежда, которую дала мне торговец Акриэль, не была предназначена для такого. Слезы наполнили глаза при мысли о ней. Я стерла их с лица вместе с грязью. Я посмотрела на руки и на грязь, которая осталась на пальцах. Я отряхнула ее и стала искать взглядом Двалию, которая довольно смотрела на меня с презрительной усмешкой.

- Путь знает ее, даже если она не знает Пути, - сказала она Винделиару, который выглядел преисполненным благоговейного страха. Тогда она резко дернула мою цепь так, что я споткнулась.

Мои руки чесались и, когда я поскребла их, моя кожа слезла тонким слоем. Это не было похоже на кожу, слезающую после загара. Сошедший слой был тонок, как осенняя паутинка, и под ним моя кожа была не розовой, а более бледной. Меловой.

На набережной мы обошли ручные тележки, тележки, запряженные ослами, и людей, несущих товары на плечах. Двалия вела нас к рядам рыночных палаток. От запаха пищи мой желудок чуть ли не подпрыгнул к горлу. Это был шок. Я не чувствовала голода в течение многих дней, но теперь он обрушился на меня так, что закружилась голова, и меня зашатало.

Двалия притормозила, и я понадеялась, что она тоже голодна и у нее может оказаться несколько монет, чтобы раздобыть еду. Но вместо этого она потащила меня вперед, к растущей толпе, собиравшейся вокруг стоящего на тележке высокого широкоплечего человека. Он носил высокую шляпу в разноцветную полоску. У его плаща был стоячий воротник до самых ушей, тоже полосатый. Я никогда не видела таких нарядов. Позади этого человека в тележке находился деревянный шкаф с разноцветными выдвижными ящиками, на каждом из них было по эмблеме. Над головой человека на каркасе из палочек висели платочки и бубенчики. С моря почти все время дул ветер, бубенчики звенели, а платочки трепетали. Даже у большой серой лошади, которая терпеливо топталась на месте, в гриву были вплетены ленты и колокольчики. Я еще никогда не видела такого зрелища!

На какое-то время я забыла о своем голоде. Что за удивительные вещи мог продавать этот торговец? Этот вопрос, казалось, волновал всех. Он говорил на языке, который был мне незнаком, как вдруг внезапно перешел на Общий:

- Удача для вас, чтобы направить ваши шаги на удачный путь! Прибыл к вам издалека! Вам жалко серебра для такого знания? Дурачье! Где еще на этом рынке вы можете расстаться с серебром взамен на мудрость и удачу? Надо ли вам жениться? Понесет ли ваша жена? Будет ли этот год урожайным? Ну же, подходите! Вы должны это узнать! Приложите серебро ко лбу и затем дайте его мне с вашим вопросом. Монета подскажет мне, какой ящик открыть! Ну-ка, кто попробует? Кто будет первым?

Двалия издала звук, похожий на кошачье урчание. Я оглянулась на Винделиара. Его глаза были широко открыты. Он заметил мой пристальный взгляд и сказал шепотом:

- Он подражает мелким пророкам Клерреса, тем, кого Четверо посылают в мир. То, что он делает, запрещено! Он - мошенник!

Два человека повернулись и уставились на него. Винделиар опустил глаза и затих. Человек с тележки болтал на обоих языках, и внезапно какая-то женщина махнула монетой в его сторону. Когда он кивнул ей, она прижала монету ко лбу и затем отдала ему. Он улыбнулся, взял ее серебро и прижал к своему лбу. Он задал ей вопрос, и она ответила. Затем он обратился к увеличивающейся толпе на Общем языке:

- Она хочет знать, будут ли ей рады мать и сестра, если она проделает долгий путь, чтобы навестить их.

Он прижал монету еще раз к своему лбу и затем вытянул руку, которая начала кружить около ящиков. Действительно, это выглядело так, будто монета сама привела его руку к небольшой дверце, которую он и выбрал в итоге. Он открыл ее и извлек орех. Это поразило меня. Орех был золотым или покрашен позолотой. Человек внезапно ударил им об лоб, словно разбивая яйцо. Затем протянул его женщине. Она в нерешительности взяла его и открыла. Орех разломился так ровно, будто был разрезан ножом. Восхищенная, она раскрыла его на ладони и вытянула тонкую полоску бумаги. Белую в обрамлении разноцветных полосок: желтой, голубой, красной и зеленой. Женщина посмотрела на нее, а затем протянула торговцу, о чем-то спросив.

- Прочти! Прочти! - скандировала толпа.

Странный человек забрал у нее бумажку. У него были изящные руки, и он демонстративно растянул узкий бумажный сверток, разглядывая линии на нем. Он выдержал паузу, что побудило толпу придвинуться к нему ближе.

- Ах, хорошие новости для вас, действительно хорошие! Вы просили совета относительно поездки, и вот он для вас! Идите с солнечным светом и наслаждайтесь дорогой. Хорошо накрытый стол и чистая кровать ждут вас в месте назначения. Ваше прибытие наполнит дом радостью. Вот! Пакуйте свои вещи и отправляйтесь в путь! Кто будет следующим? Кто хочет услышать, что его ждет? Разве знание не стоит монеты?