Робин Хобб - Судьба Убийцы

Я замер. То, что я собирался предложить, пугало меня. Но наша дружба заставила меня продолжить:

— Я могу попытаться исцелить твои глаза. Вернуть тебе зрение, потерять свое и надеяться, что мое тело восстановится. Это потребует времени. А я не уверен, что здесь подходящее место для подобной попытки. Может быть, в Бингтауне. Мы можем отправить остальных домой, снять комнаты и попробовать.

— Нет. Не глупи, — столь сдержанный ответ не предполагал продолжения разговора.

Он надолго замолчал, и ко мне подкрался сон, проникавший в каждую клеточку моего тела. Этому всепоглощающему состоянию невозможно было противиться.

— Фитц. Фитц? Посмотри на меня. Что ты видишь?

Я разлепил веки и посмотрел на него. Мне показалось, я догадался, что он хочет услышать:

— Я вижу друга. Старого доброго друга. Неважно, какую маску он носит.

— Ты ясно видишь меня?

Что-то в его голосе заставило меня поднять голову. Я уставился на Шута. Через некоторое время мои глаза сфокусировались на нем:

— Да.

Он издал сдавленный вздох.

— Хорошо. Потому что когда я к тебе прикоснулся, то почувствовал, что случилось нечто неожиданное. Я хотел призвать тебя обратно, я боялся, что ты исчезнешь в потоке Скилла. Но когда я дотронулся до тебя, мне показалось, словно я коснулся не другого человека, а просто взял себя за руку. Как будто твоя кровь побежала по моим венам. Фитц, я вижу твой силуэт в кресле. Я боюсь, что отнял что-то у тебя.

— А, хорошо. Я рад. — Я закрыл глаза, слишком измотанный, чтобы удивиться. Слишком измученный, чтобы бояться.

Давным-давно я уже думал об этом – в тот день, когда вытащил его из лап смерти и снова затолкнул в его же собственное тело. В тот момент, когда я покинул тело, которое восстановил для него, и мы приняли друг друга, прежде чем вошли каждый в свою плоть, я ощутил то же самое. Единение. Полноту. Я помнил, но был слишком утомлен, чтобы облечь это в слова.

Я опустил голову на стол и заснул.

Я поплыл. Я был частью чего-то безмерного, но теперь был оторван. Оторван от великой цели, которая использовала меня как проводника. Бесполезен. Вновь. Издали доносились голоса.

— Он снился мне в кошмарах. Однажды я намочил постель.

Мальчик издал смешок:

— Он? Почему?

— Из-за того, как я встретил его в первый раз. Я был просто ребенком, правда. Ребенком, которому дали задание, казавшееся безобидным. Оставить подарок малышу, — он откашлялся. – Он поймал меня в комнате Пчелки. Загнал в угол, как крысу. Должно быть, он знал, что я приду, хотя не могу понять – откуда. Внезапно он оказался там, с ножом у моего горла.

Мертвая тишина.

— А потом?

— Он заставил меня раздеться догола. Теперь я понимаю, что он собирался обезоружить меня полностью. Он забрал все, что я принес. Маленькие ножи, яды, воск для копирования ключей. Все вещи, владением которыми я так гордился, все маленькие инструменты для того, кем хотел видеть меня отец. Он забрал их, и я стоял голый и дрожащий, пока он смотрел на меня. Решая, что со мной делать.

— Ты думал, что он тебя убьет? Том Баджерлок?

— Я знаю, кем он был. Розмари рассказала мне. И рассказала, что он куда опаснее, чем я мог вообразить – во многих отношениях. Что он наделен Уитом. И что всегда ходили слухи, что у него есть… аппетиты.

— Не понимаю.

Пауза.

— Что он мог желать молодых людей настолько же, насколько ему нравились женщины.

Мертвая тишина. Затем мальчик рассмеялся:

— Он? Только не он. Для него существовал только один человек. Леди Молли. Слуги в Ивовом Лесу всегда шутили об этом, — снова расхохотавшись, он стал задыхаться. – «Стучите дважды», - посмеивались кухарки. - «Затем подождите и опять постучите. Никогда не заходите, пока один из них не позовет вас. Вы никогда не знаете, где они доберутся друг до друга». Мужчины поместья гордились им. «Старый жеребец не потерял своего пыла», - говорили они. В его кабинете. В огороде. В садах.

Сад. Летний день, ее сыновья разъехались искать собственные судьбы. Мы гуляли среди деревьев, смотрели на наливающиеся яблоки, обсуждали будущий урожай. Молли, ее милые руки с дикими цветами, которые она собрала. Я остановился, чтобы прикрепить веточку гипсофилы к ее волосам. Она, улыбаясь, повернулась ко мне. Долгий поцелуй превратился в нечто большее.

— Когда в Ивовый Лес впервые приехала леди Шун, одна горничная сказала, что он уезжал, чтобы найти женщину. Кухарка Натмег рассказала мне. Она сказала горничной: «Не он. Для него существовала только леди Молли, и никто другой. Он не может даже смотреть на других женщин». Затем она передала Ревелу слова этой горничной. Ревел позвал ее в свой кабинет: «Он не из тех лордов, что распускают руки, он – помещик Баджерлок. У нас здесь не будет сплетен». А потом он велел ей собирать вещи. Нам так сказала кухарка Натмег.

Молли пахла, словно лето. Цветы рассыпались по земле, когда я притянул ее к себе. Густая трава сада хрупкой стеной окружила нас. Одежда, отбрасываемая в сторону, упрямая пряжка на моем поясе, и затем она — верхом на мне, сжимает мои плечи, сильно давит на руки, когда укладывает меня на землю. Наклоняется, ее грудь высвобождается из блузки, ее рот накрывает мой. Солнце согрело ее обнаженную кожу для моего прикосновения. Молли. Молли.

— А теперь? Ты все еще боишься его? – спросил мальчик.

Мужчина помедлил с ответом:

— Его следует бояться. Не заблуждайся насчет этого, Пер. Фитц – опасный человек. Но я здесь не потому, что он по праву предостерег меня. Я здесь, чтобы выполнить приказ моего отца. Он поручил мне следить за ним. Чтобы уберечь от него самого. Чтобы, когда все будет сделано, привести его домой. Если смогу.

— Это будет непросто, — неохотно сказал мальчик. – Я слышал, как Фоксглов говорила с Риддлом после битвы в лесу. Она сказала, что он хочет навредить себе. Покончить с собой, потому что его жена умерла, а ребенок пропал.

— Будет непросто, — со вздохом согласился мужчина. – Будет непросто.

Я спал. Это не было приятным сном. Я не был мухой, но попался в сеть. Сеть особую, не из липких нитей, а из подобия каналов, по которым мне пришлось следовать, словно они были глубокими тропами, прорезавшими непроходимый лес туманных деревьев. И я следовал, не по собственному желанию, но не в состоянии поступить иначе. Я не мог видеть, куда ведет мой путь, но другого не было. Однажды я оглянулся, но колея, по которой я следовал, исчезла. Я мог только продолжать путь.

Она заговорила со мной.

Ты вторгся в то, что принадлежит мне. Я удивлена, человек. Ты настолько глуп, что не боишься провоцировать драконов?

Драконы не утруждают себя предисловиями.

Туман медленно развеялся, и я оказался в месте, где круглые серые камни с лишайником горбами торчали из травянистой лужайки. Ветер дул так, словно он никогда не начинался и никогда не закончится. Я был один. Я попробовал стать маленьким и тихим. Но ее мысли все равно находили меня.