Робин Хобб - Судьба Убийцы

Я закрыла глаза, потому что человек в желтом облизывал губы так, будто он едва мог сдержать удовольствие. Глаза красивой женщины горели жестоким восторгом. Даже загримированный в бледного мужчина раскрыл рот от изумления. Я закрыла глаза, так что мне не пришлось быть свидетелем их наслаждения болью моего отца.

Но за закрытыми глазами разгорелась моя собственная боль.

Мой нищий с рынка. Человек, который коснулся меня и показал мне все возможные варианты будущего, человек, которого ударил ножом мой отец, человек, которому он решил помочь, даже если это означало покинуть меня, - это был Любимый. Он так же был Шутом. Белый Пророк. Самый старый и самый верный друг, который когда-либо был у моего отца. Все мои подозрения подтвердились. Мне так хотелось ошибиться. Мне было плохо. Плохо от осознания того, что я была вовлечена в это предательство, того, что я подтолкнула моего отца зарезать старинного друга.

Я испытала головокружение и слабость, осознав, что все это реально. Они могли это сделать, Двалия и эти белые. Они могли тщательно изучить видения и сделать будущее таким, каким они бы захотели. Они могли сподвигнуть моего отца убить его друга, а затем покинуть меня. Потому что они могли дать моему отцу то, что он хотел, желал намного больше, чем была для него я. Был ли его Шут, его Любимый, мертв? Или они были сейчас вместе? Так вот почему он оттолкнул меня? Освободить место для старого друга? К горлу подступила желчь. Если бы у меня в желудке оставалось хоть что-то, меня бы вырвало на их идеальный белый пол.

- Доказательства, - негромкий голос Капры. Затем он поднялся до крика. - ДОКАЗАТЕЛЬСТВА! Ты обещала нам доказательства! Ты обещала, что увидишь его мертвым или притащишь его обратно. Я предупреждала вас, всех вас, каким опасным существом он был. И это все, что мы узнали?

Она повернулась, чтобы посмотреть на своих коллег.

- И вы сговорились против меня, все вы, в этом дурацком эксперименте.

- Успокойся, - тихо сказала красивая женщина

- О, успокой себя сама, Симфи! - огрызнулась старуха. Мгновение они свирепо смотрели друг на друга, как повздорившие кухарки. - Эта катастрофа - твоих рук дело! Вы с Феллоуди заварили эту кашу и скормили Коултри, а он был достаточно легковерен, чтобы поверить вам и принять вашу сторону. Я оценила Любимого, когда его привезли сюда еще в первый раз. Я знала, на что он был способен, с самого начала, и я предупредила вас, всех вас! Я держала его рядом, я наблюдала за ним, я пыталась изменить его. А когда я поняла, что он не изменится, я предупредила всех вас. Мы должны были покончить с ним, когда он не перестал задавать свои вопросы. Но нет, тебе потребовалась его родословная. А Феллоуди возжелал получить от него большего и волочился за ним, как томящийся от любви деревенский парень! Так что это вы не предали значения моим словам! Меня, кто действительно проводил время с ним и знал, как непреклонен был он в стремлении стать Белым Пророком, чтобы изменить мир. Неужели недостаточным для вас было то, что он сбежал от нас в первый раз? Что он разрушил все, что мы так тщательно строили и планировали в течение полувека? Идем дальше. Наша Бледная Женщина, наша прекрасная Илистор, и Кебал Робред, и выводок проклятых драконов, вновь свободных. Как вы могли все это забыть? Но вы забыли! Вы пренебрегли всем, что совершил Любимый, и всем, что он разрушил, когда он ускользнул от нас в первый раз!

Я слегка повернула голову и увидела, что Винделиар скорчился на коленях, прижав подбородок к груди, будто мог сделаться меньше и неприметнее. Двалия рядом со мной выглядела как кошка, закиданная камнями. Глаза превратились в щелки, лицо вытянулось, будто в ее губе засел рыбацкий крючок. На возвышении трое терпеливо пережидали негодование старухи с разной степенью неудовольствия. Я могла бы сказать, что они уже слышали эти тирады и раньше, однако ни один не осмелился ее прервать.

- Он был у нас здесь! - ее голос поднялся до визга. - Любимый! Каково имечко для этого предателя. Мы могли бы просто удерживать его здесь. Он вернулся по своей воле. Мы могли бы держать его изолированным, даже в комфорте. Мы могли бы заставить Любимого поверить, что мы простили его и что приняли его уроки. Даже после того, как вы узнали, что он развращает наших луриков и посылает их из Клерреса, вы по-прежнему отказывали признать, насколько он был опасен. Я предлагала убить его. Но нет. Двалия, ревностная, как всегда, настаивала на том, что у него есть тайна. А когда под пытками не смогла вырвать у него никакой тайны, когда все, чего вы смогли добиться, было именем его возлюбленного, вы все равно отказались слушать меня! Вы, трое, вы считали себя такими умными. Позволим ему думать, что он убежал от нас, - говорили вы. Вы говорили, что он слишком слаб, чтобы далеко уйти, и что вы могли бы вернуть его обратно в любой момент. Я сказала: «Нет». Я запретила это. Но вы не посчитались со мной. Вы назвали меня глупой и старой. Вы отправили его обратно в мир и несколько месяцев скрывали это от меня! И когда я это обнаружила? От вас одна только ложь!

Она как будто опьянела от собственной ярости и праведности. Вместо того чтобы успокоиться, она продолжала бушевать.

- Ты, Двалия, ты обещала, что будешь следовать за Любимым, и он приведет тебя к его тайне. Но ведь он ускользнул от тебя в самом конце? Или ты все-таки решила позволить ему сбежать? - она уставила на Двалию дрожащий, тощий палец. - Итак, оставим пока в стороне тех луриков, которых ты повела на бойню. Оставим в стороне бесценных белых лошадей и даже эликсиры, которые ты бездарно растратила на свои эксперименты! Где Любимый?

Двалия подняла голову. Она говорила со сдержанным, но нескрываемым гневом:

- Мертв. Я уверена, что он мертв. Мертв, как тебе и хотелось. И умер он именно такой смертью, какой я хотела для него, он умер на руках своего возлюбленного! Снова и снова Фитц Чивэл Видящий вонзал свой нож в живот Любимого, потому что он даже не узнал его после всего, что я сделала, чтобы его изменить! Ни один здоровый человек не смог бы выжить с такими ранами. А Любимый был отравлен, ослеплен и искалечен еще до того, как его зарезали, - в этом я убедилась лично.

Двалия, казалось, стала выше:

- Итак, я убеждена в том, что он мертв. А позволив Изменяющему забрать тело умиравшего Любимого, я удалила их обоих от своей добычи. От того, кого они оба охраняли и полагали хорошо сокрытым, - она снова вздернула меня за ворот и поставила на ноги. - Говорю вам, это то, что предсказано всеми пророчествами. И! - закричала она, как только Капра открыла свои увядшие губы, чтобы заговорить: - И я верю, что этот ребенок - это не только Нежданный Сын, но также и носитель родословной Любимого! Родословной, которую вы, и Симфи, и Феллоуди, и Коултри, так хотели развивать! Я привела ее вам. Я, Двалия!