Робин Хобб - Судьба Убийцы

Некоторые лини затягивались сильнее, а другие ослаблялись, пока капитан не был удовлетворен тем, как его корабль пришвартован к пристани. Грузчики ожидали со своими тележками, и один высокий Элдерлинг улыбался, как может лишь человек, надеющийся увидеть улыбку возлюбленной. Алум. Так его звали. Я смотрел на палубу и вскоре заметил ее. Она все время двигалась, передавая команды и помогая Смоляному причалить быстрее, но дважды я заметил, как ее глаза блуждали по толпе приветствующих. При виде возлюбленного Элдерлинга ее лицо просияло, и она, казалось, задвигалась сноровистее, будто выставляя напоказ свое мастерство.

Трап был сброшен вниз, и высадилось около десятка пассажиров, с вещами в мешках и сумках. Переселенцы вышли на берег нерешительно, в изумлении или, возможно, в смятении глядя на полуразрушенный город. Я задался вопросом, что они себе представляли и останутся ли здесь. По отдельному трапу засновали грузчики, как колонна муравьев, разгружающих корабль.

– Это лодка, на которой мы будем путешествовать дальше? – с сомнением спросила Спарк.

– Именно.

– Я никогда не была на лодке.

– Я уже бывал на маленьких лодках. Гребные лодки на Ивах. Никакого сходства, – глаза Персиверанса блуждали по Смоляному. Его рот был слегка приоткрыт. Я не мог сказать, был ли он обеспокоен или воодушевлен.

– Все будет хорошо, – заверил их Лант. – Посмотрите, как надежен этот корабль. И мы ведь будем только на реке, а не на море.

Я отметил для себя, что Лант разговаривал с подростками, словно они были его младшими братом и сестрой, а не слугами.

– Вы видите капитана?

На вопрос Янтарь ответил я:

– Я вижу, как человек среднего возраста приближается к Рейну. Думаю, раньше он был крупнее, но сейчас выглядит изможденным. Они приветствуют друг друга с нежностью. Я полагаю, что это Лефтрин, а женщина с ним – Элис. У нее очень пышные рыжие кудри, – Янтарь рассказала мне скандальную историю о том, как Элис оставила своего законного, но неверного мужа в Бингтауне, чтобы связать жизнь с капитаном живого корабля. – Оба ахают над Фроном. Они выглядят восторженными.

Ее ладонь слегка сжала мою руку, на лице появилась улыбка.

– Они идут, – тихо добавил я. Лант подошел ко мне. Позади замолчали Пер и Спарк. Мы ждали.

Улыбающийся Рейн познакомил нас:

– А вот и наши гости из Шести Герцогств! Капитан Лефтрин и Элис с живого корабля Смоляного, могу ли я представить принца Фитца Чивэла Видящего, леди Янтарь и лорда Ланта из Шести Герцогств?

Мы с Лантом поклонились, Янтарь присела в изящном реверансе. Пораженный Лефтрин тоже изобразил поклон, Элис же сделала почтительный реверанс, выпрямилась и в изумлении уставилась на меня. Улыбка мелькнула на ее лице, прежде чем она, казалось, вспомнила о своих манерах.

– Мы рады предложить вам проезд на Смоляном до Трехога. Малта и Рейн рассказали нам, что выздоровление Ефрона связано с вашей магией. Спасибо вам. У нас нет собственных детей, и Ефрон также дорог нам, как и его родителям.

Капитан Лефтрин серьезно кивнул.

– Как сказала леди, – добавил он с хрипотцой. – Дайте нам день или около того, чтобы получить наш груз с пляжа, немного времени на берегу для нашей команды, и мы будем готовы доставить вас вниз по реке. Каюты на Смоляном не вместительные. Мы сделаем все возможное, чтобы вам было удобно, но я уверен, что это будет не то путешествие, к которому привыкли принц, лорд и леди.

– Я уверен мы будем более чем удовлетворены тем, что вы нам предлагаете. Наша цель – не комфорт, а передвижение, – ответил я.

– Что Смоляной и может обеспечить быстрее и лучше, чем кто-либо на этой реке, – он говорил с гордостью капитана и владельца корабля. – Мы будем рады приветствовать вас на борту и показать приготовленные для вас каюты.

– Мы были бы в восторге, – тепло ответила Янтарь.

– Сюда, пожалуйста.

Мы последовали за ними на причал, до трапа. Дорога была узкой, и я беспокоился, что Янтарь может оступиться, но когда я вошел на палубу баржи, это беспокойство сменилось новым. Живой корабль резонировал как с моим Уитом, так и со Скиллом. Действительно живой корабль, такой же живой, как любое движущееся и дышащее существо, которое я когда-либо знал! Я был уверен, что Смоляной знал обо мне, как я и о нем. Лант оглядывался с широкой усмешкой на лице, довольный, как мальчишка во время приключения, и Пер ему вторил. Мотли поднялась с плеча юноши и подозрительно кружила над баржей, тяжело взмахивая крыльями, чтобы устоять против речного ветра. Спарк была более сдержанной, чем Лант и Пер, почти настороженной. Янтарь поспешно положила ладонь на мою руку и крепко сжала ее. Элис шагнула на корабль, за ней последовал Лефтрин. Оба остановились так резко, будто столкнулись со стеной.

– О боже, – тихо произнесла Элис.

– И даже больше, – твердо сказал Лефтрин. Он застыл, связь между ним и кораблем была похожа на бренчание натянутой струны. Он пристально посмотрел на меня. – Мой корабль... Я должен спросить. Вы связаны с драконом?

Мы оба напряглись. Неужели корабль ощутил кровь дракона, которую приняла Янтарь? Она отпустила мою руку и осталась одна, готовая взять любую вину на себя.

– Я думаю, то, что ваш корабль чувствует во мне, на самом деле...

– Прошу прощения, мэм, это не вы беспокоите мой корабль. Это он.

– Я? – даже мне самому мой голос показался глупо-испуганным.

– Вы, – подтвердил Лефтрин. Его губы сжались. Он взглянул на Элис. – Моя дорогая, может ты покажешь дамам их каюты, пока я улажу это?

– Конечно,– глаза Элис округлились, и я знал, что она помогает ему отделить меня от спутников, хотя и не мог догадаться, почему.

– Спарк, не могла бы ты сопровождать свою госпожу, пока я поговорю с капитаном? Лант и Пер, извините нас, – повернулся я к своей небольшой свите.

Спарк уловила невысказанное предупреждение и быстро схватила руку Янтарь. Лант и Персиверанс уже спустились по палубе, осматривая корабль.

– Расскажи мне все о корабле, Спарк, – беззаботно попросила Янтарь.

Они медленно двинулись за Элис, и я услышал, как девушка добавляла описания ко всему, что говорила им Элис. Я повернулся к Лефтрину:

– Я не нравлюсь вашему кораблю? – спросил я. Этого не читалось в моем ощущении Смоляного, но я никогда раньше не был на борту живого корабля.

– Нет, мой корабль хочет поговорить с вами, – Лефтрин скрестил руки на бочкообразной груди, затем, похоже, понял, насколько недружелюбно это выглядит. Он опустил руки и вытер ладони о штаны. – Подойдите к носовой балке. Там он разговаривает лучше всего.

Он тяжело шагал, и я медленно следовал за ним. Он заговорил через плечо:

– Смоляной говорит со мной, – сказал он. – Иногда с Элис. Может, с Хеннеси. Иногда с другими, во снах и так далее. Я не спрашиваю, а он мне не говорит. Он не похож на другие живые корабли. Он более своеобразный, нежели чем ... ну, вы не поймете. Вы ведь не торговец. Позвольте мне сказать это. Смоляной никогда не просил поговорить с незнакомцем. Я не знаю, о чем, но понимаю, что он говорит идти к нему. Хранители заключили с вами сделку, но если Смоляной не захочет, чтобы вы были на его палубе, так и будет, – он вздохнул и добавил. – Извините.