Артем Савин - Цитадель души моей (СИ)

Повернулся и ушёл быстрым шагом. Я перевёл дух, сел на влажный каменный и прислонился к стене. Встряхнул в руке фляжку. Очень кстати. Потянулся рукой к пробке и замер. Что-то не так. Тихо больно. Потрескивает факел, шипят на влажных камнях срывающиеся с него капли горящей смолы - и всё. Не шевелится стражник за решеткой - а пора бы ему уже факел потушить. Притихли стражники наверху - хотя никуда они не делись, я слышу их, нарочито сдерживаемое, дыхание и даже астматическое шипение Пларка из их хора выделяю.

Что бы это значило? Я еще раз встряхнул бутылку, осторожно открыл пробку, понюхал. И сразу всё понял.

Надеюсь, со стороны моей короткой заминки видно не было. Я быстро поднес горлышко к губам и принялся, запрокинув голову, обливаясь и пуская пузыри, большими глотками пить вино, даже не чувствуя его вкуса. Не до вкуса мне было - одна только надежда, что Пларк не станет долго наблюдать за мной после того, как поймёт, что его план сработал. Так оно, к моему счастью, и вышло - я еще допить до дна не успел, как он уже фыркнул и завозился. А когда я фляжку опустошил, его грузные шаги уже затихали вдали. Завозились и загомонили стражники наверху, а через пару минут за решёткой появился и мой меченый - стрельнул в меня осторожным взглядом, снял со стены факел и шмыгнул с ним в сторону. Послышалось шипение, потянуло влажным дымом и в камере враз стало намного темней. Этого момента я и ждал - бросился в угол, согнулся и сунул два пальца в горло до упора.

Стал бы Пларк ко мне Геза допускать, если бы своих целей не преследовал. Еду его, болиголовом приправленную, я есть не стал и он другой способ удумал - понадеялся, что взбудораженный разговором с Гезом, я про осторожность забуду и вино, не пробуя и не принюхиваясь, выпью. Можно было бы, конечно, и от вина отказаться, так ведь Пларк на этом не остановится - полный сил и в своем уме я ему на арене не нужен. Скорее всего он тогда поступит со мной так же, как с вергами обычно поступают - оглушают деревянной пулей из арбалета, связывают и в рот настой вливают. Тогда-то у меня уже не выйдет желудок прочистить. Обо всём этом я подумал за то мгновение, после того, как запах мышиный опять учуял. И выпил - стараясь побольше пролить при этом. А потом - пока глаза стражников к темноте привыкали, постарался все из себя извергнуть, да потише. Болиголов не сразу действовать начинает - минут через десять после приёма. Тогда и ясно станет - удалась мне моя выходка или я сам себя перехитрил.

Удалась. Голова только слегка кружиться начала, да сердцебиение участилось. Но я, конечно, и виду не подавал - наоборот, забился в угол и сидел там, скрючившись, мелко трясясь и часто дыша. Как выглядит человек, болиголова попробовавший, я пару раз видел. Вскоре и Пларк появился - вполз, пыхтя на площадку, факел горящий аж ко мне в камеру засунул, меня разглядывая. Хмыкнул удовлетворённо.

- Таким ты мне больше нравишься.

Я, ясное дело, промолчал.

- Да, совсем забыл тебе сказать, - толстяк поднес лицо к самым прутьям, пристально наблюдая за мной своими маленькими глазками, - так вышло, что никого, кроме тебя, не было, когда мы контракт молодого егеря обсуждали. А тебе теперь веры никакой нету. Так что сопляк этот мой с потрохами, тем более что обе руки у него, как я уже заметил, чудесным образом зажили.

Я продолжал трястись и хрипло дышать. На лице Пларка появилось сомнение.

- Неужто лишнего вбухали, - пробормотал он негромко. Просунув руку сквозь решетку, перехватил горящий факел и неловко кинул его в мою сторону. Я резко перекатился в другой угол и замер там, всё так же часто дыша. Факел зачадил и зашипел, пламя отпрыгнуло от влажных камней пола, поблекло и поголубело, но продолжало худо-бедно освещать камеру.

- Хех, - сказал Пларк, отстраняясь, - вроде нет. Ты только не вздумай в первом бою сдохнуть, понял? У меня для тебя сегодня обширная программа. А под конец я тебе вообще сюрприз приготовил. Спорим, понравится?

И, мелко хихикая, толстяк потопал к лестнице. Факел потихоньку чадил еще минут десять, потом, с легким хлопком, погас. Очень мне слова Пларка насчёт сюрприза не понравились. И насчет Геза - тоже. И, что самое паскудное, чую я, что как-то они связаны - Гез и этот Пларковский "сюрприз" Может, надо было все ж ухватить его за руку, подтянуть к решетке, да глотку вырвать - пока была возможность? Хотя, что теперь об этом жалеть? Сейчас думать надо, как дальше быть. Бои вот-вот начнутся - за дверью, от арены меня отделяющей, возня какая-то слышна, да и время подходит. В первом-то бою для меня неожиданностей не будет, точно. Первый бой на арене - всегда для разогрева толпы. Чтобы расшевелить её и жажду крови немножко утолить. Поэтому вольные гладиаторы туда не пойдут. А пойдут рабы, наскоро меч держать обученные; провинившиеся солдаты, из легионов от казни выкупленные; да преступники, к смерти приговорённые, которым свободу посулили в обмен на участие в бою. Не соврав посулили, вообще-то - по давней традиции, все, на арене погибшие, не рабами, а свободными гражданами считаются, о чём глашатай после боя и объявляет. "Номий Номений отныне свободный гражданин!" - и зрители кивают одобрительно. Только вот самому вольноотпущеннику от этого, думаю, ничуть не легче. Зато легче его (теперь уже бывшему) хозяину - не надо сбором останков и похоронами озабочиваться - вольных граждан, если у них родственников и собственных сбережений нет, за казенный счет хоронят. Сдаётся мне, это и есть единственная причина возникновения вышеупомянутой традиции.

Кстати, в первом бою свободу таким образом получают обычно все её участники, как им и обещано было. Толпа крови еще не напилась, так что палец в кулаке никто прятать не станет, и, стало быть, каждая схватка последней для одного из участников выходит. Даже если среди этого сброда один хороший боец и найдется, который сможет до финала дойти, смертельных ран не получив - так ему распорядитель и разбежался вольную давать. "Не повезло", - скажет, - "не набралось от боя достаточно денег на выкуп. Но ничего, еще один-два боя - и свобода у тебя в руках". И ведь не соврёт, ни одного боя с вольными гладиаторами новичок не выдержит - конкуренты тем не нужны. Потому-то я гладиаторов и не люблю - потому что шансов никаких они противнику не дают. Профессиональный гладиатор всерьез дерется только с новичками заведомо слабее себя, а друг с другом у них не драка выходит - представление театральное на потеху публике. С прыжками, воплями, грубыми шутками и нарочитой руганью. Могут пару порезов несерьезных друг другу нанести, а потом один другому бурдюк с бычьей кровью, под лентнером спрятанный, протыкает. Кровь ручьем, картинные позы, предсмертная речь - тьфу!

Выходят они только под конец, когда толпа смертью уже насытилась - толпе теперь наоборот, великодушие явить охота. А тут как раз актер... то есть, гладиатор - известный и народом любимый, лежит, кровью истекает - ну как такого не пожалеть?