Anid - Отступники (СИ)

Она решительно взяла ситуацию в свои руки, одним движением позволив платью стечь к своим ногам. Сердце Луки застучало еще сильнее, а низ живота будто обожгло огнем. Лука нагнулся, почти впиваясь в земляничные губы Чармы жадным поцелуем. Княжна замурлыкала в удовлетворении, изгибаясь и задыхаясь. Это было чертовски хорошо, чтобы быть правдой. Ее руки гладили его тело, изучая жесткие бугры мышц. Добравшись до его брюк, Чарма успела только расстегнуть ремень, прежде чем ситуация стала абсолютно неконтролируемой.

Лука пришел в себя уже на полу. Рядом, раскинувшись морской звездой, лежала княжна, блаженно улыбаясь. Посмотрев друг на друга, они беззаботно засмеялись ровно до того мгновения, как корежа ментальный фон Столицы вдруг мимо пронеслась остаточная волна открывшегося портала перемещения.

Грубая сокрушительная сила, абсолютно чуждая им обоим, сейчас разорвала прочную ткань мира, впуская сюда тех, кто решил воспользоваться услугами ренегата и проникнуть сюда с черного хода.

— Это о чем я думаю? — Лука вскинулся, торопливо принявшись одеваться.

— Кто из наших заклятых друзей. — Чарму передернуло. — Почерк их. Привычные способы перемещения недоступны, поэтому в ход идут жертвоприношения.

— Далеко?

— Нет. Я чувствую это место. Надо поторопиться ликвидировать ренегата, тогда клеверов и наемников передушим без труда. У тебя есть стоящие клинки для меня? А то я прибыла сюда налегке.

— Для тебя найду. — Отозвался Лука. Сбросив сексуальное напряжение, он словно помолодел и был сейчас готово свернуть горы.

— Обещаю, ты будешь долго помнить, как мы отметим нашу победу. — Чарма обдала жарким поцелуем опешившего телохранителя и, засмеявшись его реакции, беззаботно засеменила по коридору обнаженная и неимоверно опасная.

Очнулся Змей от ощущения, что его куда-то волокут. Тело не слушалось абсолютно. И биокомп тут же вывел данные требующие на его взгляд первостепенного ознакомления: «Диагностирован паралич двигательного аппарата. Зафиксировано временное ослабление произвольных движений, обусловленное поражением двигательных центров спинного мозга, проводящих путей центральной нервной системы. Расчет полного восстановления функций конечности оценен приблизительно в шестьсот секунд.

— Хозяин, почему я не могу убить его? — Голос был груб и невероятно кашляющим, словно выплевывающим слова горлом.

— Мне любопытно, как он смог выжить после удара заклинанием. Этот счастливчик почти смог прорваться сквозь «цепь боли». Признаюсь, я недооценил его прыти. Он мастерски уделал птенцов Вихря.

— Значит, это он убил нашего брата в городе?

— Нет. Он смертный, пусть и необычный. В нем нет ни капли магии. Вашего воина сразил кто-то покруче. — Змей отчаянно пытавшийся увидеть обладателей голосов, был лишен такой возможности напрочь. От чего мысли потекли совершенно удивительным образом.

Язык, на котором говорили эти двое. Евлампий был готов поклясться, что этот язык абсолютно чужд ему, но, тем не менее, он с легкостью понимал его. Вновь в голове начали складываться мысли-образы. Столько событий, произошедших с ним в течение последнего времени. Они имели одну общую направленность — они были невероятно нелогичны и фантастичны по своей природе. И еще, смутное понимание, на периферии сознания и подсознания, что вряд ли его психика выдержала такой поворот событий, если бы не нечто.

Следовательно, был кто-то или что-то, порождающее такую цепочку взаимоисключающих факторов. Причина, породившая действия.

Здесь в ход мыслей, как и в разговор двух пленивших его существ вмешался третий: «Повелитель, особняк атаковали смертные».

— Кто? — грозно спросил тот, кого здесь признавали господином, перешагнув через обездвиженного наемника.

А вот и епископ. Отметил Змей, ощутив, как край сутаны прошелся по его лицу.

— Отребье. Их, правда два десятка и они неплохо вооружены.

— Возьми своих птенцов и часть спиры прибывших. Можете убить всех налетчиков. Иди.

— Хозяин. — Обладатель лающего голоса, разочарованный невозможностью убить пленника, с силой врезал ногой Евлампию в левый бок и спросил. — Связать его?

— Не стоит. Вряд ли он вообще сможет когда-либо двигаться.

Удар пришелся кстати. Голова дернулась, и наемник смог рассмотреть, кто находиться здесь в кабинете.

Присутствовали: Епископ, невероятных размеров воин, первый кандидат в обладатели скрипучего голоса, и шесть телохранителей застывших изваяниями по периметру кабинета.

— Мой господин, зачем нам охранять совет смертных, который ты собираешь здесь, почему мы не можем начать охоту на твоих врагов сразу?

— Получив титул, я смогу обратить против врагов самое страшное оружие — веру, слепую веру тысяч одурманенных смертных. Их не надо будет запугивать, они с радостью выполнять любой мой приказ.

— Неужели страх и деньги сделают меньше? — Гигант обиженно взревел, не понимая, почему он не может отомстить за вчерашнюю гибель своего собрата.

— Страх это клетка, которую легко разрушить отчаянием или яростью. Деньги имеют притягательную силу, но они пыль против неосязаемой власти над равными тебе.

В этот самый момент произошло очередное невероятное событие. Лопнув, как гнилой арбуз, двери кабинета разлетелись мелкой трухой. Затем из дверного проема ударила огненная струя, точнешеньки в епископа, сжигая все на своем пути.

Евлампий даже успел поспорить сам с собой, что эта атака вряд ли убьет псевдо — епископа.

— Главное будет ошеломить. — Чарма деловито обтерла запачканный кровью нерасторопного ночного охотника клинок и кивнула Луке. Заряд жгучего пламени уже сформировался, и теперь дело было за малым, выбить дверь.

Телохранитель был наготове. Едва заметное усилие и дверь превратилась в труху. Следом ухнул огненный фаербол.

— Хорошо жахнуло. — Воскликнул Лука, первым врываясь в кабинет. Подвергшееся столь кардинальной атаке, помещение было разгромлено весьма основательно. Из шести телохранителей лжеепископа двое были уже мертвы. Один попал под пламя, другой стоял слишком близко к входу. Вот ему-то первым и снес голову Лука.

— В мечи! — Гигант бросился в лихую атаку и с лязгом скрестил клинки с Лукой. Чарма на бегу активировала собственное заклинание защиты, покрываясь рукотворной кольчугой. Наручи и налокотники выросли прямо из рук, а голову прикрыл шлем, по прочности превосходящий любой существующий металл.

— Вы умрете! — прохрипел лжеепископ, яростно срывая с себя обгоревшую сутану. Та слабо дымилась и недурно попахивала паленым.

— Ты первый. — Чарма с задором добила уже второго телохранителя и оставшиеся двое неуверенно пятились от нее.