Царство женщин. Сердце Аризеля (СИ)

Окружающий говор наполнили смешки и ворчание. Кто-то считал обсуждение вредной для здоровья травы пустой тратой времени, но некоторых это заинтересовало. Подняла руку одна из подмастерий кузнечихи, Айя кивнула, дав ей слово.

― Я думаю, ― сказала молодая женщина, ― что можно сделать пробный заказ, а потом решить нужно нам это ли нет.

― Чепуха! ― воскликнула целительница. ― Табак вызывает привыкание. Начнёте употреблять и никогда не отучитесь, даже если станете худо себя чувствовать. Эта... ― она сдержалась, не став оскорблять гостью Быстроречья, ― обменщица Вралета хочет подсадить нас на эту траву, чтобы в будущем мы не смогли от неё избавиться и были вынуждены идти на обмен.

Вралета на это ничего не возразила, молча вытряхнула тлеющий табак на мостовую и вернулась на своё место у фонарного столба. Но, несмотря на грозные и веские предостережения целительницы, в толпе всё равно нашлись заинтересованные «чудесными» свойствами табака. Айя попросила проголосовать, и большинством поднятых в воздух рук было решено, что в общий план табак вноситься не будет.

― Если желаете, то можете лично договориться с обменщицей Вралетой, ― вставила слово Свебела с доброжелательной полуулыбкой.

― Теперь перейдём к делам насущным, ― снова поднялась с места Айя. ― Кто-то с неизвестной для нас целью оскверняет деревья в Саду Древних, рискуя накликать беду на всех жительниц города.

Присутствующие притихли и напряглись, нахмурившись. Молчаливое осуждение повисло в воздухе. В круг вышла старшая садовница Ярша. Широко расставив руки, она подобно священнику обратилась к своей пастве:

― Не выразить словами наше возмущение, и гнев, и недоумение. Чем Предки могли не угодить одной из нас? Чем её обидели мёртвые, подтолкнув на столь бесчестный и чудовищный поступок?

Свебела, сидящая по правую руку от меня, скрыла за ладонью усмешку. Чрезмерную показушность Ярши и правда было трудно не найти забавной. Но никого кроме Свебелы не развеселило выступление старшей садовницы.

Оглядывая женщин, я заметил первую мать Новжи, её оказалось легко узнать по ярко-рыжим пусть и очень коротко обрезанным волосам. Сама Новжа на сход не явилась, отдыхала после тяжёлого труда. Хотелось бы и мне сейчас оказаться в своей постельке, а не сидеть здесь, отгоняя комаров. У самых ступней Свебела зажгла пахучую палочку в медном блюдце. Хорошее средство от насекомых и один из товаров, который мы получали в обмен на нечто другое.

― Мы провели тщательное расследование, но так и не смогли обнаружить виновницу, ― продолжала Ярша на высоких нотах. ― Теперь это дело в наших общих руках.

― А можно узнать, что именно вырезали на деревьях? ― поинтересовалась незнакомая мне женщина из толпы.

И без того тонкие губы Ярши обратились в ниточки. Даже я всерьёз встревожился, вдруг вспомнив про древо первой матери Васхи.

― Мне действительно больно говорить об этом, ― изрекла старшая садовница драматично, ― но рано или поздно вам всем бы это стало известно, ― она тяжело вздохнула, заставив окружающих напрячься ещё сильнее.

Младшие садовницы раздали листочки с изображением символа, который выцарапывался на коре деревьев. Один оказался и в моих руках. Широкая алая спираль, отдалённо напоминающая символ солнца. Ни мне, ни кому-либо другому этот рисунок ничего не говорил. Очевидно, старшая садовница любила драматизировать на пустом месте.

― Это же ведьмовской знак! ― донёсся голос из толпы, все разом уставились на её обладательницу. ― Правильно будет, если я предположу, что символы были начертаны только на очень древних деревьях, потому никто кроме садовниц их и не заметил?

Ярша коротко кивнула.

― Ага-ага, ― продолжала женщина. ― Тогда это точно ведьма. Она уже две зимы как у нас в лесу поселилась в самой чаще. А метки оставляет, чтобы вызывать духов умерших.

В этот момент я узнал в женщине нашу следопытку, которая забиралась в лес дальше остальных, когда выслеживала селящихся неподалёку от города зверей.

― Но я сразу рассказала о ведьме хранительнице Свебеле. И докладывала о всех новых находках, хотя об этом знаке совсем позабыла. Уж простите, ― она виновато улыбнулась.

― Ты встречалась с этой ведьмой? ― поинтересовалась Айя.

― Мы всего несколько раз пересекались в лесу. Я спрашивала, почему она в город не захаживает и о том, чем занимается. Со́ши, так ведьму кличут, говорила всё без утайки, я даже удивилась. Но я не думала, что она всерьёз станет деревья Древних губить.

На блеклом и сухом лице Ярши отпечаталось раздражение.

― Значит, никто из наших не виновата? ― раздалось в толпе.

― Старшей садовнице не стоило вот так сразу своих обвинять.

― Вот-вот.

Гомон возмущения становился всё громче. Пришлось вмешаться Айе, чтобы это прекратить.

― Прошу тишины! ― подняла она ладонь, легко добившись этим движением желаемого, затем повернулась к следопытке. ― Отведёшь меня завтра поутру к той ведьме, чтобы мы с ней могли поговорить?

― Как скажешь, первая хранительница.

Ярша вернулась к своим девушкам несколько уязвлённая.

― Полагаю, сходку на этом можно считать законченной, ― заявила Айя во всеуслышание.

На город уже стали опускаться сумерки. За обсуждениями жительницы стали расходиться. Несколько женщин отошли в сторонку с обменщицей Вралетой, чьи попытки обменять любимую отраву не оказались совсем бесплотными.

По возвращении домой я услышал медвежий рёв, принесённый вечерним ветром. Но, спустя мгновение, уже не мог поклясться, что мне не померещилось.

Минул целый месяц работы на лесопилке, прежде чем я почувствовал первые крупицы силы в своём теле и уверенности в сердце, которые и привели меня на порог жаркой кузни. Здесь вовсю кипела работа. Когда, приметив меня, кузнечиха оторвалась от раздачи команд своим подмастерьям, и выглянула на улицу, я ощутил себя жалкой букашкой рядом с этой высокой, могучей и плечистой женщиной, способной, казалось, прихлопнуть меня своей большущей ладонью как мелкую вошь.

― Чем могу помочь, Васха? Не частая ты гостья в моей обители, ― голос у неё был такой же мощный, настоящий грудной бас.

Я высоко задирал голову, отвечая ей, аж шею сводило:

― Наверное, моя просьба покажется слишком дерзкой.

Кузнечиха усмехнулась, может, вспомнив мои прежние наряды.

― Все знают, что третью хранительницу отличает дерзость.

― Спасибо, наверное, ― неуверенно промямлил я, протягивая листок с рисунком, который сделал накануне.

― Хм... ― кузнечиха почесала в потном затылке, забирая рисунок и рассматривая его. ― Что за вещица?

― Меч, ― ответил я, пряча взгляд.

― Меч? Какой такой меч? Больше на иглу похоже, только здоровенную. Какого размера должен быть сарафан, сшитый такой иголкой?