Царство женщин. Сердце Аризеля (СИ)

«Твоего?» ― подумал я, но вслух не сказал.

― Сделаешь?

― Ты так всё подробно расписала, что только неумелая новенькая не справится. Но работа непростая, не ковала я прежде подобного. Что дашь за неё?

Я нервно переступил с ноги на ногу, украдкой глядя по сторонам, чтобы никто не подслушивал нашей беседы.

― А что хочешь? ― спросил я.

Губы кузнечихи расплылись в улыбке.

― Наряд хочу такой, какой ты раньше носила, ― я едва успел испугаться такого объёма работы, как она прибавила, ― но не для себя. Для пары своей. В подарок.

― Ладно. Тогда договорились?

― Договорились.

Пара кузнечихи оказалась куда как скромнее в размерах и худенькая настолько, что поразительно, как её ветром не сдувало. Сняв все мерки, я обсудил эскиз и готовился сесть за шитьё в предвкушении новенького блестящего меча, который в дни ожидания стал являться мне во снах.

Когда в назначенный день кузнечиха вручила мне оружие, заботливо укрытое в украшенных резьбой в виде густых лесов ножнах, стук собственного взволнованного сердца стоял у меня в ушах. И я почти не слышал вопросов, которые мне задавала мастерица относительно цели использования такого странного предмета. Всё, чего мне хотелось, это поскорее начать тренироваться, сжав в руке обмотанную кожей ещё не истрепавшуюся от времени рукоять. Я ощущал тяжесть оружия, но рукам хватило сил его поднять и привязать к поясу. Дни, проведённые на лесопилке в поту и боли, не прошли даром.

Покончив с искренней благодарностью, которою не мог в полной мере выразить словами, и, вручив новенький сарафан, я отвернулся, направившись в сторону дома Новжи, так мне не терпелось похвастаться. Но не успел сделать и десяти шагов, как услышал истошный, полный ужаса крик.

― Прячьтесь!

Я дёрнулся, быстро перейдя на бег. Встречающиеся мне женщины напротив разбегались в стороны, повторяя без остановки: «Медведь. В город ворвался медведь».

Я минул ещё пару улочек, пока вдруг резко не затормозил, увидев громадного зверя с синей как ночное небо шкурой, шерсть которой росла будто заборчиком. Жительницы поспешно прятались в домах, запирая двери и ставни. На улице не осталось ни единой живой души, пока из-за поворота не показалась маленькая девочка. Та самая кроха, знакомая Васхи, просившая меня с ней поиграть.

Заметив медведя, она лишь улыбнулась и бесстрашно тыкнула в него указательным пальчиком. Зверь не нашёл этот жест дружелюбным. До этого просто обнюхивая местность в поисках еды, теперь он встал на задние лапы, закрыв небо над девочкой. Моё сердце сжалось. Считанные мгновения медведь поднимал лапу, чтобы ударить ребёнка. Никто не успел бы ничего предпринять. Что вообще можно было сделать с разъярённым зверем?

Но у меня не было и лишнего мига, чтобы над этим размышлять. Вбежав на сложенные у внешней стороны стены одного из домов дрова, те самые, что мы рубили вместе с Новжей, я забрался на крышу. Обнажил меч, шелестящий звук касания лезвия о ножны невольно пробудил что-то глубоко в душе. Вздохнув полной грудью, с криком, вырвавшимся из самого нутра, я прыгнул на медведя сверху, заставив его отшатнуться от девочки, и вонзил лезвие ему в шею, крепко схватившись за жёсткую шерсть. Взревев от боли, зверь стал метаться из стороны в сторону, отчаянно стряхивая меня. Липкая горячая кровь из свеженанесённой раны испачкала зипун и пропитала рубаху.

Испуганная малышка убежала в слезах. Вздохнув с облегчением, я спрыгнул с медвежьей спины, прихватив меч с собой. И, ловко уворачиваясь от мощных громадных лап, просто резал медвежью плоть в открытых и уязвимых местах, пока вся мостовая не оказалась окрашена красным, как если бы над нами прошёлся кровавый ливень. В конце концов обессиленный и израненный зверь тяжело рухнул на землю, издав свой последний вздох, и затих.

Дыша полной грудью, сжимая рукоять полностью окровавленного меча, я широко улыбался. Это тело оказалось лёгким и быстрым, в то время как предыдущее вряд ли позволило бы мне миновать все медвежьи удары. Эти руки помнили своё дело, новое оружие ощущалось как родное.

Я возвышался над побеждённым зверем, над мёртвой тушей, пока двери и окна медленно распахивались, выпуская наружу жительниц города. В молчании и шоке они окружали эту устрашающую сцену, пока не заняли собой всё свободное, незапачканное в крови, пространство. И лишь теперь я очнулся, вспомнив об окружающей реальности, поспешил стереть улыбку со своего лица.

― Васха убила медведя! ― доносились громкие разговоры за спиной, но никто и не пытался говорить тише.

― Как она вообще это сделала? И что за штука у неё в руках?

― Васха спасла дочь одной из подмастерий кузнечихи, о чём вы толкуете?

― Спасла, говоришь? Но почему-то мне не по себе.

― А я говорила, что медведь опасен, и так оставлять это нельзя.

Гомон нарастал. Обескураженный, я отступил от медведя на пару шагов. Толпа внезапно стихла и расступилась перед явившейся как раз вовремя Свебелой. Сестра взглянула на меня, потом на медведя, а затем на меч в моей руке.

― Ты сама это сделала? ― спросила она ровно.

― У меня не было выбора. Либо он, либо девочка. Так всё и было, ― пытался оправдаться, сам не зная почему.

― Разве я об этом спрашивала?

― Да, я сама это сделала, ― я потупил взор, вдруг ощутив себя глупо.

Краем глаза заметил потрясённую Новжу, сдерживающуюся только из-за присутствия второй хранительницы от того, чтобы не выбежать ко мне.

― Всем расходиться! ― скомандовала Свебела. ― И уберите мёртвого медведя, ради Предков.

Женщины послушались. От толпы отделилась кузнечиха и взвалила тяжёлую тушу зверя себе на спину словно пушинку. Я не сомневался, прибеги она раньше, то могла бы завалить медведя голыми руками, если бы захотела, конечно.

Новжа всё-таки подошла ко мне, когда большинство уже разошлись.

― Всё случилось так внезапно. Ты впорядке? ― беспокоилась она.

― Зверь не ранил меня. Можешь не волноваться.

― Неужели ни единой царапины? ― удивилась Свебела. ― Идём к реке. Не представляю, какое количество воды нужно, чтобы смыть всю эту кровь.

― Разве Васха не героиня? ― обратилась Новжа к моей сестре, пока мы шли, ловя на себе испуганные и недоверчивые взгляды.

― Героиня чего? Героиня Быстроречья? Может ещё деревянное изваяние ей поставить?

― Почему бы и нет?

Свебела усмехнулась, но беззлобно. Она скорее выглядела озадаченной, нежели рассерженной. А я так и шёл с обнажённым мечом, не сразу сообразив спрятать его в ножны.

― Теперь мне становится понятно, зачем ты тратила время на лесопилке, но до сих пор не ясно, как тебе удалось уложить огромного зверя без единой раны, ― говорила Свебела.

― Повезло, наверное, ― попытался я разыграть удачливую дурочку, но не было похоже, что сестра мне поверила.