Царство женщин. Сердце Аризеля (СИ)

― Ты цела, Васха. Мы переволновались, думая, что с тобой случилось. Рассказ Адигоры, бросившей тебя, нисколько не обнадёживал, ― она приправила своё замечание изрядной долей осуждения.

― Я сказала ей бежать, Новжа. Если бы захватили нас обеих, как бы вы узнали о случившемся? ― я покачал головой. ― Моя ошибка и вина. Теперь я обязана записаться на службу в армию, чтобы не оказаться проданной в рабы. Меня отпустили только на этом условии.

Новжа выглядела ошарашенной, но выпалила без всяких колебаний:

― Тогда я пойду с тобой.

― Нет. Мы не должны действовать впопыхах, довольно ошибок. Нужно разработать план. Вы что-нибудь выяснили о пропавших?

Арчи кивнул.

― Мы знаем, что их направили на самые чёрные работы, но не знаем, куда именно. Империя велика, повезёт, если всех разом купил один человек. Вертись мы в кругах работорговцев, было бы проще всё разузнать. Но это для нас невозможно, ― он прибавил ровно. ― Чтобы получить лицензию работорговца нужно подарить императорской семье пятьдесят молодых рабов.

― Похоже, ты обдумываешь самые гиблые варианты.

― Мы в Империи, Васха, здесь нет не гиблых вариантов.

― Неужели ты и правда станешь служить Императору? ― Новжа, казалось, сама не верила своим словам.

― Придётся, ― я ободряюще улыбнулся подруге. ― Но это всё ради дела, только временно. Есть ещё кое-что, ― вернул себе прежнюю серьёзность. ― Нам нужна армия, того, что есть, недостаточно.

― И что ты предлагаешь? ― спросил Арчи, явно заинтересованный.

― Люди, ушедшие в холмы. Их сердца наполняют гнев и жажда возмездия. Это можно использовать. Пусть Димбо, Падве и ты, ― я посмотрел на Новжу, ― отправитесь туда и будете тренировать всех, кто захочет участвовать в спасении похищенных женщин.

Новжа схватила моё запястье:

― Я не брошу тебя, Васха!

― Новжа, ― положил ладонь поверх её руки, ― Димбо слишком ветрена, чтобы руководить, а Падве слишком вспыльчива и не способна находить общий язык с людьми. Только тебе я могу доверить это крайне важное дело. Я видела здешнюю армию, дралась с ними. Наших сил недостаточно, и в нужный час понадобится подмога.

Стиснув зубы, подруга кивнула, хотя было видно с каким трудом это ей далось.

― Кажется, те солдаты теряют терпение, ― заметил Арчи, кивая в сторону моего «хвоста». ― Встретимся в порту, когда закончишь.

― Хорошо, ― я осторожно забрал свою руку у Новжи, отвернувшись, вернулся к вынужденной меня сопровождать сладкой парочке.

Но на деле один шёл впереди, показывая путь, а второй сзади, следя, чтобы я не смылся. Вот вам и «добровольная» служба, больше похоже на конвой. Ну, хоть Велимир снова был при мне.

Армейский район составлял контраст по сравнению с остальными частями города. Он оказался полон вооружённой солдатни, снующей туда-сюда и заполнявшей собой здешние пабы. Занятые уборкой, стирали, развешивая бельё на верёвках. На улицах горели костры с кипящими на них котелками. Похоже, солдаты не отличались состоятельностью и не могли позволить себе домашних рабов. А платили им, безусловно, копейки, после которых те девяносто медяков, что остались со мной после неудачной сделки Олли Мота, покажутся целым состоянием. Зато как почётна служба Императору…

Атмосфера в районе витала на удивление дружелюбная. Звучали смех и непринуждённая болтовня. И никому не оказалось дела до коротышки, сопровождаемого парочкой солдат.

Военный штаб возвышался над жилыми постройками, он был двухэтажный, в отличие от остальных здешних зданий. Обвешанный знамёнами с изображением трёх глаз от большого до малого сверху-вниз, словно принадлежащими трёхглазому чудовищу. Зрачками им служили распустившиеся цветы с четырьмя острыми лепестками. Золото на багровом фоне. Дождавшись, пока я открою дверь и переступлю порог штаба, «хвост» отвалился, даже не попрощавшись, а ведь мы так «славно» вместе прогулялись.

В просторном помещении, половину пространства которого скрадывали многочисленные шкафчики, заполненные туго скрученными свитками, расположенными в алфавитном порядке, за письменным столом восседал бежевый рыцарь с лицом, испещрённым глубокими морщинами, что делало его отдалённо похожим на старое дерево. Рыцарь водил пером по пергаменту, не замечая ничего вокруг. Прямые волосы грязно-оранжевого цвета лежали на могучих плечах, но большая их часть была стянута резинкой на макушке. Вид у человека был настолько усталый, что мне не захотелось его беспокоить. И, тихо развернувшись, я уже собирался незаметно выйти через ту же самую дверь.

― Мне о тебе сообщили, ― прозвучал твёрдый и звонкий как металл голос. ― Вас Ха, верно?

Испытав огорчение от провалившейся попытки побега, я повернулся:

― Так точно.

Глаза, окаймлённые снизу увесистыми морщинистыми мешками, посмотрели на меня, а рука перестала писать, отложив перо в сторону. На лице, которое так и тянуло к земле, судя по отвисшей коже и многочисленным складкам, показалось лёгкое удивление, достаточно мимолётное, чтобы вовсе его не заметить.

― Задаётесь вопросом, как такой коротышка отбил удар красного рыцаря, которого этот удар прославил? ― поинтересовался я.

― Сядь, ― велел бежевый рыцарь, указывая на стул напротив.

Я сделал, как мне велели, обнаружив, что мебель в Империи удобством не отличалась. Либо это делалось специально, дабы не позволить солдатам расслабиться. Настоящий воин всегда должен быть в напряжении, так что ли? Я заёрзал.

Морщинистая рука протянула пергамент и перо:

― Подпиши в самом низу.

Взяв листок, начал медленно читать, старательно разбирая текст на чужом языке.

― Разве я велел читать? ― надавил старик.

Это меня разозлило.

― Даже если у меня нет выбора, хочу знать на что подписываюсь.

Бежевый рыцарь наполовину опустил тяжёлые веки, но больше не стал меня прерывать. Некоторых слов в документе понять так и не удалось. Общая суть же заключалась в том, что я был обязан отдать службе двадцать зим жизни. Интересно каков стандартный срок? Хотя это совсем неважно. Про сумму жалования тут ничего толком не говорилось. Всё равно что продать себя в рабство, только немного более привилегированное. И мужчины подписывались на такую судьбу, не задумываясь.

Взяв перо, я написал на имперском своё имя, но сделал это раздельно. Первое, что научил нас писать Арчи ― это имена.

― Зачем здесь столько солдат? ― поинтересовался я, отдавая пергамент. ― Мы с кем-то воюем в Аризеле?

― В каждом городе Империи есть армейский район, ― объяснил старик, скручивая пергамент и обвязывая его грубой бечёвкой. ― Это армия наместника города, которому теперь служишь и ты. Солдаты не задают вопросов, а просто выполняют приказы.