Царство женщин. Сердце Аризеля (СИ)

Лязг оружия, вытаскиваемого из сотен ножен, резанул по ушам. Прозвучала команда красного рыцаря:

― В бой!

И все кинулись на врага с рычанием и яростными криками. Лошади противника затоптали тех, кому не посчастливилось оказаться ближе остальных к их ногам, вес скакунам прибавляла броня, навешанная поверх гладкой шкуры. С расколотыми черепами и раздробленными коленями солдаты умирали в агонии. Другие бросались в рассыпную, обходя противника со спины, тыкали острыми наконечниками в незащищённые ноги бедного животного, надеясь сбросить наездника с коня.

В степи и укрыться-то было негде, не то что спрятаться. И небо завешено тяжёлыми клубящимися тучами, хоть бы дождь не полился, тогда мы все вываляемся в грязи.

Серая как это небо республиканская лошадь скакала прямо на меня, едва не застав врасплох своим внезапным появлением. Но Велимир своё дело знал, как и мои руки, хоть и было жаль разрезать мощные ноги благородного зверя пополам. Всадник рухнул на землю, но вместо того, чтобы сломать шею и остаться лежать, перекувыркнулся и поднялся на ноги, выставляя перед собой меч. Хотел бы я сказать ему, что это была не моя война, и нам не обязательно пытаться убить друг друга.

Но вот уже звон мечей закладывал уши, а в венах играла кровь, в висках стучало. И больше было неважно, о чём эта война, и кто мы все на ней: «скот на убой», как когда-то выразилась Свебела, или благородные воины, сражающиеся за свою страну. Я отбил первый удар. Шлем республиканца слетел с головы, выставляя на показ длинный хвост с редкими локонами цвета морской волны. В голове промелькнула непрошенная мысль, что эти локоны могли бы стать моими. И Велимир напитался яростью из моих рук. Особо сильный удар разломал меч противника напополам, и не успел он опомниться, как клинок вонзился в самое сердце, окроплённый свежей кровью. Велимир жил лишь тогда, когда кто-то умирал.

Не мешкая, я срезал роскошный хвост и заткнул себе за пояс, отправившись воевать дальше. Сам того не замечая, искал в толпе республиканцев самые пёстрые причёски. Вот почему они окрашивали волосы во все радужные цвета. Чтобы дразнить врагов, чтобы победа над ними принесла безусловную славу, и была слаще самого приторного мёда.

На спешившегося принца толпой бросались республиканцы один за другим, без сомнения вожделея его роскошную изумрудную косу. А он улыбался, раздавая удары отчаянным воинам, чья кровь бурлила настолько, что заглушала рассудок и страх. Здесь посреди царства смерти они верили в собственное бессмертие и умирали.

Отыскав незащищённое место в доспехах следующего атакующего меня республиканца, резким движением воткнул туда клинок, попав, видимо, в лёгкое. Потому что воин упал на колени, задыхаясь, харкал кровью. Эта победа далась слишком легко, и я оставил голову мертвеца нетронутой.

Кровь напитала бесплотные земли. От запаха начинала кружиться голова, и я пропустил удар, полоснувший в области груди, но недостаточно глубоко, чтобы убить. Тяжёлый топор просто разрезал бы меня напополам, превратив в два добротных куска, если бы не удивительные по своим свойствам доспехи. Недавняя трещина стала снова целой, как если бы удар пришёлся по воде. Но рана саднила, кровь закапала из-под нагрудника.

Этот могучий воин отрастил не волосы, а бороду аж до самого пояса и грозно ей потряхивал, снова поднимая увесистый топор. Я встал в стойку, приготовившись отбивать этот удар. Если не смогу справиться с ним, значит, остальные правы, и с принцем всё вышло случайно. Стоило доказать это хотя бы самому себе.

Вот острое лезвие уже летело в мою сторону, а я вдруг краем глаза заметил какого-то труса, решившего незаметно напасть со спины, и отступил в бок, давая возможность одному республиканцу убить другого. И пока бородач вытаскивал топор из соратника, досадно рыча, я сжимал рукоять Велимира, думая «давай, ну, давай же».

Слабость от свежей раны тихонько растекалась по телу, борясь с моей жаждой крови и битвы. Но я не мог отступить прямо сейчас, даже если коленки начинали дрожать, а ноги подкашиваться. Я должен был выдержать этот удар.

Лезвие топора падало мне на голову, всерьёз намереваясь проломить черепушку. Я подставил лезвие Велимира, чтобы отбить его, но в последний момент сделал резкий выпад вперёд и полоснул по незащищённому пузу республиканца, обнажившемуся из-за замаха оружием. Чужая горячая кровь брызнула мне на лицо. Оставалось лишь срезать бороду. Чик и ещё один трофей.

Не должен я никому ничего доказывать, и неважно действительно ли моя рука отбила могучий удар красного рыцаря, или это была случайность. Я находился здесь не за тем, чтобы меряться с другими членом, которого у меня даже нет больше (досадный факт, с которым было нелегко смириться).

Когда внезапная гулкая тишина зависла над полем боя, ноги совсем подкосились, и я упал на колени, опираясь только о рукоять Велимира, воткнутого в землю. Опустил глаза, вдруг заметив, пропитавшую штаны с внутренней стороны бёдер, густую тёмную кровь. Но туда меня точно не ранили. Тихонько выругался себе под нос, вспомнив про напасть, что приключалась с женщинами раз в три месяца и длилась в среднем три дня. Повезло мне укрыть дерево среди деревьев.

― Вас Ха.

Я поднял голову, увидев красного рыцаря ставшего полностью красным, а не только плащом. С его пояса свисали пучки обрезанных волос.

― Можешь встать? ― поинтересовался он участливо.

― Не уверен.

Принц повернул голову, прокричав:

― Приведите коня!

Теперь, когда горячка боя спала, саднившую от боли грудь обдало холодом и одновременно жаром. Я оказался близок к тому, чтобы потерять сознание, но держался из последних сил. Нельзя было допустить лекаря к моему телу. Только не сегодня, только не сейчас.

Принц затащил меня на коня и сам сел позади, связав нас вместе верёвкой и поскакал, что есть мочи. Реальность рябила и плавилась. Тело начинало сдаваться лихорадке, а кровь всё капала с ног и груди. Мне теперь точно конец во всех смыслах, они поймут, узнают и казнят моих подруг и Арчи.

― Лучше бы тот топор разрезал моё тело напополам...

― Что ты там бормочешь? ― напряжённо отозвался принц.

Конь резко затормозил в какой-то деревушке. Меня спустили на землю, красный рыцарь сказал, что сейчас вернётся, хотя я едва разобрал слова, а удаляющаяся фигура и вовсе расплывалась перед измученным взором. Но стоило ему уйти, как я на четвереньках пополз в ближайшие кусты. Рука провалилась в пустоту, а я полетел кубарем куда-то вниз, по пути изрезал кожу встречными, острыми как кинжалы, шипами и хлёсткими ветками.

Еле оправившись от падения, тряхнул головой и пополз дальше, сам не зная, куда направляюсь. Не всё равно ли? Лишь бы подальше, лишь бы не нашли. Земля забилась под ногти, закапал дождь, быстро превратившийся в ливень. Стало слякотно, ладонь соскользнула, и я упал в яму, в которой так нуждался перед началом боя. С трудом различая что-либо в опускающихся сумерках, просто отрубился, лишившись последних сил.