Сергей Калашников - Чистилище (СИ)

- Как его звали? - спросил Дей ни к кому конкретно не обращаясь.

- Джори... - угрюмо буркнул один из бойцов. Укоризненно посмотрев на офицера.

Дей ответил надменным, высокомерным взглядом. Ему было жаль беднягу, но показывать этого он не собирался.

- Вы, двое - тащите за голубятню. Лопаты и кирки знаете где. Вперед.

Лейтенант, сложив руки на груди, молча наблюдал как углубляется и расширяется новая могила. Как рассыпаются в прах комья сухой земли под ударами кайла. Разумеется он не собирался произносить над телом погибшего никаких речей. Дей был здесь для другого.

- Надо же... как неразумно, - к группе солдат, капающих могилу, присоединились еще несколько. Державшихся относительно обособленно, вечных спутников Бенджамина. - Зарывать в землю столько мяса, когда живые нуждаются в нем, - гигант грустно приподняв брови наблюдал за растущей ямой. Он выглядел словно огромный, глуповатый щенок, у которого отняли найденную падаль.

Некоторые солдаты, не принадлежащие к привычной свите здоровяка, неприязненно заворчали, кидая осуждающие взгляды. Но среди разросшейся группы людей были и такие, кто предпочел осторожно промолчать.

- Да взгляните внимательнее. Он ведь и так уже мертв.

Резким кивком Дей приказал бойцам, зарывавшим тело, продолжать. Испытующе вгляделся в разные глаза Бенджамина. Но видимо не нашел того, что искал.

- Чертов псих, - процедил он, сплюнув под ноги. И зашагал прочь, касаясь левой рукой навершия изящной рапиры.

Гигант широко улыбнулся вслед уходящему офицеру. Тело все-таки зарыли.

Рональд Брикман наблюдал со стороны. Он давно проснулся, хотя до его вахты было еще немало времени. Слыша отдаленный выкрики Дея, привычной бранью отдающего приказания, лейтенант удовлетворенно кивал. Ведь именно он тогда убедил капитана выпустить молодого человека из-под ареста и отложить суд до лучших времен. И в очередной раз убеждался, что старался не напрасно. Энергии Картера Дея хватало на то, что бы витиеватой, бодрящей чередой оскорблений и угроз растормошить изможденных солдат, заставить их хоть как-то шевелиться. Сейчас все свободные люди принимались за поиски свежих кострищ на территории Дурн-фара. Брикман был практически уверен, что это ни к чему не приведет, ведь человечину вполне могли употребить и в сыром виде, но сама по себе активность словно вырывала из липкого, мерзостного оцепенения, охватившего гарнизон в последнее время. Немолодой лейтенант нахмурился, потирая густую щетину на подбородке.

Это как настоящая болезнь... Болезнь - настолько простая и тривиальная, что казалось бы не должна удивлять. И все же сила голода поражает... Не думаю, что кто-то здесь все еще боится лайонелитов, ведь по эту сторону стены есть нечто куда более страшное. И если голод как эпидемия, то этот сумасшедший бугай с безумными глазами - худший из ее симптомов. Не знаю хорошо ли, что Дей не воспринимает опасность всерьез... Но то, что ее не замечает капитан - однозначно к лучшему. Брюс слишком резок. Сейчас не стоит рубить с плеча. Он повесил бы пол гарнизона, что только навредило бы нам. Нужно беречь людей, их недовольство понятно. Все на пределе, а если нажать еще - могут и взорваться.

Сэм угрюмо, но быстро дохлебал миску темноватой воды со сгустками бобовой шелухи, которую по старой памяти именовали похлебкой. Теперь такую выдавали раз в день. Но сегодня ему явно сопутствовала удача. На дне глиняной миски осело целых четыре ложки тепловатой гущи. Однако долго сидеть и раздумывать о таком везении времени не было. Утерев грязноватой рукой небритый подбородок он облизал тыльную сторону ладони. Пытаясь убедить себя, что сквозь кислый привкус пота все же пробиваются нотки бобового отвара. Получив еще одну порцию бурой жижи он заторопился к Марлону.

Смотря на удаляющуюся, сутулую фигуру Сэма - Джастин в очередной раз восхитился внутренней силой друга. Шаркая ногами и тяжело дыша, недавний толстяк осторожно нес миску раненному товарищу. Джастин вспомнил тяжелый смрад комнаты без окон, куда поместили Марлона, что бы уберечь от несущих простуду сквозняков. Содрогнулся всем телом, чувствуя как к горлу подкатывает съеденная похлебка... С усилием загнал ее обратно. Выблевать еду сейчас было совершенно недопустимо. Собрав волю в кулак он медленно побрел за Сэмом. Хотел хоть чем-то помочь осунувшемуся, взъерошенному соседу.

Всегда скрипящая дверь отворилась совершенно беззвучно. В дальнем углу комнаты, спиной ко входу, сидел табурете Сэм. И судорожно всасывал похлебку прямо из миски, хлюпая и покашливая. Почувствовав приток свежего воздуха - испуганно обернулся. Тонкая струйка темной жижи стекала из уголка рта.

- Это не то что ты думаешь... - слабый голос Сэма заметно дрогнул, переходя в сбивающийся шепот. - Он, он просто...

После секундного замешательства Джастин медленно кивнул. Переведя печальный, немного отрешенный взгляд с изможденного лица Марлона на темный подтек похлебки на подбородке Сэма.

- Я все понимаю, - выдавил он чуть охрипшим голосом. - Все равно ведь не жилец.

- Да... да, как бы не было сложно признать, - поспешно закивал Сэм. Его страдальческая мина была одновременно плаксивой и заискивающей. - Закрой дверь только... Закрой и иди сюда. Поделим. И потом тоже... Ему ведь уже не помочь... На щеколду, на щеколду, а то мало ли.

Джастин снова кивнул, глядя прямо перед собой. Многочисленные седые пряди в слипшейся, заплеванной бороде Марлона, слегка светлели в плотном полумраке. Крупные черты лица десятника заострились и жирно поблескивали, словно вылепленные из воска. Было сложно представить, что еще не так давно в этом исхудавшем, неподвижном теле кипела жизнь, теперь еле тлеющая, готовая угаснуть в любой момент. Всегда готовый прийти на выручку, такой сильный, такой надежный... Лежит, походя на прежнего себя не больше, чем трухлявое бревно на живое дерево.

Оглянувшись Джастин удостоверился, что закрыл дверь на щеколду. А то мало ли...

Сэм не успел подняться с табурета. Кулак впечатался чуть ниже его левого уха, опрокидывая на спину и вынуждая закрыть голову руками. Следующий удар пришелся прямо в живот, заставляя согнуться пополам и выдохнуть больше воздуха, чем было в легких. Усевшись сверху Джастин молотил куда попало, не слыша судорожного сопения и жалобных вскриков.

Перед глазами мелькали события и образы, человеческие изъяны и пороки. К которым он всегда старался отнестись с пониманием. И как правило - получалось. Мелкие капельки крови брызгали прямо в лицо. Были они следствием чего-то непростительного, ужасно подлого и нестерпимого... или же просто закономерным исходом морального и физического истощения? Чьего истощения? Визжащего толстяка, с тугим хрустом теряющего зубы, или его палача, раздирающего кулаки о желтоватые, кровоточащие обломки?