Сергей Калашников - Чистилище (СИ)

Джастин устал... Устал размахивать руками, устал удерживаться на отчаянно извивающейся туше, устал закрывать глаза на чужие слабости. Он схватил пухловатую кисть, сжал один из пальцев с темной каймой грязи под обгрызенным ногтем.

- Ты жрал так с самого начала? Жрал у всех лежачих? Потому вызвался ухаживать? - его голос звучал ниже чем обычно. Хрипловатые нотки пробивались все чаще, болезненно скребя по воспалённому горлу.

- Нет... Нет! Я первый раз! Первый... уа-а-аргх, - за сухим хрустом пальца последовал нарастающий крик. Захлебнувшийся с сильным тычком в горло.

Джастин сжал второй палец, вопросительным взглядом намекая, что ждет ответа.

- Нет, нет! Пожалуйста... Нет! - хруст и удар, словно завивающий вопль обратно в глотку.

- Да-а! О боги! Да, Да! Я ел... Е-е-ел! Прошу не надо. Прошу-у!

Широкий осколок глиняной миски, разбившейся о каменный пол, еще хранил следы темной бобовой гущи. Острые, зазубренные грани врезались Джастину в ладонь, углубляя рану с каждым ударом. Он не чувствовал боли. Только ощущение рассекаемого мяса. Лицевые мышцы клоками отделялись от костей черепа, исцарапанных и раздробленных множество раз. На месте носа теперь темнели две влажно поблескивающие дыры, окруженные измочаленными ошметками плоти. Сэм не сопротивлялся уже давно, но обожженная глина все еще монотонно скрежетала по скользкой кости.

Узкая полоса света назойливо лезла в глаза. Сменив цвет с оранжево-золотистого на сероватый, она будто требовала чего-то, побуждала действовать, заставляла очнуться. Джастин с трудом оторвал тяжелую, гудящую голову от холодного пола. И пожалел об этом. Легкий приток свежего воздуха из крохотного просвета под дверью - хоть как то разбавлял невероятно густую, практически видимую вонь. Согнувшись пополам Джастин захрипел в сухом, бесплодном рвотном позыве. Во рту появился горький привкус желчи. Осторожно поднимаясь он огляделся и снова почувствовал приступ тошноты, на этот раз еще более сильный. Труп без лица лежал в углу, широко раскинув покореженные руки. Странно повернув голову на бок, на койке постанывал Марлон. Одеяло на его груди вздымалось мелко и часто. Джастин снова перевел взгляд на просвет под дверью. Быстро темнело, а значит самое время действовать. То, что его до сих пор не хватились - говорило о сильном упадке дисциплины в гарнизоне. У всех хватало своих проблем и обращать внимание на чужие попросту не было сил.

Джастин осторожно поднял Марлона на руки, удивившись, что даже в таком ослабленном состоянии может нести друга. Нужно было возвращаться к себе в комнату. Там хотя бы был замок.

На следующее утро тело Сэма пропало. Джастин горько усмехнулся подумав, что и от каннибалов бывает польза. А судьбой Марлона никто и вовсе не интересовался. Не до того было. И только просьба выдать ему вторую порцию для больного - вызвала ряд ожидаемых вопросов.

- Где толстый не знаю... - угрюмо бросил Джастин. - Может сдох где-то. А за Марлоном теперь смотрю я. Так что лей в миску, нечего глаза таращить.

Зарождающийся конфликт разрешился неожиданно. Капитан, которого большинство солдат не видело уже несколько дней, сердито рявкнул со стены.

- Какого хера боец? Раненому десятнику бобов жалеешь? Сейчас сам пойдешь говно из-под него выгребать! Теперь выдавать будешь ему. Что не ясно?

По недовольной мине солдата было видно, что ясно все. А также, что он желает примерно одной судьбы Джастину, Марлону и Ботрайту.

Кое как больного удалось привести в чувства и скормить положенный паек. Однако ни о каких распросах или разговорах не было и речи. Марлон слишком ослаб.

Стоя на посту Джастин вертел в пальцах деревянный колосок, уже отшлифованный руками до блеска. Теперь офицеры куда реже проверяли часовых и можно было немного расслабиться. Например - присесть в темном углу, скрестив под собой ноги и привалившись спиной к холодной стене. Неподалеку тускло мерцал огонек жаровни, освещая силуэты греющихся солдат, но Джастин предпочитал ночную свежесть и уединение.

- Я вижу, что ты не спал, глаза были открыты, - тихо подошедший Флойд кряхтя опустился рядом, - и все же не заметил меня. Шаркающего ногами старика.

- Задумался, - тихо ответил Джастин. - И не преувеличивай. Ты старше меня всего лет на десять.

- На семнадцать. Но это не важно. Скажи лучше, что тебя так гнетет. Мы давненько не говорили, а ведь здесь все сложнее найти достойного собеседника.

Джастин медлил с ответом. Подмечал серьезные перемены в старшем товарище. В последнее время он и правда относился к Флойду несколько настороженно. И не только к нему. Все, кто проводил много времени с Бенджамином вдруг перестали вызывать доверие. Разумеется, как и сам гигант. Ходили разные слухи и некоторые из них были весьма правдоподобны. И от того еще более отвратительны.

Свежий ветер постанывал словно от боли, разбиваясь о грани Воющей башни.

- Просто достойных становится все меньше, как и недостойных, - Джастин говорил тихо. Так тихо, что бы было слышно и то, чего не произносили.

- Да, знаю, - кивнул Флойд совершенно не смущаясь, потирая слезящийся глаз с бельмом. - И хорошо понимаю твою позицию. Но многое из того, что говорит Бенджамин - звучит очень разумно. Хотя бы его вечные призывы смотреть внимательнее. Не думай, что меня совершенно не заботят вопросы совести... Порой я сам не знаю, стоит ли оно того... Но ведь прожив почти пол века, понемногу привыкаешь к самому ощущению жизни. И не желая с ней расставаться вцепляешься крепче... пусть даже и зубами.

Джастин поймал себя на мысли, что раньше ветеран говорил куда проще.

- Но возвращаясь к внимательности - я слышал, как говорил сегодня капитан, - Флойд чуть прищурил здоровый глаз. - И ни ты, ни Марлон здесь не при чем. Важно не что он говорил, а именно как... Спятивший хищник - куда опаснее разумного падальщика.

Воздушные массы перекатывались через горы, обрушиваясь широкими волнами, неся с собой сухой, безжизненный холод.

Ветеран смотрел спокойно и чуть печально. Посидев еще немного - встал, кивнул Джастину и медленно скрылся в темноте. Бормоча что-то о мерзкой привычке жить.

Четкий, монотонный хруст наполнял темную комнату, будто рассыпаясь по ней мелкой каменной крошкой. Недалеко от красивого стола на резных ножках в каменный пол усердно вгрызалось существо. Нечто среднее между подгнившим трупом и здоровенной собакой. При этом крупные, желтоватые зубы твари больше напоминали лошадиные.

Капитан громко вздохнул. Дотянулся до сыроватого, смердящего сапога и замахнулся, собираясь запустить в зубастую гадину. Глубокий, утробный рык предостерег от глупости. Тварь недовольно моргнула, глядя на человека, отвернулась и снова принялась грызть булыжник.