Джей Рейнхарт - Янтарный Пепел (СИ)

— Я говорил ей оставаться дома, но кому есть дело? — возмущался он, пока я стаскивала с Хибики мокрую одежду и запихивала под горячий душ. — Даже слушать меня не захотела. Тут же понеслась к тебе, как угорелая. И что с вами, Эновисон, не так? Где здравый смысл? Где беспокойство о себе? Не удивительно, что вас так мало.

— Заткнись, Бен, — рявкнула я.

Мужчина демонстративно фыркнул и покинул нас. Я поливала дрожащую девушку водой, помогая согреться, а мысленно уже кричала на Натсуме. Как он мог позволить сестре выйти за порог в такую грозу? Чем он так вообще занимался, что не заметил, как Хибики направилась принять освежающий душ и подружиться с простудой?

Выключив воду, я протянула девушке пушистое полотенце, в которое она тут же укуталась, и направилась подыскать ей что-нибудь из своих вещей.

— Бенни сказал, ты на него накричала, — Эвон расположилась на тумбочке около кровати и задорно болтала ногами, улыбаясь.

Я закатила глаза и распахнула дверцы шкафа. Среди хаоса мне удалось отыскать приличный халат и белье. Я сгребла одежду в охапку и пошла обратно к Хибики.

Девушка сидела в гостиной и таращилась в выключенный телевизор. Ее губы двигались, словно она что-то пыталась сказать, но японка не проронила ни слова. Она выглядела взволнованной и потерянной.

— Держи, — я уложила одежду на колени гостьи.

Она подняла на меня пустой, отрешенный взгляд. Я поежилась.

— Я нашла то, о чем ты говорила, — прошептала она.

Несколькими неделями ранее на занятиях я обмолвилась, что случилось нечто странное. Девушка принялась расспрашивать меня с небывалым энтузиазмом, что бы ей вовсе несвойственен, и я выложила все, как на духу. Про то, что мой дар исчез после Суда, а после, когда он вернулся, от Эвон исходил бледно-серый свет, который совсем не свойственен душам. Казалось, еще во время моего рассказа Хибики унесло волной забвения, и она, как обычно, погрузилась в мир душ, не дослушав до конца. И я порядком удивилась, что девушка запомнила, а, тем более, попыталась найти нечто, касающееся моей проблемы.

— Давай я заварю чай, и ты расскажешь мне, что нашла, хорошо?

Хибики кивнула, и я оставила ее переодеться.

Руки машинально справлялись с задачей, но мыслями я была далеко от уютной кухоньки и дождя за окном. Углубляясь в себя, я не заметила, как закипел чайник. И лишь чужая мягкая рука легким касанием к плечу вывела меня из задумчивости.

Когда кипяток был разлит по чашкам, а маленькие ложки с цоканьем размешивали сахар, Хибики как-то тепло улыбнулась мне, пряча взгляд, и потянулась к печенью, что я предусмотрительно высыпала на тарелку. Она откусила крошечный кусочек и неторопливо прожевала его. Я внимательно следила за действиями девушки, и думала, что она очень похожа на ребенка, кому проще выдумать себе друзей, чем подружиться с кем-то реальным. Запутавшаяся, запуганная, наивная и добрая — Хибики оставалась для меня чем-то неизведанным и непонятым, сколько бы я не пыталась разобраться.

— Я думала над твоими словами очень долго, — тоненький детский голосок девушки раздавался отовсюду, словно рождался в моей собственной голове. Каждый раз я вздрагивала, непривыкшая к этой особенности, но втайне восторгающаяся умением говорить пространством. — И это не давало мне покоя, поэтому я решила пойти в библиотеку и разузнать больше. Бенджи помогал мне в поисках, он очень упорно трудился ради тебя. Ты же знаешь, что нравишься ему, да?

Белесые глаза бросили на меня беглый взгляд, и я почувствовала, как щеки заливаются румянцем.

— Это из-за твоего дара, — продолжила Хибики. — У нас все иначе. Души привыкли, что те, к кому они привязаны, не видят их, но не те, кто связан с Эновисон. Тут рождаются узы, которые обязывают обе стороны поддерживать друг друга. Если ты теряешь своей дар, душа постепенно увядает и впадает в так называемую спячку, которая может длиться неделями, месяцами, а то и годами. Цвет свечения зависит от того, на каком этапе увядания находится душа. Если он исчезнет, душа засыпает. И после того, как дар вернется, она может еще какое-то время находиться в спячке. В редких случаях все приводит к тому, что душа исчезает. Навсегда.

Голос девушки не выражал ровно никаких эмоций. Она говорила слишком безразлично о вещах, которые меняли многое. По спине пробежал табун мурашек, и я почувствовала, как на руках волоски стали дыбом. Не верни я свой дар, Эвон впала бы в спячку, и кто знает, проснулась ли в будущем. Я не могла ее потерять. Первую подругу, единственную, кто поддерживал меня с самого детства, кто верил в меня и всегда оставался на моей стороне. Такую жизнерадостную, неунывающую, саркастичную Эвон, что после смерти не утратила чувства юмора и бойкого характера.

— Значит, я могла умереть, — девушка показалась из-за угла и присела на краешек стула. — Во второй раз. Если бы Айви не вернула зрение, я бы исчезла, сама не понимая, что со мной происходит?

— Ты не исчезнешь, — голос дрогнул от волнения. — Я не позволю им вновь забраться в мою голову и лишить меня дара.

Губы подруги тронула грустная улыбка.

— Спасибо, конечно, но я бы хотела знать, что меня ждет там, за чертой.

Хибики сделала глоток чая и на мгновение закусила губу.

— Там были записи, сделанные со слов души, пребывавшей во сне двенадцать лет. Он говорил, что не помнил ничего. Словно вот он закрыл глаза, а когда открыл, прошло очень много времени. Тот, с кем он был связан, ожидал его возвращения все то время, а для самой души прошло не больше пары минут. Поэтому, — черные волосы упали на лицо, пугающее своей отрешенностью, — думаю, ты ничего не почувствуешь.

Эвон кивнула и молча направилась прочь. Я хотела пойти за ней, утешить, но что я могла сказать? Будто действительно могла помешать Тесефи забраться в мою голову и вывернуть все наизнанку. Война с заведомо принятым поражением за кулисами человеческого мира уже предрешила нам всем исход: подчинись или умри.

— Мне жаль, Айви, — Хибики коснулась моей руки. Ее кожа была мягкой и пахла черничным гелем для душа. Движение больше машинальное, чем истинный порыв чувств. — Никто и врагу не пожелал бы такой судьбы, как твоя.

Сомневаюсь. Гюнтер с удовольствием проклял бы меня вновь .

***

Я оставила Хибики у себя на ночь, не позволив возвращаться в такой дождь домой. Она настаивала, но я была непреклонна. И девушка сдалась, устроившись в гостиной за просмотром кулинарного шоу, жуя печенье. Как только я удостоверилась, что гостья не собиралась меня обманывать и сбегать, стоило мне отвернуться, я взяла телефон и направилась в комнату, на ходу набирая номер Натсуме.

После первого же гудка в трубке раздался взволнованный голос друга: