Денис Юрин - Одиннадцатый легион

В оживленно протекающем до этого разговоре возникла пауза. Диверто встал из-за стола, и его рослая фигура долго перемещалась взад и вперед по комнате. Барон размышлял. Наконец-то он замедлил шаг и сел на стол, прямо на кипу важных бумаг.

– Не знаю, что с тобой делать и какую игру ты ведешь. Давай пока поступим так: за Гаврием я уже послал, и до того момента, пока с ним не поговорю, считай, что я тебе верю. О возвращении в Империю забудь, сбежишь – мои люди тебя убьют.

– И что же мне делать? – симулируя удивление, перебил барона Дарк. – Меня ночью ограбили, денег нет, оружия нет…

– В армии служил, а хозяев перебиваешь! В первый и последний раз прощаю, – сурово сверкнул глазами Диверто. – Деньги и оружие как раз не проблема, зайдешь на склад, там все получишь. О караване ты знаешь много, слишком много даже для моих людей. Иди в гостиницу, днем тебе принесут письмо для Пауля Дантона. Найдешь его контору и передашь письмо. Пока при нем будешь, ребята у него толковые, за тобой присмотрят.

– А что дальше? – обеспокоенный непредвиденным развитием ситуации, спросил Дарк.

– Дальше все зависит от того, что скажет Гаврий. Если слова твои подтвердит, то считай себя принятым в «бригаду», если же нет… – Глаза Рональда сузились. – То по-другому поговорим.

– Ну, а что, если он умер?

Рональд не ответил, спрыгнул со стола и вновь затряс «волшебный» колокольчик, «чудо» и в этот раз случилось быстро, на пороге появился подобострастный Бертью, с собачьей преданностью уставившийся на своего господина.

– Проводи бывшего капитана на склад и в канцелярию, пускай подберет себе железо и немного денег…

– Насколько «немного», господин барон? – проскулил Бертью, явно забыв добавить в конце «тяв-тяв».

– В размере месячного жалованья лейтенанта.

Как выяснилось немного позже, лейтенанты в Кодвусе получали намного больше, чем капитаны имперской гвардии.

Существует масса увлекательных способов скоротать время, например: плевать в потолок или ловить мух. Капитан Аламез был более изобретательным и, ожидая письма Диверто, метал кинжал в стену гостиничного номера. Этим незамысловатым на первый взгляд действием он убивал сразу не двух, а, пожалуй, трех зайцев: оттачивал навык броска, портил гостиничное имущество в отместку за то, что его вещи выкинули из номера сразу же после ареста, и размышлял над дальнейшими действиями.

С одной стороны, все сложилось очень даже неплохо. Он пережил разговор с Диверто и все еще на свободе. У него снова появилось оружие, комната в гостинице и деньги, которых с лихвой хватило бы на проживание в Кодвусе в течение нескольких месяцев или на оплату дороги до имперской границы.

В остальном же везение было сомнительным. Диверто явно имел на него какие-то виды, но пока не доверял, а значит, стать одним из его людей и получить доступ к архивам спецслужбы в настоящее время невозможно. Личность имперского резидента могла оставаться для него загадкой достаточно долго. Его положение в Кодвусе было шатким, оно во многом зависело от того, удалось ли тогда выжить Гаврию, и как Диверто расценит рассказ своего агента.

Дарк снова остался один, не у кого спросить совета или попросить помощи. Если шеф спецслужбы решит, что от него лучше избавиться, то бежать некуда: с одной стороны «Великая Стена», с другой – Лес, в котором нашлось бы немало «доброжелателей», жаждущих заживо снять с него шкуру. Побег с торговцами имперского каравана был нереальным. Купцы не станут портить отношения с властями и выдадут его по первому же требованию, какие бы баснословные суммы он ни предлагал за свое укрытие.

Печальные мысли о почти безвыходном положении прервал стук в дверь. На пороге стоял посыльный, которого Дарк пару раз видел в штаб-квартире «бригады». Полученный от служащего конверт был ярко-красного цвета, с грифом «Совершенно секретно» и с пометкой «Вручить лично в руки г-на Пауля Дантона в течение дня».

Уставший от бесплодного времяпрепровождения Дарк решил не мешкать и тут же отправиться в контору торговца. Выходя из гостиницы, он убедительно пригрозил кулаком хозяину заведения, давая понять, что в цивилизованном обществе арест постояльца – это еще не повод для выселения. «Когда вернусь, надо будет в ухо дать, чего кулаком просто так грозить!» – подумал Дарк, покидая «Вольницу». Тогда он еще не знал, что справедливое возмездие не настигнет толстощекого хозяина заведения так скоро. Обратно вернется он лишь через несколько дней и настолько сильно уставшим, что физически не сможет заняться воспитанием обнаглевшей прислуги.

Вчера город казался загадочным и красивым, сегодня же он излучал лишь враждебность и холодное безразличие к судьбе обитателей. Даже небо было пасмурным и извергало вниз мелкие капли моросящего дождя. Всего пять минут находясь на улице, Дарк уже основательно замерз, холодные порывы ветра пробирали до самых костей. Пришлось сделать небольшой крюк по дороге в контору и еще раз обрадовать посещением портного, который работал также цирюльником, старьевщиком и ростовщиком, а вдобавок торговал готовой одеждой.

Старичок был вежлив и словоохотлив, наверное, потому, что посчитал Дарка состоятельным клиентом. Купив теплый плащ и длинные перчатки из толстой кожи, Дарк умудрился направить разговорчивость торговца в нужное для него русло и узнать, где же находится контора управляющего загадочным караваном.

К счастью, Пауль Дантон был весьма известной личностью в городе. Собратья по Торговой Гильдии считали его везучим сумасшедшим: везучим, потому что никто не мог понять, как ему удавалось с легкостью зарабатывать столько денег, а сумасшедшим, поскольку швырялся он полученной прибылью с расточительством на грани безумия.

– Вы только подумайте, господин, – причавкивая и брызгая слюною от негодования, бойко бормотал старик, – вместо того, чтобы оборот увеличить, он пускает все на ветер. Купил громадный трехэтажный дом в центре, а сам там не живет. Ну, на первом этаже, понятно, контора находится, а верхние-то этажи «мазилам» сдал, притом бесплатно.

– Каким еще таким «мазилам»?

– Ну тем, что картинки всякие малюют.

– Художникам, что ли?

– Угу, я и говорю, «мазилам». Мы его на собрании Гильдии спрашивали, зачем, а он разорался, дескать, не наше собачье дело, «…что хочу, то и делаю, деньги мои».

– И он прав, уважаемый, – усмехнулся Дарк, – ведь действительно его.

– Да так-то оно так, но ведь молодежь развращает. Они ведь вместо того, чтоб торговлей заниматься али ремеслом, картинки малюют! – Старик нагнулся и прошептал собеседнику в ухо: – Некоторые весьма непотребные.

– Баб, что ли, голых?

– Угу, и не только… А хуже всего, что он этим соплякам-«мазилам» помогает, а они и наглеют. К нам идут, денег «на искусство» просят.